Я был аргонавтом (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

Слышал, что лошадь никогда не наступит на человека, что она боится костра, но ужас, напавший на кобылиц, был несопоставим с любыми другими страхами.

Что испытали в этот момент амазонки, не берусь даже и описать. Сон, прерванный страшными звуками, непонимание того, что происходит, ржание и насмерть перепуганные кони, мчавшиеся на не пришедших в себя хозяек.

Кому-то из женщин повезло — лошади промчались мимо, не наступив и не зацепив; кому-то повезло, но не очень — кобыла наступила на грудь или на спину; кому-то, по чьей голове ударили конские копыта, не повезло совсем.

Пока воительницы приходили в себя, из темноты выскочил огромный мужчина, пронесшийся по растревоженному биваку и, разметав тех женщин, кто сумел встать, добежал до царицы и принялся стаскивать с нее пояс. Развязываться или расстегиваться пояс не пожелал, поэтому здоровяк просто порвал кожаный ремень, намотал его на руку и скрылся в ночи. Мог бы на прощание еще разок зареветь, изображая Немейского льва, но не стал, пожалев перепуганных девушек.

Ну вот, а вы говорите — кровопролитный бой, амазонки потерпели поражение и заключили мир с Гераклом, отдав тому пояс Ипполиты. А тут и крови меньше, а результат тот же, хотя мы и были готовы, в случае необходимости, и отход прикрыть, и в бой вступить.

Скоро уже все услышали пыхтенье Геракла, карабкающегося на наш холм. Вернувшийся герой даже не стал рассматривать пояс, а принялся упихивать его в заплечный мешок.

— Ну что, возвращаемся на «Арго»? — спросил Ясон. Наш капитан, кажется, переживал за Геракла больше других, хотя и остальной народ волновался. Только я оставался спокоен, потому что заранее знал — пояс царицы амазонок герой раздобудет и благополучно вернется в Грецию. Но теперь подарок Ареса еще и чинить придется. Впрочем, Еврисфей (или он Эврисфей, все время забываю) не ставил такого условия, чтобы пояс был целым.

— Подожди, дай отдышусь, — тяжело выдохнул Геракл. — А еще, поесть ни у кого нет? Думал, кусок конины у девок стащу, так все съели.

Артемида отдала младшему брату последний из уцелевших орешков. Тому такое «кушание» на один зуб, но все-таки, полубог, слопав орешек, повеселел.

— Вот, теперь и жить можно, — стукнул Геракл себя по выдающемуся вперед пузу. Пузо отозвалось неодобрительным гулом, а герой, прислушавшись к звукам, скомандовал:

— Побежали на судно, там поедим.

И мы побежали обратно, к стоянке, где нас ждал славный кораблик. Авось, пока девушки-коневоды приходят в себя, а потом ловят кобыл, мы успеем уйти.

Обратный путь занял не два, а лишь один день. Не знаю, как я не умер от такого темпа? В прошлой жизни давно бы упал и не мог двигаться. А тут? Втягиваюсь, наверное, да и тело другое, а главное, что перед богиней неловко.

Воинственные барышни нас все-таки нагнали, но «Арго» уже выходил из устья реки, направляясь в море. И было амазонок гораздо больше, чем мы видели в лагере. Верно, успели созвать на помощь своих подруг. Сорок с небольшим человек, против огромного войска — вздор и нелепица.

Кое-кто из самых горячих девушек стали метать дротики, но они падали в воду. Можно бы ответить залпом из луков, только зачем? Мы уже и так изрядно обидели воительниц, к чему нам лишнее?

— Нечестивые воры! — прокричала с берега Ипполита. — Вы — жалкие и ничтожные трусы. Скажите, кто вы такие, откуда родом и мы придем к вам!

Геракл уже поднимался с места, чтобы представиться или ринуться в бой, но его опередил Тесей. Победитель Минотавра, ринувшись на корму, заорал:

— Меня зовут Тесей, сын Эгея, я царь Афин и наследник царя Трезена. Приходите ко мне в Афины и вы узнаете — трус я или нет.

— Я приду, — пообещала Ипполита. — Приду сама и приведу с собой войско, и мы сметем с земли и тебя, и твои Афины, и твой народ.

— Приходи, и мы тебя встретим, — ответно пообещал Тесей, пристально вглядывавшийся в воительницу. — Полагалось бы сказать еще что-то хулительное — дескать, снимем штаны, изнасилуем, отдадим в жены рабам, но царь Афин просто добавил: — Если придешь, я окажу тебе достойную встречу.

Как бы не был медлителен ход, но судно удалялось, и скоро амазонки, превратились в точки, а потом в сплошную черную массу, густо усыпавшую берег.

Когда грустный Тесей возвращался на свою скамью, кто-то из наших заметил:

— А ты зря сказал амазонкам про Афины. Эти девы тебя отыщут.

— Пусть, — отмахнулся Тесей, хватаясь за весло. — Я буду рад, если они меня отыщут. Не отыщут, соберу войско и сам к ним пойду.

