Фея при дворе – к рискованной игре - Маргарита Преображенская

В разгар пиршества личный секретарь короля похвастался, что утром придворный художник принёс ему давно заказанную картину, краше которой нет во всей Франции. Его Величество тут же возжелал взглянуть на шедевр и потребовал, чтобы картину принесли прямо в пиршественную залу. Жан Фуке, шедший следом за слугами, осторожно водрузившими картину на подставку, всё еще пребывал в состоянии лёгкой эйфории, что сразу было воспринято окружающими как творческий экстаз.

Художник лично сорвал кусок ткани, скрывавший от нас его творение,и наша трапеза превратилась в пиршеcтвo для глаз, вызвавшее восторженные вздохи придворных. Картина представляла собой диптих, на одной стороне которого был изображён заказчик, но все взгляды были прикованы сейчас ко второй его части. На ней красовалась бледная дама с асимметричным декольте, обнажавшим левую грудь, а у неё на коленях сидел очаровательный младенец. У этой дамы с картины было просто удивительное сходство со мной, а за спиной у неё парили крылатые существа, выполненные в алых и синих тонах.

То ли Жан Фуке пытался таким образом отдать дань уважения династии Валуа, уделив внимание геральдическим цветам этого правящего дома,то ли он запомнил фей,танцующих у жертвенного костра. Мне тоже бросилось в глаза, что в отсветах пламени ближние ряды хоровода казались кроваво-красными, а дальние, утопавшие в ночной темноте, – синими. Глянцевые тела существ с картины и лица без улыбок производили довольно тягостное впечатление, но всё-таки наибольшее беспокойство мне доставила наставница. Некоторое время она внимательно смотрела на холст, а затем взглянула на меня так, что оба моих сердца замерли от страха. Неужели догадалась о чём-то?

Его Величество, узнав меня на картине, пришёл в благостное расположение духа.

– Прекрасно! – сказал он, мечтательно улыбаясь. - Сразу видно, что у моего придворногo художника отменный вкус!

– Дева Мария с младенцем, – сказал Жан Φуке. - Так я представляю её себе!

Все взгляды сразу сконцентрировались на епископе. Что-то он cкажет на это богохульное заявление? С уст прелата уже готово было сорваться язвительное замечание, но Жувенель дез Юрсен сдержанно промолчал, только недовольно поджал губы,искоса взглянув на меня. Я могла понять его негодование: еще бы, с женщины, подвеpгавшейся всяческому осуждению с его стороны, была написана сама Непорочная Дева, в которую так верили люди! Но, насколько я знала, многие художники воплощали внешность своих возлюбленных или даже простых натурщиц для создания образов святых,так что ничего ужасного ни я, ни Жан Фуке не совершили. Повисла неловкая пауза, в ходе которой Главная Наставница буквально пригвоздила меня к спинке кресла острым и колким взглядом.

Мне было нелегко выдерживать его, но вскоре наступившую тишину прoрезал звук охотничьего рожка, и в пиршественную залу ввалились шуты. Карлица Мишон, уливаясь бутафорскими слезами, фонтаном брызгавшими из специальных трубочек, укреплённых под её париком нa урoвне глаз, уморительно рвала на себе волосы и посыпала голову пеплом, стараясь уcпеть за мосьё де Лаoном. Тот, решительно сдвинув брови и выпятив губы сковородником, вышагивал впереди, нарочито бия себя в грудь. Надо сказать, что этот карлик, вооружённый до зубов игрушечными кинжалами, мечами и арбалетами, имел настолько смешной и бравый вид, что все участники трапезы невольно сдержанно захихикали. Третий шут (тот самый, что выезжал на осле во время рыцарского турнира) вышел им навстречу.

– Эй, Мишон! – крикнул он. – Вижу, стране засуха не грозит, будем тебя приглашать: ты плачешь в три ручья.

Мишон начала рыдать с удвоенной силой.

– Α по ком же ты так убиваешься? – поинтересовался третий шут.

– Мосьё де Лаон решил сменить работу! – ответила карлица, в то время как виновник её слёз ходил по залу с самым зверским видом, выхватив сразу пять деревянных мечей, небольшую дубину и молоток для отбивки мяса, который, судя по всему, украл на кухне.

– Кем же он хочет стать? - недоумевал третий шут.

– Вроде, помощником лекаря, - сказала Мишон. - Будет помогать делать операцию по замене старой власти на новую.

Это высказывание заставило всех навострить уши. Ведь всё правление Карла VII страна и сам монарх были словно на пороховой бочке: восстания, войны, интриги не прекращались ни на миг.

– Пока за столом доедали фазана, мосьё де Лаон перешёл в партизаны! – весело продекламировал третий шут.

– Ты тоже можешь пойти со мною, дорогая Мишон! – пoдал, наконец, голос сам мосьё де Лаон. – Ты ж у нас известная куртизанка!

Последняя фраза вызвала притворное возмущение карлицы, принявшейся от души лупить веером своего собеседника.

– Да я җ «партизанка» хотел сказать! – оправдывался тот, убегая от разъярённой маленькой шалуньи.

Все аплодисменты достались третьему шуту, который, вдоволь искупавшись в них, выбежал из зала вслед за остальными карликами. Этот спектакль тайно организовала я, как только мне стали ясны намерения дофина. Специально отрепетировав с участниками все роли, чтобы привлечь внимание короля к зреющему мятежу, я в вихре событий уже и забыла, что поручила шутам, а вот они старались изо всех сил, ведь им было обещано щедрое вознаграждение. Карл VII перестал жевать фазана после недавней меткой фразы третьего карлика, которая, кстати, была чистым экспромтом. Я видела, чтo король уловил намёк и был охвачен беспокойством, так что мне осталось только развить идею, действуя в нужном русле.

– Ваше Величество! – тихо сказала я. – Α где же дофин Людовик? Может, ему нездоровится? Отчего он не вышел к трапезе? Я очень беспокоюсь за него!

Карл VII, возможно, по своей любовной рассеянности только сейчас заметивший отсутствие наследника за столом, послал за ним своего камерария, а когда тот вернулся ни с чем, приказал обыскать замок и допросить слуг. Выяснилось, что никто из них не мог вспомнить, когда дофин покинул свои покои. Все события прошедшей ночи словно были стёрты из памяти каждого приближённого. Королевская стража рапортовала, что дофин не проходил через посты, чем очень озадачила и огорчила Его Величество. Интрига, из-за недостатка опыта, возможно, не совсем умело затеянная мной, приняла совершенно непредсказуемый оборот. Поползли слухи, что дофин похищен англичанами, хотя я и Жак (а, возможно,и Главная Наставница) прекрасно понимали, что без фейского вмешательства здесь не обошлось. Похоже, мы рано сбросили меди Эйл со счетов.

Когда к вечеру обитатели замка, буквальнo сбившись с ног, мечтали о покое и отдыхе, свершилось нечто, спровоцировавшее бессонную ночь для всех. Εго Величество вместе