Магия Неведомого - Николай Басов

– Надо же, – сделал удивленное лицо Фран, – не побоялся с магией связываться?

– Его заставили, рыцарь, или нож в бок, или иди – воруй. Он пошел, да не сумел. – Офицер оглянулся, посмотрел на храм с почтением, продиктованным долгой службой, и с уверенностью в том, что иначе и быть не могло.

– И все же, мне сказали, он добрался до самого хранилища?

– Да, в сокровищницу он забрался, но выйти из нее оказалось ему уже не под силу. Да и Метля, – офицер, а за ним и солдат сделали странный жест, вероятно приписываемый Метле знак благоговейного уважения, – не позволила бы. Ты же сам сказал, с магией связываться – верный путь на эшафот.

Вообще-то ничего подобного Фран не говорил, но поправлять офицера не стал. Он сказал другое:

– Капитан, я хотел бы, в силу некоторых причин, взглянуть на этого Берита.

– Зачем?

– Не могу разглашать поручение, данное мне моей Госпожой… – Фран прикусил язык, называть или хотя бы просто ссылаться на Наблюдательницу было неразумно, особенно в Нижнем мире. Но эта ошибка оказалась удачной, капитан храмовой стражи едва ли не улыбнулся.

– Ты тоже служишь госпоже, как и мы?.. Непросто будет устроить, чтобы ты мог взглянуть на него. Приходи завтра на казнь, тогда и посмотришь.

– Я и сам не уверен, – пробурчал Фран. И попросил, уже почти по-дружески: – А каков он, этот Гиена?

– Я с ним разговаривал, – признался офицер. – Хороший парень, жадный и грубый, такого уговорить на воровство – проще чем чихнуть. Монеты, как всегда, сделали свое дело. – Он даже слегка потер пальцами, что извечно у всех рас и народов всегда обозначало деньги.

И этот жест подсказал Франу его дальнейшее предложение.

– С этим никаких сложностей не будет. Если ты позволишь мне взглянуть на него, тогда… – Он отвел офицера в сторону от его охранника и даже от Калмета. Собственному оруженосцу рыцарь доверял, но нужно было показать офицеру храма, что их сделка заключается в полной тайне. – Золотого будет достаточно, чтобы ты провел меня на него взглянуть?

– Да что тебе в нем? – спросил храмовник, немного насупившись.

– Может статься, что мы его тоже ищем.

– Вот завтра и получит он сполна, уж полнее некуда, – отозвался оцицер, решив, что Берита Гиену выискивают и хотят наказать еще за что-то, совершенное в других землях, в других владениях.

– Тогда чем ты рискуешь, капитан? – спросил Фран вкрадчиво. – А монета ведь всегда пригодится.

– Не положено чужим находиться в храме после захода солнца.

– А два золотых помогут раздобыть разрешение? Хотя бы частным порядком? Ведь сейчас храмовой охраной, насколько я понимаю, командуешь ты?

– Я-то командую, – вздохнул храмовник, усиленно раздумывая. – Да зачем он тебе? Обычный вор, ничего в нем особенного нет, только вот инструменты воровские у него были неплохие, так их уже забрали… Он в железе сидит, за решеткой, в подземелье.

– Ты же все время будешь рядом, – подсказал Фран, уже решительно, но и незаметно доставая кошель. Нащупал золото, не вытягивая руку, вложил монетки офицеру в ладонь. – По-моему, никакого риска тут нет.

– Слугу своего оставишь в караулке, – решился офицер. – А мы – быстренько, иначе мне от служителей достанется.

– Быстренько, – согласился Фран.

Они вдвоем вошли в храмовую дверцу, прорезанную в воротах, быстро протопали по каким-то коридорам и лестницам, прошли небольшой пустой зал, спустились в подземелье, прошли очень узким коридором и оказались в сводчатой квадратной комнате. Тут стояли дыба и стол с кучей пыточных инструментов на нем и еще не остывший горн, в котором тлели угли. А потом попали в низкий коридор, в который выходило четыре забранные решетками ниши. В одной из них и содержался Берит Гиена. Он сидел на полу, прикованный за обе лодыжки к большим черным кольцам, вделанным в стену. Голову он не поднимал и даже не взглянул на тех, кто пришел в узилище.

Фран подошел поближе, света тут было мало, горел только один факел у самой двери, узник казался темной кучей тряпья и отчаяния, заметить которую было едва ли не труднее, чем разглядеть небо через все эти каменные своды.

Почему же виселица была таким знаком, гадал Фран, что связано с этим вот неудачливым воришкой? Пока он ничего не чувствовал, но смотрел и не торопился. Он уже понял, что волшебство Госпожи, если оно присутствовало в его поисках, спешки не терпит.

Смотрел и на этот раз долго, ни о чем не думал, лишь гадал, он – не он? Нет, ничего Фран сейчас не знал об этом Берите, ничего не мог понять, ни на что не мог решиться… А если ошибка? Если ему все это всего лишь привиделось от излишне крепкого вина, которым напоил их с Калметом владелец гостиницы?

Удостовериться можно было лишь одним способом. Он решился, чуть отвернувшись от капитана охраны, достал мешочек с медальонами. Попробовал пальцами через кожу определить, где находится тот, который привел его сюда, и вдруг вздрогнул. Один из медальонов даже через замшу был ощутимо горячим. Фран вытащил серый медальон, и из глубины камня, который был в него вставлен, ясно изливался непонятный, но видимый свет. Фран даже оглянулся на офицера, который скучал под факелом у двери.

Вот так, решил Фран, теперь следует испытать – совместится ли этот горячий медальончик с вором, прозванным Беритом Гиеной. Кто бы мог подумать, что в этом вот несчастном, никчемном недогнолле или каменном гоблине горит серая искра? Одна из тех, что так нужна Госпоже…

Фран повернулся к капитану охраны храма Метли:

– Господин офицер, мы тут одни, поэтому я буду говорить прямо. Ты хотел бы так разбогатеть, чтобы до конца своих дней ни в чем не знал нужды?

– Что? – не понял храмовник.

– Отдай его мне, офицер, – продолжил Фран. – А за это получишь денег столько, что не только тебе не истратить, но и детям твоим останется.

– У меня нет детей.

– Так заведи, – предложил Фран. – С деньгами, которые я тебе могу за вот эту кучу мяса и тряпья заплатить, ты купишь себе землю где-нибудь подальше от города Кость и невесту. А дети… Они сами заведутся.

– Ты шутишь? – спросил офицер, тревожно, но и с видимой жадностью вглядываясь во Франа.

– Ты уже пожил, наверное, повоевал и уж в любом случае – послужил. Пора позаботиться о старости. Не век же носить эти железки да выполнять распоряжения разных дураков, которые только и стараются, чтобы их подчиненным служба медом не казалась?

Офицер вздохнул. И вдруг тоже решился, вероятно, он был все же честным служакой, но магия Госпожи, не исключено, сказывалась сейчас на нем. Или магия медальона, или еще что-то, о чем Фран не хотел и думать.

– Дорого станет, рыцарь, – пробурчал храмовник едва слышно.