Броневой - Илья Тё

Противник отходил в направлении предместья спешно. И вряд ли смог закрепить свои главные силы на грамотной оборонительной позиции. Соответственно, план на бой крайне прост. Стремительно, не таясь, выйти из лесополосы, развернуть свои силы перед предместьем и с ходу овладеть поселением.

Руины Мохового располагались в центре одноименной локации. Значит, захват поселка уже сам по себе даст Малярийкину фору и сузит территорию, свободную для передвижений врага.

Первому вымпелу, усиленному несколькими средними танками Третьего вымпела, Малярийкин приказал развернуться слева от дороги. Второму вымпелу, в сопровождении двух десятков «середняков» из того же Третьего вымпела, – справа от нее. Оба отряда, пройдя охватом по «крыльям» шоссе, должны были стремительно ворваться в населенный пункт и там закрепиться на удобных позициях, по выбору взводных командиров. Машина самого Малярийкина находилась в главной танковой колонне (основные машины Третьего вымпела), которая развертывалась перед предместьем Мохового в широкий фронт. Одновременно представляя собой стратегический резерв.

По мысли Маляра, ведущая роль в осуществлении пердстоящей атаки должна была принадлежать колонне Первого вымпела (легкие слабовооруженные машины, «Васпы» и «Хантеры» – в просторечье «люльки»). Эти довольно безобидные для тяжелых танков «люльки» должны были не столько атаковать противника, сколько быстро промчаться на северной окраине предместья и, смещаясь к западу, овладеть всей северной его частью. Их главная задача – не бой как таковой и не выбивание вражеских коробок из списка участников сражения (то есть не уничтожение и повреждение), а разведка боем правофланговых подступов к поселку, охват поселка с северо-западного (почти тылового) направления. И создание шума, гама, грохота, огня. В общем, отчасти даже психологическое воздействие.

При этом отряд, которым командовал лично Малярийкин, должен был фактически бездействовать в центре общей позиции, ожидая результатов от выпущенных в обе стороны сходящихся «клещей».

Определившись с организацией, Малярийкин дал команду к атаке!

Первый и Второй вымпелы, уже не таясь и не пытаясь производить аккуратные перемещения внутри лесополосы, быстро вырвались из предлеска и на полной скорости рванули по расходящимся векторам в направлении обоих флангов. Не медля, сразу за ними, громадной серой массой из предлеска выполз и Третий вымпел – все остальные танки команды, которые тут же, не скрывая намерений, принялись разворачиваться по свободному пространству за лесом для открытой и массовой атаки обреченного поселка.

Как и предполагал Байбулатов, противник в Моховом был. Да и сложно предполагать иное, после видимых перемещений отдельных танков на окраинах. Сейчас вывод Байбулатова, сделанный на основе теории, и вывод Маляра, сделанный на основе случайных наблюдений за населенным пунктом перед атакой, подтвердились прямо и недвусмысленно.

Скрытые за домами Мохового вражеские танки открыли огонь.

По вырвавшимся вперед коробкам обоих атакующих вымпелов противник начал стрелять прицельно из четырех-пяти боевых машин, находившихся в посадках примерно в восьмистах-девятистах метрах перед Моховым. Танкисты Малярийкина, в том числе и «люльки» Первого вымпела, ответили дружным огнем из танковых орудий. Но это не помогло. Почти сразу загорелся «Васп» за дорогой слева, тут же остановился подбитый «Хорнет» и в боевом порядке за дорогой справа.

Стало совершенно ясно, что продолжать атаку наскоком вдоль двух сторон шоссе бессмысленно. Возможно, вся команда противника, как показалось Малярийкину минутой ранее, и не была готова к системной обороне поселка. Но те четыре-пять танков, что засели на передовой линии, готовы к обороне отменно. Точность попаданий и их быстрота говорили об одном: позиции враг заранее пристрелял. Можно потерять много танков, а боя не выиграть. Кроме того, вражеские орудия были замаскированы, скрывались за домами. Положение стало – швах.

Большинство офицеров, немедленно начавших трезвонить Малярийкину по общей связи, принялись на него давить: лучше отойти, укрыться в складках местности и огнем с дальних дистанций попробовать подавить передовые машины противника. Благо их не так много. Скрипя зубами, Малярийкин отдал такую команду. Танки, маневрируя, пятясь назад, с трудом отошли за рубеж, занимаемый малярийкинским резервом. А затем отодвинулись и дальше, используя складки местности и укрываясь от прицельного огня противника.

Здесь, однако, Малярийкин неожиданно обратил внимание на одну любопытную деталь.

