Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Воины из отряда Вороновых шлемов были самыми сильными из эндалов, и орки в страхе расступались перед ними. Не нуждаясь в приказе, унберогены начали с боем пробиваться навстречу Марбаду.

Тролль оглушительно взревел и вновь принялся за воинов Зигмара, пытаясь добраться до него самого. Живот чудовища распирало от только что проглоченного жуткого обеда. Снова пригнулась мерзкая голова, и чудовище широко разинуло рот.

— Зигмар! — крикнул Марбад и размахнулся.

Король эндалов с силой бросил Ульфшард — сверкающий меч дивного народа с легким изяществом полетел по воздуху.

Зигмар поймал оружие на лету. Стоило лишь коснуться его, как меч полыхнул синим огнем. Король унберогенов резко развернулся.

Со свистом высвобождающейся силы дивный клинок перерезал троллю глотку. Голова слетела с плеч монстра, и тело обрушилось на землю.

Зигмар издал победный клич и дал пламени Ульфшарда слиться с огнем, что пылал у него в сердце. Сжимая в каждой руке по магическому оружию, Зигмар отвернулся от трупа тролля и помчался к своим воинам, которые под предводительством Пендрага пробивались к отряду эндалов.

Вырвавшийся у множества воинов гневный вопль заставил его поднять голову и осмотреться по сторонам, и тут он увидел, что коня Марбада орки повалили на землю, а сам старый король пропал в гуще врагов.

— Марбад! — вскричал Зигмар, расчищая себе путь к другу.

С помощью Ульфшарда и Гхал-мараза он стремительно продвигался вперед. Но Зигмар уже знал, что ему не поспеть. Молот проломил череп орку, который не успел убраться с дороги короля унберогенов, а Ульфшард полоснул по спине другого, скрывавшего за собой упавшего Марбада.

Зигмар добрался до короля эндалов и опустился перед ним на колени. Сердце мучительно сжалось при виде страшной раны, зиявшей на груди Марбада. Возле него растеклась лужа крови, и было ясно, что надежды на спасение нет.

Угодившее в поясницу копье прошло вверх и пробило легкое, из бока торчал сломанный меч. Вокруг кольцом сгрудились воины — Вороновы шлемы и унберогены.

— Ах, старый дурень, — рыдал Зигмар, — зачем же ты бросил мне свой меч!

— Так было нужно, — закашлялся Марбад, схватив Зигмара за руку. — Она обещала мне славу.

— Ты заслужил славу, мой король. Ты настоящий герой!

Марбад попытался улыбнуться, но содрогнулся от приступа кашля.

— Сейчас совсем не больно, — сказал он. — Это хорошо.

— Да.

Зигмар вложил в руку умирающего короля Ульфшард.

— Я всегда страшился этого дня, — слабеющим голосом поведал Марбад. — И вот он настал… и я… не жалею ни о чем…

С этими словами король эндалов ушел из мира людей.

Зигмар поднялся на ноги. Ненависть к оркам разгорелась в нем пуще прежнего. Он вмиг оценил положение дел на фронте. Ход сражения изменился, и он видел, что меноготы пробиваются вперед, чтобы укрепить правый фланг, откуда они прежде отступили.

Орки с ревом и воем наседали на людей и гномов, линия защитников прогибалась, но все же держалась. Атака отряда Вороновых шлемов открыла дорогу назад, к своей армии, и Зигмар желал отдать последнюю дань брату-королю.

Сквозь кольцо воинов прошел молодой человек с перекошенным от страдания лицом, и Зигмар узнал в нем сына старого короля.

— Отец!.. — зарыдал Альдред, положив голову Марбада себе на колени.

— Позволь помочь отнести его, — попросил Зигмар.

— Не надо, — отрезал Альдред, и четверо воинов из отряда Вороновых шлемов шагнули вперед. — Мы отнесем его сами.

Зигмар кивнул и отошел, а эндалы подняли Марбада на щитах.

Глядя на то, как с поля боя уносят его друга, Зигмар понял, что окончить битву можно только одним способом.

