Обратная сторона вечности - Виктория Угрюмова

Ночное небо безмятежно раскинулось, не подозревая о разыгравшейся на земле трагедии. Сверкающие капли звезд тяжело лежали на черном густом бархате. Молодой месяц поражал своей чистотой и юностью – и Рогмо невольно позавидовал его умению обновляться и возрождаться всякий раз после старения и смерти. Деревья тихо о чем-то перешептывались. Ночные птицы на мягких бесшумных крыльях парили в поисках своих жертв. Угукала сова.

В траве шуршали и шелестели невидимые твари. В спутанных клубках кустов вспыхивали огоньки чьих-то глаз. Лес присматривался, прислушивался и принюхивался к своему гостю, узнавая его, но не желая торопиться. Тот, кто выглядит как свой, не обязательно таковым является. Однако через несколько часов Рогмо уже точно знал – за ним наблюдают.

– Кто ты? – раздался тихий голос, и полуэльф напрягся, чтобы не сделать лишнего движения и не спугнуть своего невидимого собеседника.

– Я Рогмо, сын князя Энгурры, Пресветлого Эльфа Аэдоны.

– Аэдона мертв, и горе нам всем, что не уберегли его. Прости, сын Гаронманов, что мы ничего не смогли сделать.

– Я видел, – сказал Рогмо. – Я был в замке... Что там случилось?

– Значит, ты новый князь? – Невидимый собеседник оставил без ответа обращенные к нему слова, добиваясь своей цели.

Рогмо не обиделся. Наверное, он бы и сам стал подозрительным после того, как в его лесу появился незнакомец, да еще сразу после страшной трагедии, и стал бы претендовать на титул погибшего. Поэтому он просто сказал:

– Да.

– А чем ты это докажешь?

– На мне венец Аэдоны, и я принес клятву верности своему народу.

– Твоего народа нет, – безжалостно возразил голос. – А венец мог взять любой, кто не поленился бы за ним наклониться. Прости нас, – продолжал ночной собеседник уже мягче, – но страшные настали времена, а старший сын князя слишком много лет провел вне Энгурры. Нам нужны доказательства.

Рогмо долго и мучительно думал. Что может быть доказательством того, что он – сын Аэдоны, для этого неведомого существа? И внезапно его осенило.

– У меня есть медальон с портретом моей матери – Аты. Если вы хорошо знали князя и его семью, то вы должны узнать и мою мать.

– Это было бы вернее всего, – сказал голос, как показалось полуэльфу, с радостью и надеждой.

– Тогда посмотри.

– Нет! Сними свой медальон и брось его мне. Не волнуйся, я посмотрю и тут же верну. – Собеседник помолчал и добавил:

– Даже если это будет не княгиня Ата, верну.

Рогмо, не колеблясь ни секунды, вытащил из-под рубахи золотую цепь с медальоном, снял ее через голову и бросил на звук голоса – в кусты. Было слышно, как он упал на упругие ветки. В кустах тут же кто-то зашевелился, зашелестел листьями. Удовлетворенно хмыкнул. Потом все ненадолго стихло. Рогмо вертел головой, напрягая слух, но неизвестный никак себя не проявлял. Несколько минут прошло в томительном ожидании.

– Костер не хочешь зажечь? – вдруг спросил голос совсем рядом.

– Не против, – ответил полуэльф, стараясь, чтобы интонации его были ровными и приветливыми.

– Тогда давай.

Неизвестный пошептал что-то, и на крохотной поляне вспыхнул костер. Странный в нем был огонь – лилово-сиреневый, теплый, но не обжигающий. И Рогмо тут же вспомнил, как в далеком детстве отец водил его знакомиться со своим духом-покровителем, Хозяином Лесного Огня.

Обычно эльфы не слишком дружили с младшими духами, за что и прослыли заносчивыми и кичливыми. Но народ Энгурры, с легкой руки своего князя, всячески привечал лесных жителей. Сильваны, наяды, дриады, нимфы, гномы, альвы, хортлаки и цагны были здесь дорогими гостями. А также не счесть было домовых, леших и прочих духов, которые опекали Энгурру, стараясь улучшить жизнь ее народа и приумножить богатства княжества.

Хозяин Лесного Огня стоял немного в стороне от всех этих созданий. Во-первых, внешне он был похож на обычного альва, но альвы никакими магическими свойствами не обладают, так что никто не знал, кем он является по происхождению. Сам Хозяин на этот вопрос предпочитал не отвечать. Во-вторых, он дружил только с самим Аэдоной, зато дружил крепко и сопровождал его во многих странствиях. Правда, в последнее время отец не упоминал о Хозяине в разговорах с Рогмо, и тот решил, что непоседливый независимый дух отправился в иные края. Отца он не расспрашивал. Правда, и сам наследник Энгурры очень давно не возвращался домой. И очень давно состоялся его последний разговор с князем Аэдоной.

И вот перед ним сидит странное существо – мохнатое, с шерстью серебристо-сиреневого цвета, круглыми торчащими ушами и громадными лиловыми глазами, на дне которых вспыхивают золотые искорки. В противоположность прочим лесным духам, Хозяин Огня был увешан огромным количеством побрякушек, а мохнатые тонкие ножки были обуты в кокетливые зеленые башмачки с золотыми шариками на загнутых кверху носках. О такой моде на Барде никто слыхом не слыхивал. Маленькая челочка кокетливыми кудряшками завивалась надо лбом.

