Лабиринт искажений (СИ) - Филатов Валерий

— Ничего себе у тебя аллегории!

Хмель улыбнулся, в темноте улицы глаза его мягко сверкнули.

— Да ладно тебе. Пошли быстрее, а то опера замерзнут.

— Про Гладышева будем им говорить?

— Зачем? — агент ускорил шаг. — Утром он будет указания им раздавать. Не нужно чтобы они смотрели на него, как на врага народа. Да и вряд-ли полковник искомый нами главарь. Скорее всего, он ведёт какую-то свою игру, но запутался, как в лабиринте. Похоже, что в этом городе практически у всех какая-то своя искаженная реальность.

— Да, я тоже это заметил, — согласился Ткачёв.

За разговорами они подошли к дому.

Опера ждали их в машине Хмеля и успели немного замерзнуть при выключенном двигателе. Только Поплутин чувствовал себя отлично, похрапывая на заднем сидении.

— Вот что с ним теперь делать? — стукнул по крыше Жигулей Румянцев. — Утром у него будет башка болеть.

— Значит, будем без него, — спокойно отпарировал полковник. — Пусть спит. Авось на холоде очухается быстрее. А мы в дом…

Пройдя в дом, затопили печку и сняли амуницию.

— А тяжелый бронежилет, — Нодия с облегчением потер плечи.

— Мало физкультурой занимался, лейтенант, — Румянцев уже суетился на кухне. — Ничего себе! А откуда еда?!

Ткачёв тут же заглянул в сарай посмотреть на схрон в поленнице. Нет, поленья никто не двигал. Значит, приходила Мария и принесла еду.

— Разогревай, — сказал Ткачёв капитану. — Поужинаем хотя бы…

Они почти все съели, как в комнату, пошатываясь, зашёл Поплутин.

— Ух! Вот развезло! И выпил-то всего три рюмки…

— Где ж, ты, так нализался, Устин Акимыч. Вот загремим под фанфары! — засмеялся беззлобно Хмель, подвигая майору тарелку с едой. — Я же говорил, что пойдем вместе к твоему знакомому из ГАИ. Зачем в одиночку попёрся? Не разболтал ему ничего?

— Нет, — твердо сказал Поплутин, жуя картошку. — Я больше слушал его болтовню. А в ней много интересного.

— Я так понимаю, что тропинку отхода твой знакомый не перегородит? — нахмурился полковник.

— Нет. Я не просил его об этом.

Ткачёв почувствовал, что план немного меняется. Броневика нет, машины для заграждения отхода тоже нет, и майор завтра вряд ли сможет принять участие в операции. Хорошо успел с уголовниками переговорить. Топтыга, вроде, оказался человеком разумным.

— Итак, что у нас по плану, — Андрей Викторович поднялся, выгнув спину. — Сергей и Георгий с утра идут на развод. У меня в сарае за поленницей лежит снаряжение для инкассатора. Возьмёте сумку и положите в неё, потом сумку быстро передадите в инкассаторскую машину. На разводе Гладышев даст вам Уазик и водителя. Едете к отделению Госбанка и ждёте у ворот выезда инкассаторской машины.

— Начальник ГАИ тоже получил распоряжение выделить машину для сопровождения, — добавил почти протрезвевший Поплутин. — Мало того, экипажи ГАИ будут стоять на всём протяжении маршрута следования инкассаторов.

— А маршрут уже известен?! — удивился Ткачёв.

Майор усмехнулся.

— Конечно. Гладышев его разрабатывал. Он будет отслеживать по рации конвой, и докладывать Козыреву. Э… а мы вроде говорили, что я с Жорой иду к банку, а Сергей пойдет к ОКБ.

— А ты отойдешь от похмела к утру, Саша? — поинтересовался Румянцев.

— Да вы что, товарищи?! — возмутился Поплутин. — Я с утра буду, как стеклышко!

— То есть — остекленевши? — хохмил Румянцев под улыбки оперов.

— Да иди ты, Серёга!

Ткачёв усмехаясь, решил остановить словоблудие.

— Так, товарищи, давайте серьёзно. Александр Владимирович, выкладывайте — что вы узнали от сотрудника ГАИ…

— Значит так, — деловито начал Поплутин. — Начальник ГАИ приказал выделить на конвой одну машину, но инспекторов будет двое. Знакомый сказал, что самые нерадивые, по мнению их начальника. Особо никто не верит в серьёзность намерений бандитов. Мол, всё это фигня и на инкассаторов нападать никто не будет. Но на всякий случай будут наготове ещё пять экипажей, расставленных на самых оживленных перекрестках. Маршрут передвижения конвоя согласован с Гладышевым. Доставайте карту…

Ткачёв достал из своего портфеля карту, развернул на столе.

