Против течения на велосипеде - Юлия Игоревна Гехт

— А вон оно что. Ну, гуляйте на здоровье. Вот только клещей в лесу нынче много, вы осторожней. А ещё у нас кедровая баня добрая и веники хорошие. Пока не сезон, отдыхающих нет — по прошлогодним расценкам можем организовать. Меня Алексеем звать, если нужно что будет — обращайтесь. А мы с Гердой пока пойдём, проверим бидончики наши — сок берёзовый пойти уж должен. — Алексей жестом поманил Герду и они скрылись за поворотом.

Мы прошли на территорию базы, ограждённую шлагбаумом, слаженным из осиновой жерди. На сосне у шлагбаума небольшая, написанная от руки зелёной краской вывеска: «Таёжная сказка». Это был берег, противоположный пляжу и оврагу, где мы побывали час назад. Здесь просторно, деревьев меньше, чем на той стороне, и, кажется, теплее. Женщина у костра продолжала заниматься обедом, то помешивая что-то в котле, то поправляя кочергой поленья дров. Двое мужчин в таких же камуфлированных костюмах как у Алексея крыли крышу одного из домиков широкими сосновыми досками, пахло смолой и деревом, видимо, совсем скоро эти домики начнут принимать гостей. Мы поздоровались с обитателями «Таёжной сказки», женщина оглянулась и кивнула нам. Мужчины на крыше, увлечённые работой, не заметили нашего вторжения. Каково было наше удивление, когда у крыльца строящегося рубленого домика, на свежем клочке едва проклюнувшейся сочной травы, мы встретили целое ушастое семейство то ли зайцев, то ли кроликов, похожих на пушистые кочечки, то и дело подёргивающих носами!

— О! И тут зайцы! — воскликнула Жека.

— Рады они свежей травке-то, — улыбнулась женщина. — Только вот ещё одна крольчиха удрала куда-то, второй день уж как нет её.

— Это кролики? Выходит, тот дикий заяц из оврага и есть заблудившаяся крольчиха! — я развела руками: тайна зайца из лесной чащи раскрыта!

— Ага. Алексей в этом году клетки построил, кроликов завёл. А им, ушастым, гулять охота, вот и выпускает он их травы пощипать да побегать, — женщина сняла с огня бурлящий котелок и принялась отрезать крупные ломти от буханки чёрного хлеба охотничьим ножом с берестяной рукоятью.

— Видели мы вашу блудню на том берегу! — Жека показала на противоположный берег озера. — Мы-то решили, что это заяц из оврага пришёл!

Женя присела на корточки, протянув руку к кролику, но тот шустро прыгнул в сторону и снова устроился, как большая кочка.

— Ишь, как далеко ушла! К самому оврагу! Вот Алексей обрадуется, а то он уж думать стал, что в лапы зверю какому эта крольчиха попала или наша Герда задрала её. Вернётся, значит, плутовка.

К озеру вела дорожка, аккуратно выложенная свежими спилами сосны. Берег порос камышом, над гладью воды расположились мостки с лестницами, уходящими под воду. С этого берега озеро уже освободилось ото льда, и было видно, как далеко спускаются перекладины и стойки лестницы, врезаясь в самое дно. Летом на дне озера видно шевелящиеся водоросли, настоящее подводное царство. Нет-нет и полоснёт по ноге или животу острый край неведомого растения.

— Хочешь нырнуть? — я лукаво глянула на Жеку, она села на колени, дотянувшись до воды, опустила кисть руки в озеро. Не прошло и трёх секунд, как Женька выдернула руку.

— Холодная… Не знаю. Может, и залезу. Зря ехали, что ль?

— Давай договоримся с Захарычем, пусть баню затопит. После бани так здорово окунуться, — предложила я.

Захарыч, заскучавший за зиму без людей на пустынном берегу озера, был рад затопить нам баню, проворно носил он ледяную воду из озера и подкидывал в печь дрова.

Баня, срубленная из кедра, душисто пахнущая запаренными вениками, просторная, с широкими полками, стояла на самом берегу. Здесь было так уютно, так хорошо. В большом предбаннике расположился длинный деревянный стол с лавками, стены украшали резные деревянные панно, выструганные гостеприимными хозяевами, на окне висели льняные занавески с вышивкой. В углу устроилась полка с книгами — Пушкин, Бунин, Куприн и Толстой, среди которых затесался старенький потёртый английский словарь, пара бульварных романов с интригующими названиями и детектив в мягкой обложке неизвестного мне автора. Что ж, неплохая библиотека для бани в тайге.

Раскрасневшаяся Жека щедро охаживала меня веником, потом укладывалась на полок повыше, и тогда брала веник я. Распаренные, довольные, мы бежали по мосткам и с криками спускались по лестнице в воду. Леденящим холодом охватывало тело, а внутри всё равно было горячо. От воды пахло грозой — вот оно, Данилово, наше, родное…

— Девчонки! — к мосткам подошла женщина, что хлопотала у костра. — Накупаетесь — приходите обедать.

— Спасибо, да не голодные мы, неудобно… — смутилась Жека.

— Давайте, давайте. Тем более с дороги только. Когда ещё супа из чугунка попробуете, — женщина добродушно улыбнулась и зачерпнула ведром воду. — Сейчас нашего Иван-чая со смородиной заварю. Меня Александрой звать.

— Вот от горячего чая точно не откажемся, спасибо Вам! — я вышла из ледяной воды, вся покрытая мурашками, и поспешила закутаться в большое махровое полотенце. — Я Юля.

— А я Женя, — сестра всунула мокрые ноги в резиновые шлёпанцы, те недовольно скрипнули, и мы побежали в баню греться, — сейчас придём!

В большой деревянной беседке за длинным столом собрались на обед Алексей, Захарыч и двое строителей, те, что крыли крышу домика. Захарыч с Алексеем о чём-то оживлённо беседовали, строители были слишком голодны, чтобы отвлекаться на болтовню. Они лишь позвякивали ложками, и с хрустом откусывали сочные белые луковицы. Александра щедро налила нам с Жекой горячего супа.

— Ну, приятного всем аппетита, — улыбнулась хозяйка, пододвинув тарелку с чёрным хлебом и банку сметаны поближе к нам.

Мы с Жекой уплетали ароматный суп со щавелем и укропом, тяжёлая, густая деревенская сметана так отличалась от привычной нам из магазина, и никак не хотела таять в супе, оставаясь плавать белым пятнышком.

— Не купишь такой сметаны в супермаркетах ваших, — глянул в мою тарелку Алексей.

— Ох, и знатный супец сварила, Шуренька! — причмокнул Захарыч, вымакивая тарелку хлебным мякишем. — Что бы мы без тебя делали!

— Да ладно тебе, Захарыч, — отмахнулась Александра, — если добавки налить, так давай налью. Не жалко.

— Сиди уж, хозяйка. Сам налью, — Захарыч потянулся к чугунку и зачерпнул полный половник супа.

— Да, очень вкусно! — согласилась я с Захарычем. — Спасибо, Александра!

На самом деле я благодарила хозяйку не только за сытный обед и радушие, но и за те воспоминания, что проснулись в моём сердце, наполняя согревающим светом. Щавелевый суп в тесной кухоньке с задёрнутыми от жары ситцевыми занавесками на окнах, часто варила наша бабушка. То был необыкновенный вкус лета, детства, которое, как мне тогда казалось, никогда не