Изабелла Прекрасная - Маргарет Барнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Дракон сделал бы то же самое для любого члена семьи, — отвечал он.
— Ты полагаешь, он может вернуться в Гасконь? — с облегчением спросила его Изабелла.
— Ему будет трудно служить другому хозяину, даже мне!
Изабелла мгновенно оценила пришедшую ей в голову мысль.
— Есть твоя племянница Маргарет. Сейчас бедное дитя со мною, но когда она поедет в Валлингфорд, ей будет нужен кто-то, на кого она может положиться.
— Наверное, это самое лучшее, что мы можем придумать, — согласился Эдуард, и они пошли по направлению ко дворцу. — Хотя бы до той поры, пока я найду ей другого супруга.
— Но не так скоро, — возразила Изабелла.
— До того, как мы отправимся в Шотландию.
— Ее сердце еще тоскует от потери…
— Тем более, я не могу уйти в поход и оставить ее без защиты. Связь с Плантагенетами может показаться лакомым кусочком для любого тщеславного барона, который тем самым постарается обеспечить себе нашу лояльность. И другие вдовы выходят замуж почти сразу после смерти супруга.
Несмотря на свою порою непомерную щедрость, Эдуард говорил о судьбе молодой женщины так равнодушно, что еще раз доказал, как он далек от нужд и мыслей других людей. Изабелла вздохнула и переменила тему.
— Значит, ты собираешься походом в Шотландию?
— Не ранее весны, пока не обеспечат фуражом наших лошадей.
Наступила напряженная тишина, потому что оба поняли, что он нечаянно повторил высказывание Гавестона.
— Пемброк и все остальные не станут довольствоваться ничем более мелким. Они мне сообщили, что этот сумасшедший Брюс марширует к Стерлингу и вскоре может оказаться в Бервике, прямо у наших границ.
Эдуарда никогда не прельщали войны, но Изабелла поняла, какой неприятной будет для него эта кампания теперь, без Гавестона.
— Ты хочешь, чтобы я сопровождала тебя? — спросила она.
Она старалась подавить в себе отвращение к прошлому и пожалеть мужа.
Он живо повернулся к ней, он был так рад ее вопросу.
— Но ты же так ненавидела Тайнемаут?..
И вновь его неспособность понять ее разделила их как стена. Виноват не замок, а его предательство. Этого она и не могла перенести. Хотя Изабелла очень любила изысканный комфорт и роскошь, но возможность остаться с ее мужем-любовником привлекла бы ее и среди голых стен крепости.
— Я бы с радостью поехала в Тайнемаут… — горячо начала она объяснять.
Он притянул Изабеллу к себе и молча крепко поцеловал. Изабелла всегда сильнее возгоралась страстью, когда была зла. Подобно другим слабым мужчинам, Эдуард старался избежать выяснения отношений; ему больше нравились полуправда и самообман. Он так не желал снова касаться прошлого, тем более, что был не прав!
— Я просто хочу сказать, что когда-то обещал не таскать вас за собой по полям сражений. Но, дорогая Изабелла, если бы вы забрали с собой домашних и переселились на север в какой-нибудь укрепленный замок, мне было бы легче навещать вас время от времени…
Он был такой нежный и так старался помириться, он просто умолял ее.
— Вы же понимаете, что я сделаю это, — прошептала она ему в ответ. Она легко и спокойно лежала в его объятьях. И она ненавидела повсюду осторожно следующих за ними его придворных, которых ей хотелось видеть на дне Темзы! У него были такие крепкие руки, а его одежда так приятно пахла почти дамскими духами. Но почему он не хочет приказать ей, чтобы она следовала за ним. Забрать ее с собой, потому что она принадлежала ему?
— Если срубить дуб, плющ обовьет другое дерево, — заметила Маргарита незадолго до того, как был убит Гавестон.
Ее предсказание, похоже, сбывается.
«Мне уже начинает надоедать, что на меня всегда рассчитывают, как на поддержку, — подумала Изабелла. — Независимым женщинам, подобно мне, необходим сильный властелин, кто-то, кто может быть надо мной, кто станет улыбаться, если я впаду в ярость. Он может согнуть меня в угоду своей воле и обладать мною, если мы оба будем пылать желанием. Но он должен поддерживать меня перед всем миром. И пока Бог не даст мне такого мужчину, я, наверно, всегда буду страдать и оставаться неудовлетворенной»!
Она высвободилась из его объятий и, низко наклонив голову, пошла, ничего не видя, в свои апартаменты. Несмотря на то, что в последнее время муж начал почти постоянно нуждаться в ней, Изабелла поняла, что ей необходим совершенно иной мужчина. Она была ужасе от столь горького вывода, и направилась прямо в маленькую часовню, встала на колени и начала молиться, прося у Бога прощения, вознося ему благодарность и умоляя ниспослать ей терпение и чистоту помыслов.
Она позвала своих дам и велела приготовить ей ванну с новой лавандовой эссенцией, которую ей прислали из Парижа.
Она также велела подать ей красивое платье для трапезы, на которую были приглашены все униженные и прощенные бароны. Пока дамы выполняли ее повеления, Изабелла сидела у окна в своем кресле с высокой спинкой. Она была утомлена не столь долгой церемонией, как перепадами своего настроения. Она разрывалась между триумфом и неистовым недовольством.
Изабелла увидела, как Маргарет и ее более резвая старшая сестра Элеонора шептались в нише окна. С ними была Жислен. Изабелла сдержала обещание, данное Гавестону, и была очень добра к его юной неутешной, печальной вдове. Хотя они с Эдуардом сделали бы то же самое для любой другой. Ей казалось, что все три девушки должны бы находиться под впечатлением безмерных усилий, предпринятых их королевой для возврата мира в стране, а они болтали о каких-то дамских пустяках!
Девушки встали и сделали реверанс, когда она вошла в покои. Жислен немедленно подложила яркую подушку под ее голову. Изабелла была тронута. Она обратила внимание, как молодо и беззаботно выглядела Маргарет в ее грустном вдовьем наряде, черная косынка плотно прилегала к ее подбородку. Раздражение оставило Изабеллу, и ей стало так жаль молоденькую вдовушку.
— Что за украшение вы показывали Жислен? — спросила она Маргарет.
Маргарет преклонила колени и протянула ей богато изукрашенный драгоценными каменьями крест на золотой цепочке.
— Крест принадлежал матери милорда. Он всегда носил его на груди, — пояснила она. — Дракон принес его. Он сказал, что мой дорогой лорд отдал его ему, прежде чем они забрали его в Скарборо. Супруг приказал ему передать мне крест и кое-какие слова.
— Очень личное послание? — осторожно спросила Изабелла.
— Нет, мадам. Но оно… очень странное. Он велел, чтобы я не горевала из-за него, потому что он этого не стоит.
Глядя на ее расстроенное, распухшее от слез личико, Изабелла вдруг подумала, как можно так безответно любить мужчину и ни о чем не догадываться? Она еще раз потрогала великолепный крест и цепочку Кларемунды своими тонкими, унизанными кольцами руками. Ей показалось, что их изготовили за границей, и это была искусная работа, но крест был не слишком дорогим, гораздо более дешевым, чем французские кольца, которые сверкали на ее пальцах, или же брошь Карла Великого, в которой щеголял Гавестон. Но он всегда носил крест у сердца…