Второй шанс - Виктория Виннер

К лифту шла чуть быстрее, чем требовалось, опасаясь всё же столкнуться с Суржевским, и самого страшного, что может случиться, что придётся ехать с ним в лифте вдвоём.

Но всё прошло хорошо. Я спустилась в гостиничный холл и огляделась. Странно, но когда мы заселялись, совершенно не обратила внимания, как здесь красиво — это всё влияние Суржевского. Когда он рядом, не вижу ничего вокруг.

Небольшой холл выглядел воистину по-королевски. Светло бежевые стены, высокие потолки, позолоченные колонны и арки. И огромная хрустальная люстра.

Этот отель подошёл бы скорее для романтической поездки, а не для деловой. Секретарша Суржевского, которая бронировала для нас номера, сделала странный выбор…

Осмотрелась, нашла вход в ресторан и оглядела себя. Там всё так же шикарно, как и здесь? Может, меня выгонят в таком виде и лучше сразу подняться наверх и снова влезть в туфли на шпильке?

Была не была. Я голодна и хочу скорее закончить с этим ужином. Хочу лечь в огромную кровать, укрыться бордовым покрывалом, которое привлекло моё внимание, стоило лишь войти в номер, и спать до утра… До пять тридцати утра… Боже, когда уже это всё закончится?

Вошла в помещение. Не слишком большой зал, зато потолки высокие, а из огромных аркообразных окон открывается чудесный вид на залив.

Я успела разглядеть совсем мало, но уже поняла, что в Стокгольме невероятно красиво. Не понимаю, почему Суржевский так не любит Европу? Местные пейзажи вдохновляют, а архитектура настолько отличается от привычной нам, что хочется разглядывать каждую деталь! Теперь я точно уверена, что наш с Машей следующий отпуск пройдёт за границей.

Игорь и Костя уже были здесь. Я заметила их сразу — Суржевский притягивает взгляды каждого, кто входит в одно с ним помещение. Опять пожалела, что не нарядилась. Рядом с мужчинами, которые даже не сняли пиджаки, буду смотреться оборванкой.

Да плевать. Я не пойду переодеваться.

— Добрый вечер, — поздоровалась, подойдя к столу, хотя мы виделись всего тридцать минут назад.

Они, как по команде, оторвались от созерцания чего-то невероятно интересного в своих смартфонах и уставились на меня.

Взгляд Игоря так и не стал для меня привычным и всё ещё заставлял вспыхивать, а вот то, что Костя задержался на изучении моего лица чуть дольше, чем обычно, немного насторожило.

Я присела на свободный стул, выбрав место напротив Суржевского, и поспешила спрятаться за меню.

Незнакомый язык. Господи, ну не просить же Суржевского переводить…

Аккуратно отложила бесполезные листы в стороны и стала нервно постукивать пальцами по столу.

Мужчины, казалось, меня не замечали, продолжая изучать свои смартфоны — Игорь никогда раньше так не делал. Похоже, болезнь Константина заразна. Надеюсь, у меня иммунитет.

Подошедший официант не спас положение. Он заговорил на том же языке, на котором было составлено меню. Конечно, общаться с ним смог лишь Суржевский.

— Что вы будете? — спросил Игорь, взглянув сначала на Константина, а потом на меня.

— На ваше усмотрение, — отмахнулся Костя, и я поспешила с ним согласиться:

— Доверюсь вашему вкусу.

В сознании всплыли пресловутые пельмени, которые Игорь заказал для меня домой, и которые я ела прямо в постели. Голой.

Стало жарко. Тряхнула головой, прогоняя наваждение. Столько всего произошло с того дня… Столько всего изменилось, что теперь всё, что было между мной и Игорем, кажется ненастоящим. Словно это был сон. Волшебная сказка.

Отчего же? У сказок всегда счастливый конец, а тут всё как в жизни. В моей жизни. Поэтому всё в норме.

Вновь взглянула на Суржевского, который как раз закончил называть позиции из меню — кажется, он перечислил половину. Усмехнулась. У Игоря всегда был отменный аппетит, правда он не любит европейскую кухню, а борща здесь наверняка нет…

— Что ж, коллеги, — Константин Юрьевич прервал мои мысли, — пока не принесли заказ, я хотел бы кое-что с вами обсудить.

Я заметила, что Суржвский едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Знаю, ему не нравится мой начальник, и приятелями эти мужчины не стали бы никогда. Хотя бы потому, что у Игоря есть чувство юмора. Нет, он тоже много работает, но Костя — самый занудный зануда из всех существующих.

— Я бы не хотел, чтобы ваши личные взаимоотношения как-то отразились на нашей работе.

Я задержала дыхание, уставившись на красиво сложенную белоснежную салфетку.

Какие взаимоотношения? Личные? С чего он взял? Почему решил, что между нами что-то есть?

— Что, простите? — Игорь тоже не понял.

— Очевидно, что между вами двумя что-то есть. Может, не сейчас, но совершенно точно в прошлом. Это понял бы и слепой.

Я боялась пошевелиться. Старалась даже не моргать и едва сдерживалась, чтобы не залезть под стол или не убежать из ресторана в свою комнату. А лучше домой. Насовсем.

— Я уверен в вашем профессионализме, но, как руководитель этого проекта, я обязан проследить, чтобы личное не мешало делу.

Мои щёки загорелись сильнее, если это вообще возможно — значит, Игорь перевёл взгляд на меня.

— Позвольте поинтересоваться, — в тон Константину начал Суржевский, — с чего вы решили, что между мной и Алисой Александровной что-то есть?

— Она становится похожей на варёного рака, стоит лишь вам к ней обратиться. А вы оцениваете взглядом мою сотрудницу чаще, чем я заглядываю в свой смартфон.

Господи, поверить не могу, что Костя затеял этот разговор. Ведь мог же просто у меня спросить… Или у Игоря, по-мужски. Но говорить об этом вот так, при нас…

Мне хотелось вцепиться в рукав подошедшего официанта и молить о помощи, вот только ни о какой помощи и речи быть не может.

Огромным усилием воли заставила себя сделать пару глубоких вдохов и протянула руку к стакану с водой. Поднесла его к лицу, надеясь хоть немного спрятаться, и постаралась как можно незаметнее приложить прохладную ёмкость к щеке — мне просто необходимо остыть, а не наглядно демонстрировать правоту моего бесцеремонного шефа!

Набравшись смелости, подняла глаза над стаканом, надеясь убедиться, что мои манипуляции остались не