Нф-100: Геня, Петра, Лолита и Лилит - Влад Галущенко

И тут же увидел. Пять оставшихся зэков, сидевших у противоположного борта один за другим нырнули в открывшийся от взрыва люк огромной бочки.

Пол под ногами закачался и звезды бешено закрутились в хвостовой дыре. Самолет пикировал к земле. И только тут Павел начал слышать звуки.

Сначала тонкий свист бешеного воздушного потока, а потом грохот обезумевших от тряски двигателей.

Потом резкий удар, дикий треск и... темнота.

Очнулся он от ужаса - что-то холодное ползло по шее. С трудом разлепив глаза, так ничего и не увидел, но понял, что носом он упирается в нечто мягкое и теплое.

- Тихо, Паша, я снимаю веревку, - голос Кэт сразу его успокоил.

Медленно вернулось страшное видение: летающие гранаты, взрыв и страшный удар.

- Почему я ничего не вижу? Я ослеп?

- Потому что ночь. И еще потому, что ты уткнулся мне в грудь. Поверни голову и увидишь, как догорает наш самолет.

Павел отстранился от мягкого и теплого. Слева полыхал обрубленный корпус самолета.

- А почему мы не там?

- Перед падением я связала вас всех веревкой. При ударе нас выбросило наружу. Веревкой вас здорово поцарапало, но зато все живы.

Павел схватил холодную змею, скользившую по шее и убедился, что это действительно веревка.

- Все, попробуй встать. Переломов у тебя нет. Надо перетащить наших экспертов ближе к скале, там ветра нет.

- Так мы разбились в горах?

- Как видишь.

- А почему остались живы?

- Утром узнаем. Сейчас давай перенесем экспертов.

Заснуть в эту ночь им так и не удалось. Неожиданно со стороны горящего самолета раздался взрыв. После него пламя неожиданно погасло, видимо сбитое ударной волной.

Наступила полная темнота.

- Кэт, а ведь это взорвались баки с горючим.

- Нет, топливо у этих самолетов в крыльях, а они оторвались при падении. Может, бочка с бензином?

- Кэт, одна была точно пустая. Кстати, в нее залезли наши пять оставшихся зэков.

- Тогда, видимо, взорвалась вторая. Утром узнаем.

Увиденная на рассвете картина одновременно и радовала, и пугала. Во-первых, стало понятно, почему они остались живы: угол пикирования самолета совпал с углом обрывистого, покрытого снегом склона. На снежной лавине корпус самолета съехал вниз, а когда уткнулся в дно ущелья, резко развернулся и выбросил связанных пассажиров наружу. Бочку с зэками тоже выбросило, но уже взрывом от первой бочки, в которой , видимо, остались пары бензина.

Из открытой горловины бочки, лежавшей в глубокой расщелине, один за другим вылезали черные от сажи и грязи испуганные зэки. Все пятеро держали в руках автоматы.

- Что будем делать? - Павел повернулся к Кэт.

- Они нам не опасны. Главное, не спорь с ними, а об остальном я позабочусь.

- О чем?

- Сначала об оружии.

Эксперты очухались только к обеду. И потребовали их напоить и накормить. Эти городские неженки давно уже забыли, что цыпленка табака, прежде, чем увидеть на блюде, надо поймать, отрубить ему голову, ощипать, выпотрошить и запечь в духовке.

Закон развитых цивилизаций - чем дальше процесс убивания пищи от поедания, тем выше культура данного этноса. Приготовление козленка на вертеле - удел только диких племен аборигенов. Или супергурманов, желающих вернуться к диким обычаям предков.

К ужину вопрос еды встал в полный рост. С водой здесь, в горах никогда не бывает проблем, так как полно снега и мелких ручейков. А вот с едой... Редкие деревья, да сухие кустарники. Зеленые мхи даже своим видом вызывали тошноту.

Те же проблемы понимали и зэки. Они держались обособленно от группы Павла. Пошептавшись, зэки направились к сгоревшему остову самолета. Вернулись с четырьмя канистрами с надписью "Масло". По их кислым рожам вскоре стало ясно, что это техническое масло для самолета.

Кэт с Павлом спустились к обломкам самолета утром. Да, военные летчики явно не утруждали себя устраивать запасы еды на борту. Ни одного даже обгоревшего зернышка крупы, ни корочки хлеба, ни одной банки консервов.

- Паш, слушай, а ведь у военных летчиков обязательно есть парашюты.

- Ты это к чему?

- В спецшколе нам давали заучить список НАЗ. Это носимый аварийный запас, который укладывается в сиденье летчика вместе с парашютом.

- Но ты же видишь - кабина всмятку.

- Это летчики всмятку, а парашюты-то целые.

И Кэт опять была права. Используя лонжероны в качестве ломов, Павел выковырнул оба кресла пилотов. Плоские коробки НАЗов были в крови, но целые.

Внутри их ждало целое богатство: коробки с галетами, плитки шоколада, чай, кофе, сахар, соль, очистители воды, полная аптечка и... два пистолета с запасными обоймами.

- Значит так, Паша. Пистолеты прячем здесь, продукты скрытно переносим в лагерь. Зэков кормить не будем, тут и нам четверым всего на неделю хватит.

- Хорошо, первое время мы обманем их, что питаемся супом с корой кустарников и травами. А потом?

- Потом будем питаться консервами.

- Какими?

- Не бери в голову, потом объясню.

Уже на третий день зэки, разводившие свой костерок метрах в двадцати от нас, заподозрили неладное и, угрожая автоматами, утащили кипящий котелок с травками, который Павел смастерил из корпуса носовой фары самолета.

Поняв, что в нем нет ничего, кроме вареных корней и травы, бросили его назад, предварительно изрядно побив камнями. Но Павла это ничуть не покоробило. Он тут же выправил вмятины и приделал новую дужку.

Прокололись они на запахе чая и кофе. Когда Кэт разливала по гнутым из алюминия кружкам ароматный чай, за их спинами раздались щелчки затворов. Уложив всех четверых на живот, зэки устроили тщательный обыск. У Павла отобрали два пакетика растворимого кофе. Больше ничего не нашли. Остатки чая допили прямо из котелка.

Вечерние чаепития пришлось отложить до лучших времен. Они наступили, когда через неделю умер первый зэк.

- Кэт, как ты думаешь, почему нас не ищут? - спросил в это счастливое утро Павел.

- Потому что нас уже нашли.

- Как это? - не понял Павел.

- Ты слышал про черный ящик на самолетах?

- Да.

- Так вот, он располагается в хвосте самолета, в самом защищенном от ударов месте. А где остался хвост нашего самолета? За хребтом. Там же в хвосте находится и аварийный радиомаяк со своим питанием. Я уверена, что хвост уже давно найден по аварийному сигналу. Но никому не придет в голову, что корпус улетел без хвоста за высоченный хребет. Ведь никто не знает о взрыве гранаты в самолете. Надо быть гением, чтобы придумать такую версию. Среди вертолетчиков пока гениев не наблюдается. Им достаточно и хвоста самолета, чтобы предположить, что все остальное благополучно сгорело дотла.