Сталин против Великой Депрессии. Антикризисная политика СССР - Дмитрий Верхотуров

Историки и агитаторы послевоенной мирной и сытой эпохи рассказали множество увлекательных историй про то сложное время. Из них можно представить себе стройку в виде легкой загородной прогулки на дачу. Но это было совсем не так. Представьте себя на месте секретаря Магнитогорского горкома партии, перед которым стоит задача сагитировать на строительство завода прибывшую толпу. Она состоит в массе своей из крестьян, многие из которых воевали против Советской власти. Им ничего не стоит ударить секретаря ножом за углом барака. Грамотность массы в лучшем случае в пределах трех начальных классов. Поскольку снабжение стройки хромает, на всех не хватает одежды, жилья и вдоволь продовольствия. И вот им, недоедающим и раздетым крестьянам, нужно рассказать правдоподобную сказку про коммунизм, да так, чтобы они ей поверили.

Первые рабочие Магнитостроя приехали, когда на площадке не было в буквальном смысле ничего. Им все пришлось делать своими руками: ставить палатки для жилья, хотя был март, и в палатках было холодно, им нужно было обустраивать быт рабочего поселка, организовывать снабжение и кухню, приниматься за работу. Партийное руководство райкома ВКП(б) с первых дней Магнитостроя было рядом с рабочими.

В районе горы Магнитной не было никаких дорог, даже сколь-нибудь нормального проселка. Конечно, колею по лесу и степи пробили, но было ясно, что стоит по ней пойти машинам с грузами, как она будет безнадежно разбита. Да к тому же машин еще тоже не было. Поэтому первой задачей перед строителями встало строительство железнодорожной ветки от ближайшей станции Карталы до горы Магнитной длиной 145 километров. К этой работе приступили незамедлительно. Строить ветку им помогал трест «Трансстрой». Строили ее спешно, только ровняя профиль пути и практически не укладывая балласта. Время торопило.

Кроме того, началась очистка площадки от деревьев и кустарников, заготовка леса и строительство рабочего поселка. 15 мая 1929 года, когда позволила погода, начались земляные планировочные работы на площадке завода. Рядом развернулось строительство рудника у горы Ежовка. Этот объект должен был вступить в строй раньше всех объектов Магнитостроя. Руда требовалась не только Магнитогорскому заводу, но и металлургическим заводам Урала и Украины.

30 июня 1929 года строительство железнодорожной ветки Карталы-Магнитная было завершено, и на новую станцию Магнитная пришел первый поезд, встреченный торжественным митингом рабочих и руководителей стройки.

В начале июля 1929 года на Магнитострое были созданы первые партийные и комсомольские ячейки. 1 июля состоялось собрание ячейки ВКП(б), на котором присутствовало 49 членов партии. Через неделю, 9 июля, 8 комсомольцев организовали на стройке ячейку ВЛКСМ[161]. В конце июля 1929 года был заменен начальник Магнитостроя. Вместо болевшего и так не принявшего на себя обязанностей Зеленцова был назначен Владимир Александрович Сокольянинов, бывший управляющий делами Совнаркома РСФСР. 2 августа он прибыл на площадку строительства завода, где уже полным ходом шли планировочные работы.

Кузнецкстрой

Кузнецкий металлургический комбинат – это второе важное звено Урало-Кузнецкого комбината. Здесь, в Кузнецкой котловине на берегах Оби, есть рядом крупные запасы высококачественного угля, сложенные в мощные крутопадающие пласты. Они особенно мощные в южной части котловины, где подходят к поверхности и кое-где даже подмываются Обью, Бией и Катунью. А рядом, в горах Кузнецкого Алатау, есть крупные железорудные залежи.

Само название «Кузнецкая» котловина получила в XVII веке от русских. Здесь жили шорцы – небольшой горный народ. Они жили двумя промыслами: зверованием в горной тайге и выделкой железных изделий. И то и другое у шорцев получалось очень хорошо. Этот небольшой народ снабжал железными изделиями и оружием добрых два десятка народов, живших по соседству.

Когда в котловине появились русские, они сделали попытку подчинить шорцев. Это делалось в том числе и для того, чтобы ослабить соседние народы, вооружавшиеся выделанным в Кузнецкой котловине оружием. Первым наскоком удалось объясачить шорцев, но потом пришлось вести долгую и изнурительную борьбу, шедшую с переменным успехом, за удержание этого края. Шория переходила из рук в руки: была то у русских, то у енисейских киргизов, то у джунгар. Но потом русские построили здесь ряд крепостей и закрепили Кузнецкую котловину за собой.

