Рыцари с Черешневой улицы, или Замок девушки в белом - Константин Кирицэ

— Да.

И хотя Лучия и Виктор порядком устали, оба подскочили, словно подброшенные в воздух.

— Ты сможешь добраться до той выемки? — с какой-то укоризной в голосе спросила Лучия.

— Не беспокойся, Лучия, — попытался успокоить ее Виктор. — Если Урсу пришел к такому выводу, значит, нет никакой опасности.

— Конечно, это будет нелегко, — уверил ее и Урсу. — Но опасности действительно нет. Вот вам придется туго, если, конечно, вход окажется там. Но я придумал кое-что и на этот случай.

— А что именно? — заинтересовался Дан.

— Я научу вас. Правда, для этого нужна некоторая тренировка… Поэтому я тоже думаю, что к замку мы сможем отправиться только завтра.

Дан снова поглядел на Урсу. На этот раз глаза его выражали испуг.

— Завтра? Да я и думать об этом не могу!

— Тебя что, усталость сразила? — в один голос спросили девушки.

— Какая там усталость! Просто смерть пришла! — жалобно признался Дан. — У меня сил нет, а ноги ноют так, что хоть криком кричи. Никогда не думал, что можно такое испытывать…

— Тогда дело осложняется, — сказал Урсу. — Ты должен лечь и лежать, вечером я тебя помассирую как следует, и завтра, может быть, ты придешь в себя и попытаешься подняться с нами.

— Ты что, хочешь ноги мне массировать?

— Только ноги!

— Ой, не надо! Может, кто другой даст тебе свои ноги, Урсу, а я не выдержу, ей-богу!

Мария захохотала, за ней рассмеялись и остальные. Тик решил поздравить больного:

— Ну ты и шутник! Иной раз такое сморозишь…

— Где там сморозишь, — уныло возразил Дан. — Вам бы в моей шкуре…

— Теперь — отдыхать! — распорядилась Лучия. — Разговоры прекратить, всему свое время…

Но несмотря на это, сама же Лучия вскоре нарушила молчание.

— Ты в самом деле думаешь, что вход на скале? — спросила она Виктора.

— Во всяком случае, орлиное гнездо выглядит единственным недоступным местом к востоку от гранитной скалы. И дело не только в этом: оно точно на расстоянии пущенной стрелы и притом искусно скрыто.

— И все же каким образом эта скала может сообщаться с замком? Его не видно на многие километры.

— Это уж совсем другое дело. О нем пока и думать нечего. Нас интересует вход, и только он. Об этом говорит сам логофэт. Лишь теперь я понял, как точно он указывает его местонахождение. Мы должны были это учесть с самого начала, а не терять времени на поиски.

— Что ты хочешь этим сказать? — полюбопытствовала Мария.

— От подножия гранитной скалы, — ответил Виктор, — есть одна-единственная цель на востоке — эта выемка на вершине скалы. Если бы воин решил пустить отсюда стрелу, он невольно бы уперся взглядом в это отверстие — оно никогда не исчезает. Если бы мы рассуждали так с самого начала, возможно, мы бы уже сидели в замке…

— Если бы при этом захватили с собой из города пожарных с большой лестницей, — не без иронии сказал Лучия.

Чувствуя, что Лучия встревожена, Урсу решил пока не раскрывать плана покорения неприступной скалы. Чтобы избежать взглядов Тика и Виктора, он притворился, что занят делами.

— Всё! Отдыхаем! — решительно заявила Мария в тот самый момент, когда Лучия собралась обрушить на них новую серию вопросов.

Чирешары забрались в свои палатки: не понадобилось больше никаких уговоров. Усталость быстро сморила их. Один Цомби неусыпно исполнял свои обязанности.

Сон освежил чирешаров. Только Дан, по совету Урсу, старался двигаться как можно меньше. Правда, он попытался встать на ноги, но тут же испустил жалобный стон.

— Что случилось? — подскочив к нему, спросила Мария.

— Эх, вы! — притворно захныкал Дан. — Бросаете меня одного! Я тоже хочу с вами…

— Лежи, пожалуйста, тихо! — приказал Урсу самым строгим голосом, на который только был способен. — Кто-то же должен сторожить наше имущество. Не оставлять же одного пса!

— Что ж, раз надо, так надо: я останусь, — согласился Дан. — Только в замок не смейте отправляться без меня. Помните об утреннем походе.

После того как Мария убедила Дана, что без него вступление в замок не принесет никому удовольствия, чирешары отправились к скале, оставив сторожить багаж самого несчастного из смертных.

Они дошли до подножия скалы, и только тут Урсу изложил им свой план восхождения. Метра на два ниже выемки виднелся острый каменный выступ.