Над «Арго», словно маленький вихрь, пронеслось легкое шушуканье и понимание — а ведь царь Афин, только что потерявший лучшего друга, влюбился в Ипполиту, царицу амазонок. Но смеяться или отпускать шутки никто не стал, даже Гилас попридержал длинный язык. С каждым такое горе может случиться.

Глава восемнадцать. Будни аргонавтов

И опять море, весла и Ясон, охрипшим голосом задает темп, а Орфей пытается настроить кифару, пострадавшую вчера от морской воды. Дерево, хотя и просохло, но струны пришлось менять.

Увлекся аэд, а потом отвлекся — уронил музыкальный инструмент за борт. Даже и странно, что кифара, в основе которой дерево, сразу пошла ко дну, а не осталась на поверхности. Может, бог морей решил, что ему принесли новую жертву, а может, ему, как и мне, осточертело слышать заунывную музыку и он решил поберечь свои божественные уши? Я уж, обрадовался, но «спасибо» Тесею, подтвердившему свое происхождение не только от Эгея, но и от Посейдона. Герой, прервав черную меланхолию, в которой пребывал последнее время, нырнул и вытащил кифару с морского дна. Сколько здесь глубина, интересно? Тесей отсутствовал минут десять, если не больше. Нет, определенно парень рожден не простыми смертными, если способен задерживать дыхание на такое время. Я бы не потянул.

Но и мне грех жаловаться. Уже стал полноправным членом нашего трудового коллектива, даже Бореады перестали коситься, а сегодня народ смотрит на меня с обожанием, поглаживая сытые брюшки. Еще бы — Саймон, бывший нынче за кашевара, накормил аргонавтов чем-то необычным, но очень вкусным.

Однажды я уже удивил товарищей, приготовив к вечерней трапезе шашлык. А что такого? Имелась туша кабанчика, дня три пролежавшая на палубе «Арго», изрядно пованивавшая — даже крапива по такой жаре не спасала. Герои бы и такое съели, если зажарить на углях, но коли мясо перед приготовлением нарезать кусками, замариновать на пару часов с луком, солью и вином, вместо уксуса, так пальчики оближешь! Жаль, под рукой не оказалось перца (не уверен, был ли он вообще в Древней Элладе?) и деревянные палочки вместо шампуров не очень удобны, а мангал пришлось сооружать из камней, но все получилось. Эх, мне бы свиную тушу предварительно вымочить, тогда бы совсем красота.

Понимаю, в любом приличном ресторане, не говоря уже о настоящей шашлычной, шеф-повар удавил бы меня за такой «шашлык», но надо было видеть, как мои товарищи сегодня ели! Жевали, пищали и говорили, что мясо тает во рту. Понятно, что преувеличивают, но приятно. Даже Геракл, принципиально не любивший никаких новшеств, особенно в пище, запросил добавки. Братья Бореады потом попытались повторить мой подвиг, но неудачно. Уж они и мясцо-то и водичкой поливали, и крылышками горящие угли обмахивали, но не получилось, как надо. С одной стороны, кусок оказался не жареным, а вареным, с другой — обуглившимся. Просят, чтобы я им в следующий раз показал, как правильно делать. А мне что? А мне и не жалко, все покажу и расскажу.

А сегодня я поразил народ завтраком. Обычно, он не изобиловал изысками, а сготовлен по принципу — лопай, что дают. Поваров среди нас нет, да и выбор съестных припасов ограничен, потому, готовили просто и однообразно — варили похлебку с неким количеством муки, либо крупы, с добавлением либо мяса либо рыбы, в зависимости от того, к чему лежала душа кашевара. Правда, Лаэрт, экспериментатор хренов, как-то закинул в котел и рыбу и мясо, мотивировав, что в брюхе все равно все перемешается, его поругали, но завтрак съели. Аталанта-Артемида предпочитает готовить вместо похлебки густую кашу (если имелась крупа), с небольшим количеством мяса. Стряпня охотницы всем нравится, никто не задает вопросы — где это девушка научилась готовить? Ясное дело, что не сатиры и не дриады научили. Неважно где, главное, чтобы вкусно. Сам Геракл единственный, кто не освоил приготовление похлебки и с утра варит одно лишь мясо, порубанное крупными кусками, забывая снимать пену. Ему все равно — вкусно или не очень, главное, чтобы побольше. А если в котле оказывалось много травы, умеренное количество мясо и мало соли, это означало, что сегодня на кухне хозяйничает Асклепий. Мне его «щи» даже нравятся, к ним бы еще сметанки, остальные едят и не выпендриваются, понимая, что целитель добра желает, а еще экономит муку. С мукой и крупами, в отличие от рыбы и мяса, у нас часто бывает туго. Народ кругом дикий, хлебопашеством не занимается, а все больше скотоводством. Но хотя бы сыр у них есть, да и мясом могут поделиться, уже хорошо. Делиться, конечно же, не всегда желают, но после некоторых увещеваний с нашей стороны, начинают осознавать, что гость, пусть он и незваный, особа священная.