Если это и был альв, то альв весьма и весьма необычный.

– Здравствуй, Хозяин Огня, – сказал Рогмо.

– Меня зовут Номмо. И ты, Рогмо, здравствуй. Прими и мои приветствия, и мою искреннюю скорбь. Я любил твоего отца.

– Что там произошло?

– Не знаю, князь. Ты ведь теперь князь Энгурры, – сказал Номмо, – тебе разбираться. Что ты собираешься делать?

– Как что? Искать того, кто уничтожил мой народ.

– И не боишься?

– Боюсь, конечно. Я же видел, что случилось с моими родичами. Но если я буду просто бояться и ничего больше не делать, ты думаешь, мне будет легче?

– Мудро рассудил, – похвалил Номмо. – Если ты так и поступать будешь... Расскажу тебе, что произошло. Потом ты примешь окончательное решение и тогда...

– Что тогда? – насторожился Рогмо.

– Узнаешь в свое время, – отрезал Хозяин Огня. – Ты голоден?

– Кусок в горло не лез, а теперь кажется, что съел бы чего-нибудь.

– Поесть всегда пригодится, потому что силы нужны как на радость, так и на горе. На горе – еще больше, оно ведь высасывает, как комар, и кровь, и душу, и разум. Ешь и не горюй – пусть душа твоя светлеет любовью к отцу, а не чернеет от ненависти.

Пока он это говорил, крошечные существа, похожие на мышей, вставших на задние лапки, тащили к сиреневому огню большие листья лопуха, на которых было красиво уложено угощение. Рогмо увидел груды крупных и свежих лесных орехов, несколько сортов ягод – спелых, сочных и крупных, плоды и ароматные коренья, мед лесных пчел, диковинного вида пахучие зерна – продолговатые, в плотной зеленой оболочке, и духмяные лепешки. Оживленно переговариваясь и попискивая, «мыши» притащили большой котелок с родниковой водой. Он был велик для них, и они несли его, сбившись в плотную толпу. Установив все перед Номмо и полуэльфом, «мыши» отошли в сторонку, ожидая приказаний Хозяина Лесного Огня.

– Можете идти, и спасибо за угощение, – сказал тот.

Довольные существа разбежались, подняв галдеж на весь ночной лес.

– Ешь, пожалуйста.

Рогмо не заставил себя упрашивать. У него было много вопросов к Хозяину Огня, но он справедливо решил, что маленький дух сам все расскажет, а спрашивать, не зная, с чего начать, – глупо. И если собеседник отвечает только на твои вопросы, гарантировано, что ты не узнаешь и половины того, что мог бы услышать, если бы помолчал. Поэтому Рогмо умел молчать. Этому искусству – искусству молчать и слушать – его долго и упорно учила мудрая Ата.

– Я начну с того, что знаю не понаслышке. Еще несколько дней тому назад весь лес пришел в волнение. Многие, из нас, независимо друг от друга, стали ощущать в окрестностях Энгурры небывалое скопление Зла. И чтобы ты не был вынужден спрашивать меня, какого именно, отвечу тебе сразу, что я не знаю. Просто Зла – с большой буквы. Это было не колдовство и не злая воля людей, которые, когда сердятся, многое могут учинить такого, чему потом сами будут изумляться. Это были не враждебные духи, потому что на них в конце концов можно найти управу, – а твои сородичи не были беспомощными детьми. И заклинания знали, и воевать умели. Это было что-то совсем другое. Кто-то шарил по нашему лесу, невидимый и неслышный, но ощущаемый, как жар пламени, и вынюхивал...

Я пошел к твоему отцу и сказал: «Аэдона, бросайте это место и бегите». И он ответил мне так: «Милый Номмо, ты же сам понимаешь, что от этого не убежать. Я догадываюсь, кто нас ищет, и надеюсь только на то, что нам удастся подготовиться ко встрече. Пойдем со мной в замок. Я кое-что отдам тебе. И если ты встретишь моего сына, когда меня уже не будет на свете, отдашь ему это – но только в том случае, если он примет известное решение». Мы пошли в замок, и там я получил от твоего отца наследство для тебя.

Заметив, как вздрогнул Рогмо и потянулся к нему, Хозяин Огня быстро проговорил:

– Твой отец горько сожалел о том, что оставляет это наследство тебе. Он так берег тебя от него. И напоследок еще раз просил тебя подумать. Оно не принесет счастья, только умножит скорбь, горе и заставит страшного врага преследовать тебя. Но, с другой стороны, сказал мне мой друг Аэдона, кто-то же должен отвечать и за такие вещи. Думай, Рогмо, Князь Энгурры, Пресветлый Эльф Леса, какую судьбу ты выбираешь себе. Либо ты остаешься свободным бродягой, равно далеким от эльфов и людей, не имеющим никаких обязательств перед своим погибшим отцом и уничтоженным народом (и запомни, что никто и никогда не будет тебя за это осуждать), и я поищу другого наследника отцовскому добру, либо ты принимаешь на себя ответственность и за людей, и за эльфов, и за всех прочих живых существ – и тяжесть долга на твоих плечах возрастет не во сто, а в сто сотен крат. Выбирай. – И грозным был голос Хозяина Огня.