ВЕЛИКИЙ ПАТЕРИК. Сокровищница духовной мудрости преподобных отцов Церкви. Том I. Главы I-X. - А. В. Марков

8. Однажды авва Агафон с учениками шел по дороге, и один из братий нашел маленькую зеленую горошину. Он спросил старца: «Отче, позволишь мне ее взять?» Старец посмотрел на него с удивлением и сказал: «Разве ты ее положил сюда?» Брат ответил: «Нет». Тогда старец сказал ему: «Как же ты хочешь взять то, чего не клал?»

9. Еще рассказывали об авве Агафоне и авве Аммоне, что, когда они продавали рукоделие и им назначали цену, они сразу с ней соглашались и так сохраняли молчание и душевный покой. Когда же старцы что-либо покупали, тогда, какую бы цену им ни называли, они молча, без ропота платили и забирали купленное.

10. У аввы Агафона одно время было два ученика, которые жили в уединении, каждый в своей келии. Как-то раз авва спросил одного из них: «Как ты проводишь дни в своей келии?» Тот ответил: «Пощусь до темноты и затем съедаю два сухих хлебца». Авва говорит ему: «Это хороший умеренный образ жизни». Затем авва спросил другого ученика: «А ты как живешь в своей келии?» Тот ответил: «Я пощусь два дня, а затем съедаю два сухих хлебца». Старец сказал: «Ты трудишься до изнеможения и берешь на себя двойной подвиг. Если человек ест каждый день, но не досыта, то это уже подвиг. Если же он постится по два дня, то это двойной труд, даже если он потом ест досыта. А ты постишься по два дня и при этом никогда не ешь досыта».

11. Некогда авва Ахила пришел в келию аввы Исаии в Скиту и застал его за трапезой: тот ел соль, размоченную в воде. Авва Исаия прикрыл тарелку недоплетеной корзиной, но авва Ахила это заметил и спросил его: «Скажи мне, что ты ешь?» Авва Исаия ответил: «Прости меня, отче, я сегодня резал ветки на жаре, и когда вернулся в келию, решил поесть хлеба с солью, но моя гортань пересохла от жажды, и я никак не мог проглотить хлеб. Поэтому мне пришлось добавить немного воды в соль, чтобы я смог размочить хлеб и поесть. Прости меня». Тогда старец сказал: «Смотрите, какую авва Исаия ест похлебку в Скиту! Если ты хочешь есть похлебку, то отправляйся в Египет».

12. Один из старцев пришел к авве Ахиле и, увидев, что тот кашляет кровью, спросил его: «Что с тобой, отче?» Авва Ахила ответил: «Один брат сказал мне обидные слова. Я сдерживался, чтобы ему не ответить, а потом молился Богу, дабы Он освободил меня от воспоминания об обиде, – и обидное слово брата стало кровью в моих устах. Я выплюнул его и успокоился, забыв об обиде».

13. Об авве Аммоне рассказывали, что он много лет болел и лежал на постели, но никогда не позволял помыслу осмотреть свою келию, чтобы не видеть, что в ней есть, так как многие приходили навестить его и оставляли подарки. Когда его ученик Иоанн входил или выходил, авва Аммон закрывал глаза, дабы не видеть, что тот делает, так как вполне доверял ему как своему верному ученику.

14. Авва Анув сказал: «С тех пор как я был крещен, ложь не исходила из уст моих».

15. Некий брат спросил авву Авраама: «Плохо ли, что я ем часто?» Старец ответил ему: «О чем ты говоришь, брат? Ты так много ешь? Может быть, ты думаешь, что пришел на гумно?»

16. Авва Вениамин говорил: «Когда мы вернулись со сбора урожая в Скит, нам прислали из Александрии плату: каждому по одному запечатанному кувшинчику с маслом объемом в один секстарий.[197] Когда через год вновь пришло время сбора плодов, братия принесли в церковь остатки прошлогодней платы. Я не распечатывал свой кувшин, но, лишь проткнув пробку швейной иглой, понемногу использовал масло и думал в сердце своем, что совершаю большой подвиг. Но когда братия принесли свои кувшины запечатанными, а я свой с дыркой в пробке, мне стало так стыдно, как будто я совершил блуд».

17. Авва Вениамин, пресвитер Келлий, рассказывал: «Пришли мы в Скит к одному старцу и хотели дать ему немного масла, но он сказал нам: „Вот стоит сосуд, который вы принесли мне три года назад. Где вы его поставили, там он и стоит“. Услышав эти слова, мы удивились образу жизни старца».

18. Он же говорил: «Однажды мы пришли еще к одному старцу, и он пригласил нас потрапезовать вместе с ним. Старец предложил нам масла из семян редьки, но мы попросили его: „Авва, налей нам лучше масла, к которому мы привыкли“. Услышав нашу просьбу, он перекрестился и сказал: „А я и не знал, что есть еще и другое масло, кроме этого“».

19. Об авве Диоскоре Нахиатском рассказывали, что он ел хлеб только из ячменя и чечевицы. Каждый год он брал на себя особый обет. Он говорил: «В этот год ни с кем не буду встречаться»; или: «Ни с кем не буду разговаривать»; или: «Не буду есть никакой вареной пищи»; или: «Не буду есть овощей и фруктов». Так он совершал свой подвиг: исполнив один обет, принимал другой на весь следующий год.

20. Некогда Епифаний, епископ Кипрский, послал к авве Илариону просить его прийти к нему, говоря: «Приди, чтобы нам повидаться друг с другом прежде нашего исхода из тела». Авва пришел к нему, и они облобызались. Когда во время трапезы на стол подали птицу, епископ взял ее и предложил авве Илариону. Старец сказал ему: «Прости меня, авва, но с той поры, как я принял монашество, я не ел мяса». Епископ ответил ему: «А я с той поры как стал монахом, не допускал, чтобы кто-нибудь ложился спать, имея на меня обиду, и сам никогда не засыпал, пока был на кого-либо обижен». Старец сказал ему: «Прости меня, твой образ жизни выше моего».

21. Один брат спросил авву Евпрепия: «Как мне жить?» Старец ответил: «Ешь траву, траву носи и спи на траве. Все презри, а сердце свое сделай твердым, как железо».

22. Авва Евагрий рассказывал, что один из отцов сказал: «Строгая постническая жизнь, соединенная с любовью, скоро вводит монаха в пристань бесстрастия».

23. Об авве Элладии говорили, что он питался только хлебом с солью. Когда наступили дни Пасхи,[198] он сказал: «Братия теперь едят только хлеб да соль, и мне хорошо бы немного потрудиться ради