— Этот выступ — наше спасение, — сказал он.

— Как так? — спросил Тик.

— Сделаем узел и накинем его на выступ.

— Ты хочешь взобраться, держась только за веревку? — ужаснулась Лучия.

— Так это же детская игра! — рассмеялся великан. — Не успеешь сосчитать и до трех, как я буду там.

— А от выступа как ты взберешься вверх?

Урсу кашлянул и, притворно смеясь, тут же нашел выход:

— А разве вы не видите там мелкие трещины? Они будто для того и сделаны, чтобы по ним добраться до выемки.

Трещин этих никто не видел — пришлось поверить на слово.

— А как же веревка? — спросила Лучия. — Не пропадать же такой ценной вещи.

— А она и не пропадет, — успокоил ее Урсу.

— Даже представить не могу, как ты ее оттуда достанешь, — сказала Мария.

— Увидите. Потерпите немного.

Урсу сделал узел, отошел от скалы, несколько раз повертел самодельным лассо над головой и внезапно бросил в сторону выступа. Веревка развернулась в воздухе, петля расширилась и, падая, зацепилась за выступ скалы. Урсу натянул веревку, затем отпустил ее. Веревка скользнула вдоль скалы, и конец ее опустился к ногам чирешаров.

— Я готов, — объявил Урсу. — Вы только не волнуйтесь, опасности нет никакой.

И все же у ребят сжалось сердце.

Силач, поднявшись на цыпочки и вытянув руки, ухватился за веревку, затем, подтянувшись, резким движением тела оторвался от стены и уперся в нее почти в горизонтальном положении ногами. Медленно и уверенно стал он подниматься по стене. Она была настолько гладка, настолько лишена каких-либо выпуклостей, что он мог подниматься вверх только таким опасным и неудобным способом. От напряжения ныло тело, особенно плечи. И все-таки это была игра, привычное упражнение по сравнению с тем, что предстояло ему выдержать на каменном выступе. На стене не было ни щербинки, ни трещинки — ничего, что могло бы облегчить ему подъем.

Наконец он достиг выступа. Обхватив его левой рукой, он отпустил веревку. Ноги нашаривали самую что ни есть незначительную выемку в гладкой стене, но все было тщетно. Тогда он обхватил выступ обеими руками и повис. Надо спешить, пока есть еще силы для последнего рывка: ведь он задумал безумный, но единственно возможный план, как добраться до орлиного гнезда.

И вот ребята стали свидетелями самого невероятного акробатического номера, который им довелось когда-либо видеть. Урсу обхватил выступ руками и, держась за него, вытянулся во весь рост и затем стремительно забросил ногу кверху, сделав «свечку», и выпрямил руки — теперь, казалось, вся тяжесть тела, все равновесие держится на кончиках пальцев. Великан стоял во весь рост параллельно гладкой скале, но… вниз головой. Носки его нащупали край выемки и зацепились за нее. Первая опасность миновала. Теперь, отдышавшись немного, чирешар готовился к последнему и самому безрассудному в жизни поступку.

Зацепившись носками за край выемки, он оттолкнулся руками от выступа и, согнувшись стальной дугой, повис без всякой опоры в воздухе… Ребята застыли, девушки закрыли глаза в ожидании страшного падения. Но вопреки всем законам притяжения, тело Урсу, вместо того чтобы полететь вниз, мощным рывком взвилось к основанию выемки, а носки оторвались от края в тот самый миг, когда руки ухватились за него. Урсу медленно подтянулся, повернулся и уселся на край выемки, словно на удобнейшую скамейку. Улыбнувшись, он мазнул рукой зрителям, потом подождал несколько мгновений, стараясь унять волнение и страх, которые только теперь подступали к сердцу.

Как обычно бывает на акробатических представлениях, зрители испытывали куда большее волнение, чем сам акробат. Каждому из чирешаров приходили на ум суровые слова, чтобы осудить безрассудный поступок товарища. Только Тик, не раз наблюдавший диковинные упражнения силача на брусьях и трапеции, сохранял некую видимость спокойствия. Он первый и обратился к победителю:

— Ты переплюнул всех акробатов, Урсу! Жаль, нет у меня аппарата.

Великан махнул рукой и сразу же исчез в углублении.

Отверстие было небольшим. Урсу легко обследовал его даже без помощи фонаря. Он ощупал стенки, каждую выемку, каждую выпуклость, затем гладкий пол и неровный потолок. Нигде ничего таинственного, ничего увлекательного. Только где-то в углу виднелась сводчатая выемка. Урсу вынул фонарь и направил луч в это странное и как бы зыбкое пространство. Он вгляделся в него и вскрикнул от удивления…