Ты мне снишься (СИ) - Koroleva Milana "cocain_montana"

— Я не хочу с тобой разговаривать. Уйди! — я начинаю кричать все сильнее. — Уйди, ты слышишь меня?!

— Окей, Бекки. — он корчит гримасу. — Я перефразирую: ты ему дала до того, как легла под меня, или сразу после? Когда я ушел.

Хардин стоит и режет меня своими обидными словами, практически оскорбляя.

— И чего ты молчишь, милая? Ответь на гребанный вопрос.

Хардин начинает приближаться, а я наоборот отхожу назад, пока не утыкаюсь пятой точкой в стол, понимая, что идти мне уже некуда.

— Отойди от меня. — с хрипом и всхлипом шепчу я.

— Ответь на ебаный вопрос, Ребекка! — кричит он, и я вижу, как сжимаются его кулаки.

Хардин ударяет по столу, а я съеживаюсь и начинаю выть от страха. В мыслях сразу пролетают яркие вспышки, как он случайно ударяет меня локтем, и истерика накрывает меня с головой.

— Только не бей меня. — сквозь рыдание скулю я, зажмурив глаза.

— Ч-что ты сейчас сказала? — с явным удивлением спрашивает он.

— П-по-пожалуйста, не бей меня. — я кладу руки к нему на грудную клетку, пытаясь оттолкнуть, но силы словно покинули меня.

— Почему ты так говоришь? — мягко шепчет он. — Открой глаза.

Я молчу, продолжая плакать.

— Хей, посмотри на меня. — он нежно берет меня за подбородок и вытирает слёзы.

Я с трудом разлепляю свои слипшиеся веки, и смотрю на его обеспокоенное лицо.

— Я бы никогда не сделал тебе больно таким образом.

— Уже сделал.

— Что? Нет. — он обнимает меня, притягивая к себе.

Всё не могу успокоиться и продолжаю плакать, а Хардин поглаживает мои волосы.

— Объясни мне, Бекс. — с мольбой в голосе произносит он.

— В-вчера, ко-когда вы н-начали др-драться, т-т-ты случ-случайно зад-задел меня л-локтем и я упала, ударившись го-головой. — еле-еле выговариваю я, заикаясь практически на каждом слове.

— Я…Но… — Хардин отходит от меня, взявшись за голову. — Твою мать. — рычит он и пинает тумбу.

Брюнет ходит из стороны в сторону, оттягивая свои волосы, потом он останавливается и поворачивается на меня.

— Ребекка, я… — его глаза выпучены, а на лице читается явный шок и сожаление.

Так и не договорив, зеленоглазый вылетает из комнаты, хлопнув дверью, снова оставив меня одну.

========== Глава 20 ==========

— Ребекка, вставай. — женский голос проникает в мое подсознание, пытаясь меня разбудить. — Ну, давай же! — кто-то трясёт меня за плечо.

Голова гудит, а веки будто склеены клеем между собой, и я с болью разлепляю глаза.

— Боже, что с твоим внешним видом? Иди умойся. Открытие через пятнадцать минут, зал уже битком, а ты спишь. — цокает мама, и идет к моему чемодану, открывая его. — Одень что-нибудь нарядное, не позорь меня.

Я даже не заметила, как уснула. Только помню, что рухнула на кровать в слезах, и больше ничего.

За последние два дня я пролила больше соленой воды из глаз, чем за весь год.

И я уже не выдерживаю, мягко говоря. Как же я устала от всей этой драмы, которая, кажется, не собирается заканчиваться в моей жизни, а только начинается.

— Мам, пожалуйста, говори потише, моя голова раскалывается. — хриплю я осипшим голосом, потирая пальцами лоб.

— Что с тобой? — кидает она, кажется, не потому, что ей реально интересно, а просто потому, что так надо. — Я могу сходить за таблеткой, хочешь?

— Да, это было бы неплохо.

— Но, чтобы, когда я вернусь, ты была уже собрана.

Она цокает по паркету своими каблуками, и каждый ее шаг с болью ударяет в мои виски, а после хлопка двери, шипение вылетает из моего рта.

Я чувствую себя отвратительно, и вообще ничего не хочу. Лишь запереться в этой комнате и никого не видеть до начала занятий. Проваляться все выходные под одеялом.

С трудом и немалыми усилиями встав с кровати, я начинаю шоркать по полу своими кроссовками, но ногой ударяюсь о что-то.

Опустив взгляд вниз, я вижу перед собой бледно салатовый чемодан, который обклеен различными стикерами из разных стран мира.

По всей видимости, моя соседка лягушка-путешественница.