— Экипаж ГАИ должен прибыть к отделению Госбанка ровно в десять утра, так же и наша патрульная машина — из ГУВД. Первой идёт машина ГАИ, потом инкассаторская, и замыкает патрульная, — майор не глядя взял с тарелки тонкую обглоданную косточку от курицы и ткнул ей в карту. Чем вызвал смех оперативников. Даже серьёзный Хмель непроизвольно улыбнулся. Майор, возбужденный своим красноречием не обратил внимания на смех.

— От отделения Госбанка конвой проследует, — косточка прошлась по карте, оставляя жирный след. — Вы что мне подсунули?!

Поплутин возмущенно разглядывал кость, часто моргая.

— Саша всё! — давясь от смеха, Ткачёв отобрал «указку». — Быстро расскажи нам маршрут и отправляйся спать. Завтра очень тяжелый день.

— Хорошо, — майор отправил косточку в печь и вернулся к столу. — Теперь смотрите… Маршрут выбран, будто нарочно, по безлюдным местам. Даже на прямой к заводу радиотехнических конструкций он идет вплотную к границе города. А вот здесь — около пяти километров сплошного леса, и никуда не сдвинуться. Идеальное место для нападения.

— Майор прав, — Хмель склонился над картой. — На этом участке очень удобное место, даже если нападавших будет немного. Машина ГАИ выбивается первой и тормозит весь конвой. Далее огонь переносится на замыкающую машину, а инкассаторов напоследок. И отход сразу в лес. Если встать на лыжи, то можно за пятнадцать минут преодолеть километра три до любой точки вот на этой трассе. Запрыгнуть в машину и …

— На прямой перед заводом тоже удобное место, — показал пальцем на карту Румянцев. — Тут участок дороги сужается. В этом «горлышке» тоже можно напасть.

— Чёрт! И ты тоже прав, — буркнул Хмель. — Что делать будем?

Ткачёв высказался первым:

— Надо Сережу отрядить в помощь конвою.

Хмель задумался, но ещё кого-то привлечь к операции не было возможности. Люди просто не успеют за половину суток доехать до Зареченска и включиться в действие.

— Да, так и сделаем. Капитан пойдёт в помощь конвою. Там ещё и инкассатор в деле, насколько мне известно. Так что, вчетвером отобьётесь. А я с полковником на завод. В ОКБ можно и вдвоём продержаться — нападавшие будут, как на ладони. А мы в укрытии.

Милиционеры и агент КГБ молча всматривались в карту, словно могли увидеть в ней кого-то, кто присоединится к ним. И каждый думал о своём: Поплутин — что скажет жене, если не придёт домой ночевать; Румянцев — не взять ли больше магазинов к автомату; Нодия — жутко боялся, но не подавал виду; Ткачёв — решил, что надо запастись гранатами; Хмель… что после этой кутерьмы подаст в отставку и уедет в какую-нибудь деревню.

— Ещё раз повторю, — нарушил молчание агент. — Геройствовать не надо — валим бандитов насмерть. Разбираться будем потом. Без причины не высовываться из укрытия. Майору, капитану и лейтенанту при первых выстрелах машину покинуть, залечь и тут же постараться выявить огневые точки. Огонь вести экономно и всё время менять позицию. Выстрелил — откатился, снова выстрелил. С той стороны обученные профи, они щадить вас не будут. В бою соблюдайте взаимодействие. Майор и лейтенант накрывают огневые точки, капитан старается подобраться и уничтожить. Не давайте им передвигаться. Если что, капитан, накрывай их гранатами — не жалей. Будет совсем худо — используй «муху». Поняли!

— Да, — сказал за всех Румянцев.

— Мы с полковником на заводе. Андрей Викторович занимает позицию на крыше, я внутри цеха у грузовых ворот. Если бандиты полезут через ворота, а только там они смогут зайти на территорию, то ты, полковник, кидай гранаты перед пожарной лестницей. Так отрежешь им дорогу и откинешь обратно под мой огонь. Понятно.

— Да, — кивнул Ткачёв. — Пленных не берём.

— Верно… Теперь каждому — один звонок. И всем спать.

Саша Поплутин со вздохом набрал домашний номер. Чтобы никто не слышал, прикрыл микрофон трубки ладонью и долго объяснял жене, почему он не придёт ночью домой. Несколько раз отчетливо донеслось — прости. И так же, со вздохом, разговор прекратил. Больше к телефону никто не стремился.