Алатау – значит «золотые горы». Здесь действительно всего хватает, начиная от железа и кончая золотом и редким камнем. Император забрал земли Кузнецкой котловины «в кабинет», то есть в свою собственность, чтобы доходы от разработки руд шли прямо в доход монаршей семьи. В Шории развернулась разработка серебра и медных руд, добыча золота, а с середины XIX века, когда был построен Гурьевский завод, и выплавка чугуна. Гурьевские мастера освоили чугунное литье очень высокого качества, которое могло поспорить даже со знаменитым Каслинским литьем.

В начале ХХ века Гурьевский завод перешел в собственность акционерного «Общества кузнецких угольных копей», сокращенно Копикуз, которое занималось добычей коксующихся углей, выжигом кокса и выплавкой чугуна на Гурьевском заводе. Это общество французско-бельгийского капитала желало расширить металлургическое производство, построить новый и более мощный металлургический завод. В 1912 году были выделены средства для геолого-разведочных работ и в качестве консультанта был приглашен знаменитый металлург, начальник доменного цеха знаменитого Юзовского завода Александр Васильевич Курако. Однако впоследствии финансирование работ было свернуто, геолого-разведочные работы приостановлены, а Курако уехал на южные металлургические заводы, правда, с твердым убеждением, что в Кузнецком крае будет крупное металлургическое производство. Увидеть осуществление своей мечты ему не удалось. Курако умер в 1918 году. Дело продолжили его многочисленные ученики.

В 1918 году развитием Кузнецкого края занялись большевики. Занялись от большой нужды, поскольку после Брестского мира ими было потеряно 3 млн. 330 тысяч тонн металла, производимого на южных заводах. В ВСНХ тогда активно разрабатывали идею замещения этого металла производством на Урале и в Кузнецке. Главный смысл брошенной Лариным идеи Урало-Кузнецкого комбината заключался именно в этом.

На призыв начать проектирование УКК откликнулось Общество сибирских инженеров. Оно образовало Совет по разработке Урало-Кузнецкого проекта под руководством профессора Н.В. Гутовского. Одновременно Ленин предожил профессору Горной академии А.А. Ганееву организовать разведку угольных месторождений в Кузнецком бассейне. 15 июня 1918 года в ВСНХ была создана Уральская комиссия для работы над проектом УКК под председательством профессора А.А. Байкова, куда вошли профессора: В.Е. Грумм-Гржимайло, В.И. Пыпин, М.А. Павлов, Б.И. Бокий, А.А. Скочинский[162].

В конце 1918 года группа профессора Гутовского завершила предварительный вариант проекта, согласно которому нужно было построить три новых завода на Урале и один завод в Кузнецке. Они должны были производить вместе около 800 тысяч тонн чугуна в год[163]. Этот проект так и остался на бумаге. Из-за бурных событий к нему так и не успели приступить.

Но как только война закончилась, инженеры вернулись к своему старому проекту. В марте 1921 года в Томске собралось техсовещание по вопросу о строительстве металлургического завода в Кузнецке. Было принято решение о рекомендации строительства на Горбуновской площадке, где потом и был построен Кузнецкий комбинат, и дооборудования Гурьевского завода.

Сам Гурьевский завод в тот момент не работал. В марте 1922 года удалось запустить единственную домну этого завода на сыром каменном угле вместо древесного, употреблявшегося до войны. Это по тем временам было новшеством. Несмотря на все опасения металлургов, домна нормально заработала и на сыром кузнецком угле.

В условиях 1922 года, когда средств на подъем производства катастрофически не хватало, было принято решение сдать Кузнецкие угольные шахты и металлургические заводы в концессию. 1 октября 1922 года была образована «Автономная индустриальная колония», под сокращенным названием «АИК-Кузбасс», подчинявшаяся СТО. Это была одна из нескольких индустриальных колоний, созданных по предложению голландского инженера С. Рутгерса (член РСДРП(б) с 1899 года) и американских инженеров С. Калверта и У. Хейвуда. Для развития колонии был допущен иностранный капитал и выделено 600 тысяч рублей золотом. В АИК работало 635 иностранных рабочих с семьями и около 5 тысяч советских рабочих.

Автономная индустриальная колония много сделала для восстановления и дальнейшего развития угледобычи и металлургии в Кузнецке. В 1924 году АИК управляла Кемеровским рудником, шахтами в Ленинске-Кузнецком, Прокопьевске и Кисилевске, коксохимическим заводом в Кемерове и Гурьевским металлургическим заводом. В начале 1924 года в Кемерове была пущена первая коксовая батарея. 4 марта 1924 года колония заключила договор с трестом Уралмет на поставку 35 тысяч тонн кокса для уральских металлургических заводов. Первый кокс был отгружен на Урал уже в мае того же года, и 13 июня 1924 года на Нижне-Салдинском заводе была произведена первая плавка на кузнецком коксе[164]. Но в 1926 году договор с АИК продлен не был, большинство рабочих вернулось на родину. Около 20 человек приняли советское гражданство и работали до 1960-х годов на шахтах Кузбассугля.