Английская лирика первой половины XVII века - неизвестен Автор

Не с тем, чтоб корчился поэт

От сладостной отравы

Во имя умноженья вашей славы.

Нет, горе - мутный пруд! В нем красота

Не отразится,

Но радость, как родник, чиста

Так пусть в моей странице,

Как в зеркале, ваш ясный взор лучится!

И вашу красоту восславлю я,

Не упомянув

Ни лезвия, ни острия,

Ни гроз, ни ураганов,

Ни жгучих стрел, ни шелковых арканов.

Уста сравню я с лепестками роз,

Чело - с кристаллом,

Волну распущенных волос

С воздушным покрывалом,

Что веет ароматом небывалым...

Вам - блеск прикрас, поэтов древний клад,

Вам - эти гимны;

Мне - ваш рудник земных услад

И взгляд гостеприимный:

Так мы сочтемся радостью взаимной.

Перевод М. Я. Бородицкой

К СЕЛИИ. О ВЕЗДЕСУЩНОСТИ ЛЮБВИ

Как тот, кто смерть завидев за спиной,

Желает от нее в стране чужой

Укрыться, чтобы жизнь свою спасти,

И хитростью, обманом обрести,

Сто мест сменив, желаемый покой,

Но ту же смерть находит пред собой,

Так я, подобно огненным снарядам,

Еще живу, но смерть уж вижу рядом.

Жизнь, что проходит в пытке постоянной,

И в смене дел, и в боли непрестанной,

Полна тобой. В ней счастью места нет

Есть лишь страданья негасимый свет

И есть прощанье долгое, чья роль

Во времени растянутая боль.

Пойду ль во Францию, иль в Индию пойду я

Сменю лишь страны - память не сменю я.

И хоть с любой стихией справлюсь я,

Останется со мной печаль моя.

Пока еще я шторм морской терплю

Я к твоему прикован кораблю.

Как в бурю, меня гонит средь зыбей

Студеный ветр надменности твоей.

Когда с тоской гляжу на небеса,

Я вижу, Селья, лишь твои глаза.

А если падает из тучи град,

Я вспоминаю твой сердитый взгляд.

Все трудные пути в моей судьбе

Ведут меня к тебе, одной тебе.

Все доброе, что вижу пред собой,

Порождено, любимая, тобой.

Но на дурное я гляжу тревожно:

Тебе дурное противоположно!

Вся жизнь моя уж долгие года

Кружится вкруг тебя, моя звезда.

Я - стрелка, что бежит всегда по кругу.

Ты - циферблат. И мне, моя Подруга,

Не зазвучать вне круга твоего

И о любви не молвить ничего:

Куда б тоской я ни был брошен вновь,

Везде меня найдет моя любовь.

Пока живу, любовь всегда со мной,

И я накрыт пылающей волной.

Когда умру, забудь меня, ведь я

Не стою слез твоих, любовь моя.

А мне... мне думать и в конце дороги

Лишь о тебе, а значит, и о боге.

Перевод В. В. Лунина

НЕ СПРАШИВАЙ...

Не спрашивай, куда девалась

Июньских роз густая злость:

Веселый жар твоих ланит

Ее таинственно хранит.

Не спрашивай, где золотится

Зари растаявшей частица:

Ее сияющей пыльцой

Припудрен каждый локон твой.

Не спрашивай, где птичьи трели,

Что услаждали нас в апреле:

В гортани трепетной твоей

Зимует нынче соловей.

Не спрашивай, куда пропали

Те звезды, что с небес упали:

В орбитах глаз твоих оне

Горят ясней, чем в вышине.

Не спрашивай, где Феникс-птица

Перед кончиною гнездится:

К тебе слетает он на грудь,

Чтоб надышаться - и уснуть.

Перевод М. Я. Бородицкой

БЛАЖЕНСТВО

Приди же, Селия! С тобой вдвоем

В Элизиум любовный мы войдем.

Там Честь-громадина стоит на страже,

Но не страшись! Привратник этот ражий

Лишь идол рукотворный: перед ним

Пристойно трусам пятиться одним;

Кто любит, кто отважен - те без спроса

Проходят меж ногами у Колосса

В страну блаженства. Посмелее будь

И мы войдем! Он преграждает путь

Лишь олухам, что принимают сдуру

Раскрашенную полую фигуру

За грозного швейцарца: вот, взгляни

Поближе - перед кем дрожат они!

Болван громоздкий на подпорках валких

Вышагивает, попирая жалких

Своих творцов: ведь исполин такой

Не божья тварь - плод ревности людской,

Что вольный луг обносит частоколом

И так же поступает с нежным полом.

О Селия, нам крылья даст Эрот!

Пусть истукан грозится у ворот

Мы унесемся к тем заветным чащам,

Благую тень и жгучий зной таящим,

Где красота цветет, любовь царит,

Где нас оставят страх и ложный стыд;

Там мы сплетемся, словно два побега:

Струенье золота, сиянье снега

И гладь округлую античных чаш

Моим рукам и взорам ты предашь.