Надеюсь, мы найдём общий язык.

Попав в ванную, я закалываю свои волосы резинкой, что находилась на моем запястье, и умываю своё лицо холодной водой.

Я внимательно разглядываю себя в зеркале, и выгляжу, действительно, не очень.

Глаза красные и припухли, губы искусаны, а никого румянца на щеках нет и подавно.

Мама сказала приодеться. Ну, толстовка и спортивные штаны — это самое нарядное, что я могу сейчас на себя напялить.

Кое-как расчесав свои запутавшиеся волосы, я брызгаю на одежду немного парфюма и наношу бальзам на губы.

— Милая, держи! — запыхавшись, мама врывается в комнату, протягивает мне пластину с какими-то таблетками и бутылку воды.

Я выдавливаю несколько пилюль из упаковки и обильно запиваю жидкостью.

— Я вижу, что тебе нездоровится, но почему ты ещё не готова? У нас осталось меньше десяти минут. — с упрёком говорит мать, поглядывая искоса на меня.

— Мы можем идти, я готова. — ломаные звуки вылетают из моего рта, и я понимаю, что охрипла, надорвав своё горло.

— В этом? — вздёрнув брови, шокировано спрашивает она.

— Да.

— Нет! Немедленно сними эти лохмотья. — она начинает повышать голос.

— Либо я иду в этом, либо я не иду вообще. Тебе решать.

— Ты… — мама начинает закипать от злости, но потом резко пару раз вдыхает и выдыхает. — Хорошо, пошли.

Мы выходим из комнаты, я хватаю с собой ключ, которым запираю ее. Надеюсь, соседка взяла свою пару и сможет попасть обратно, если я вдруг где-нибудь задержусь. И, во всяком случае, у консьержа должны быть запасные.

Преодолев несколько лестничных проемов, а так же холл, мы оказываемся на улице, и осеннее солнце ярко слепит мне в глаза. Жаль, что я не взяла с собой очки. Можно было бы хоть немного спрятаться от палящего яркого круга в небе, и, как бонус, скрыть свои опухшие глазища.

Направляемся к тому самому белому зданию, которое я приметила по приезду сюда.

И, войдя внутрь, мои глаза начинают разбегаться, от неимоверно огромного скопления людей в одном месте.

Пытаюсь найти знакомые лица, но сделать это просто нереально.

Мама берет меня под руку и тащит вперед, к первым рядам, я плетусь за ней, смотря себе под ноги.

— Вот, садись. — она отпускает меня, и рукой указывает на свободное место прямо у сцены.

Я киваю головой, так как любые слова мне даются с некой болью, а в горле першит.

Не совсем понимаю всей суеты вокруг, так как точно ещё не пришла в себя.

Плюхаюсь в кресло и опираюсь локтем на ручку, подпирая голову.

— Что с настроением? — взволнованно спрашивает знакомый голос и мое сердцебиение моментально ускоряется.

Я резко поворачиваю голову и буквально застываю, а рот слегка приоткрывается.

— Что с прической? — слишком неожиданно и громко слова вылетают из меня, и мне приходится прокашляться, чтобы устранить ноющую боль.

— Ты плакала?

— Нет, лук резала. — хриплю я.

— Теперь все ясно.

— Что тебе ясно? — мои брови взлетают вверх.

— Просто я пытался найти Хардина на протяжении часа, но сделать мне этого так и не удалось. — Хиро слегка усмехается, опускает взгляд в пол, но потом снова поднимает глаза на меня, смотря исподлобья. — Поругались?

— Я не хочу об этом говорить. — отрезаю я.

— Понял. — брюнет отворачивает голову от меня, утыкаясь в свой мобильник.

— Может скажешь, зачем ты сбрил все свои волосы?

— А что? Не нравится?

— Нет, тебе идет. — я выдавливаю из себя улыбку, пытаясь казаться, такой, как обычно. Но, у меня стойкое ощущение, что сероглазый видит меня насквозь.

— Если дерьмово, то так и скажи. — смешок слетает с его губ.

— Просто…зачем? — я сдвигаю брови к переносице.

— Новая жизнь. Новая причёска.

— В тебя вселилась тринадцатилетняя девочка, которая рассталась с парнем? — на этот раз мои губы расплываются в искренних эмоциях.

— Я рад, что маленькая девочка внутри меня заставила тебя улыбнуться по-настоящему. — Хиро посмеивается, и кладет руку поверх моей. — На самом деле, я просто заколебался укладывать это гнездо на голове каждое гребанное утро, поэтому решил пойти по пути меньшего сопротивления.