Еще при планировании атаки, а также во время развертывания вымпелов при выходе из леса, внимание Малярийкина привлекала поросшая кустарником лощина, уходившая на юго-запад от шоссе. Очень далеко. И тогда еще Малярийкин подумал, что в случае необходимости в ней могут укрыться танки, заняв отличную артиллерийскую позицию, так как лощина не просматривается ни со стороны противника, ни с его собственной. Сейчас общая обстановка напомнила о лощине снова.

Изначально Малярийкин отверг мысль об использовании лощины, отыскав на карте цифру, обозначающую ее максимальную глубину. В максимальной нижней точке глубина лощины была отмечена как «1,2». То есть один и две десятых метра. Этой глубины недостаточно, чтобы спрятать в ней танк. Однако сейчас, при более детальном изучении уже не карты, а непосредственно рельефа местности и уже не с помощью циферок на экране, а собственными глазами, Малярийкин понял, что лощина может оказаться куда более интересным объектом, чем на первый невнимательный взгляд. И подарить миллион сюрпризов. Возможно, глубина лощины действительно не превышала один-два метра – топографы не могли ошибаться, но перед лощиной единой складкой рельефа сначала шло незначительное поднятие, а перед ним – столь же незначительное снижение. При этом общий рельеф, окружающий лощину, был относительно ровным, без выраженных скатов или уклонов. Теперь Малярийкин собственными глазами видел, что с учетом новых топографических факторов в лощине (во всяком случае, в той ее части, которую он был способен прямо наблюдать) вполне мог укрыться танк. Причем очень крупный. Причем не один. Вот тебе и рекомендованная Байбулатовым опора на картографию!

Дальше, ближе к поселку, где Малярийкин уже не мог наблюдать глубину лощины визуально, ситуация с ее «размером» могла измениться еще кардинальней. Лощина была объемной, расширялась к западу. И в ней, судя по ширине на той же карте, вполне мог прокрасться не только танк, но целый танковый полк.

Так получилось, что Второй вымпел, выходя из-под огня, остановился недалеко от лощины, которую недавно миновал, развертываясь для атаки. И у Малярийкина мгновенно родился новый план действий: послать разведку по лощине, выявить, есть ли противник юго-западнее предместья. За разведкой (она же послужит и охранением) вывести по лощине группу быстрых, но хорошо вооруженных танков (Второй вымпел подходил под это определение идеально) и с юга внезапно ударить во фланг укрывшимся в поселке врагам.

Не медля, Маляр выслал в сторону лощины один танк с сигнальной ракетницей, а остальным пилотам вымпела приказал подготовиться к выдвижению. Танкисту передовой (разведывательной и дозорной) машины Маляр поставил задачу: если встретится крупная группа противника и с ней будет завязан бой, обязательно, хотя бы одной ракетой зеленого огня, дать сигнал.

Перед началом Малярийкин связался по командному чату с Байбулатовым, доложил предполагаемый вариант действий. Байбулатов со своим «штабным» взводом только-только закреплялся на той самой сопке, которую недавно занимала вражеская лесная застава. Он внимательно выслушал Малярийкина, задал пару уточняющих вопросов и, не споря далее, утвердил план действий.

Тогда, чтобы не отвлекаться на чат, Малярийкин подал общий сигнал «Делай, как я» и первым, возглавив Третий и Второй вымпелы, на своем «Мамонте» стремительно скатился в лощину. Здесь он наскоро, в чате, поставил командиру Первого вымпела отдельную задачу и во главе большей части своей команды по лощине устремился к кустарникам, расположенным на километр южнее предместья.

Маляр понимал, что решение его связано с риском. Ведь противник может обнаружить танки, встретить их при выходе из лощины и сильным огнем внезапно уничтожить. Причем очень легко, так как колонна, передвигаясь по лощине, могла выйти из нее едва в двух-трех местах. Теоретически, пристрелявшись, несколько сильных вражеских «коробок» с хорошим вооружением могли перещелкать всю его команду. Но выхода уже не было.

«Ну что же, смелость иногда города берет», – оправдывал себя Малярийкин. Хотя, собственно, при чем тут смелость? Шанс оказаться жертвой внезапных действий противника был, по мнению Малярийкина, крайне невелик. Впереди действовала разведка в составе опытного пилота на хорошей машине. Да еще с сигнальной ракетницей. Впрочем, ракетница на самом деле была не слишком нужна. В случае боестолкновения, если боец не успеет выстрелить из ракетницы, он успеет выстрелить из оружия, по врагу. Просто зеленый сигнал лучше виден и проще определяется. Но не более. Шум боя вполне способен его заменить.