Там никаким батистовым преградам

Не встать меж мною и бесценным кладом:

Там вскрыл бы я некопаный рудник

И в жилу среброносную проник,

Чтоб начеканить звонких купидонов...

Нас ложе ждет из миртовых бутонов

И розовых душистых лепестков,

С подушками из пуха голубков

Венериных; там отдых будет краток

Средь игр неистовых и нежных схваток;

Там, даже в легкий сон погружены,

О наслажденье мы увидим сны

Дабы могли вкусить и души тоже

Блаженство тел, распластанных на ложе.

... Меж тем ручей, неся любовный вздор,

Встревожит травы, и пернатый хор

Начнет Амура прославлять, ликуя,

И ветерок приникнет в поцелуе

К трепещущей листве, и легкий пляс

Затейливых теней - коснется нас.

Очнутся души, полные истомы,

Мы встрепенемся, и огонь знакомый

Вольется тайно в дремлющую кровь,

Спалит, и утолит, и вспыхнет вновь...

Пчела, оставя в улье груз медовый,

Летит на волю за добычей новой

И, вешний луг прилежно оглядев,

Впивается в едва расцветших дев,

Вот так и я, склоняясь над тобою.

Душистый этот сад предам разбою,

Чтоб снова претворить в густой нектар

Блуждающих лобзаний жгучий жар.

Я жадно изомну, отбросив жалость,

Всю белизну, голубизну и злость,

И, лакомясь то этим, то другим,

От сочных вишен - к яблокам тугим

Спущусь и попаду в долину лилий:

Там вечное блаженство мне сулили

В Обители восторгов, где почти

Сливаются два Млечные пути

И где уста мои на глади снежной

Трактат оставят о науке нежной.

Я соскользну к подножию холма,

Где зарослей густая бахрома,

И всю пыльцу, все сорванные сласти

Смешаю в перегонном кубе страсти

И дивное добуду вещество

Хмельной нектар для улья твоего.

Тогда, обвив тебя, сплетясь с тобою

Всей мощью необузданно-слепою,

Я в этот млечный, мирный океан

Ворвусь, как разъяренный ураган,

Как сам Юпитер, властелин могучий,

Что на Данаю ливнем пал из тучи!

Но буря пощадит мой галеон,

В пролив Венеры груз доставит он:

Твоя рука на руль бесстрашно ляжет

И, словно лоцман, в гавань путь укажет,

Где встать на якорь должен быстрый челн

И ждать, вздымаясь мерно среди волн.

Вот все тесней, все крепче и желанней

Мне узы рук твоих, и вкус лобзаний

Пьянит, как драгоценный фимиам,

Угодный тем неведомым богам,

Что искони влюбленных привечают

И наши игры нежные венчают

Мгновеньями услады неземной,

Забвеньем и блаженной тишиной...

Там нас с тобой ничто не потревожит:

Беседам откровенным внять не сможет

Ничей ревнивый слух, и наших встреч

Завистливым глазам не подстеречь,

Не то что здесь, где верная прислуга

Продаст не из корысти, так с испуга.

Не будет там постылых брачных уз,

Там некому расторгнуть наш союз;

Там незачем скрываться и таиться:

Жена и муж, монашка и блудница,

Стыдливость, грех - всего лишь горстка слов,

Чье эхо не достигло тех краев.

Там нет запретов юным и влюбленным:

Все то, что происходит по законам

Природы мудрой, - там разрешено,

И лишь любви противиться - грешно!

Там ждет нас необычная картина:

Лукреция, за чтеньем Аретино,

Магистра Купидоновых наук,

Прилежно проводящая досуг.

Она в мечтах Тарквиния смиряет

И гибкость юных членов изощряет,

Копируя десятки сложных поз,

Что на стволах каштанов и берез

Начертаны стараньями влюбленных

На память о восторгах исступленных

Под сенью их ветвей... Гречанка там,

Что пряжу распускала по ночам,

Оставила пустое рукоделье

И с юношами, в играх и веселье,

Забыла итакийского царя,

Уплывшего от милой за моря.

Там Дафна, чьи стремительные ноги

Врастили в землю мстительные боги,

Навстречу Аполлону мчит стремглав,

Свивальник свой древесный разорвав!

Сияет он; она, дрожа от жара,

К его плечу прильнула, как кифара,

И гимны страсти, что поет она,

Его дыханьем пламенным полна,

Достойны новых лавров... Там Лаура

За верность награждает трубадура,

Чьи слезы, как любовный эликсир,

Приворожить сумели целый мир.

Там и другие, что угасли рано

Под гнетом чести - грозного тирана

Воскрешены, и каждый жаждет в срок

В казну любви внести двойной оброк.

Идем же к ним! Возможно ль медлить доле?

Здесь мы рабы - там будем жить на воле,