— О боги, о чем ты, человек, думал?! — потребовал ответа Альвгейр, когда Зигмар бегом вернулся туда, где в землю было воткнуто боевое знамя племени унберогенов.

Зигмар не стал отвечать, а просто вскочил на своего мерина. Доспехов на нем не осталось, весь он был изранен и измазан кровью.

— Так нам войну не выиграть, — заявил Зигмар. — Орки нас сомнут, нам никак их не одолеть.

На такое заявление Альвгейр собрался ответить с привычной иронией, но увидел в глазах Зигмара холодный огонь и передумал.

— Что прикажешь предпринять, мой король? — спросил он.

— Пошли гонцов к каждому из королей, — скомандовал Зигмар. — Скажи, чтобы они смотрели на скалу Орлиное Гнездо и следовали моему примеру.

— Зачем? Что ты задумал?

Но Зигмар уже ускакал.

Глава двадцать третья

Рождение Империи

Зигмар пришпоривал чалого коня и гнал его к Орлиному Гнезду. Он скакал совсем неподалеку от линии фронта и всей душой стремился туда, где в лязге железа кипел бой, так что ему приходилось изо всех сил сдерживаться, чтобы не развернуть коня в другую сторону. Но скоро предстоит бой и ему. Только он задумал нечто более важное, чем просто влиться в ряды сражающихся.

Название выступавшей скале было дано очень метко: будто благородная голова орла, она вздымалась вверх пологой кривой. Возвышаясь в самом центре седловины, вершина находилась примерно в десяти ярдах над землей, и скоро Зигмар понял, почему мастер Аларик предложил отсюда командовать армией.

Доскакав до скалы, Зигмар спрыгнул с мерина и хлопнул его по крупу, отправляя обратно, в тыл. Король ловко забрался на скалу, что оказалось легче, чем он предполагал: помогли многочисленные выступы.

С вершины Орлиного Гнезда поле представлялось лежащим на ладони. Истинные масштабы побоища изрядно удивили Зигмара. Во время сражения воин видит лишь то, что находится в непосредственной близости: бьющихся рядом с ним товарищей и врага впереди. А со скалы взору Зигмара открывалось грандиозное и ужасное действо: великое побоище двух рас, пытающихся уничтожить друг друга.

Он даже не мог предположить, сколько на перевале собралось воинов, потому что им не было числа. С самой узкой точки перевала орда орков зеленым непрерывным потоком стекала вниз, на восток.

Им противостояли десятки тысяч воинов — стена из железа и мужества между темной страной востока и плодородными землями запада — прекрасной родиной Зигмара.

В вышине над войском зеленокожих на темнокрылой виверне парил предводитель орды, и Зигмару очень хотелось постучать ему молотом по башке.

Гоблины стали выпускать в него стрелы, которые заскрежетали по камням и со свистом пролетали мимо, но Зигмар не двигался. Наметанным глазом бывалого воина он узрел суровую реальность битвы.

Выиграть ее не удастся.

И без того его воины делают невозможное, сдерживая бесчисленный поток зеленокожих. Но это не может длиться вечно. Орки просто измотают их, сотрут в порошок, перебьют.

Гномы сражались в центре, там бой был самым жарким. Король Курган неутомимо бил орков. Рядом с ним сражался мастер Аларик, оружие которого было усилено рунами с вплетенными сверкающими молниями, которые сжигали плоть всякого, к кому прикасались.

Нет лучших союзников, чем они.

Воины увидели Зигмара на вершине Орлиного Гнезда и, не отрываясь от битвы, скандировали его имя и с удвоенной силой теснили орков. Бок о бок сражались различные племена людей, и, углядев в их сердцах новое воодушевление, Зигмар теперь понял, что надо делать.

Он крепко сжал рукоять молота Гхал-мараз, подбежал к краю скалы и спрыгнул с Орлиного Гнезда прямо в гущу ревущих орков.

Альвгейр видел безумный прыжок с Орлиного Гнезда и даже вскрикнул, когда его король летел по воздуху вниз, замахнувшись молотом. На миг время замерло, и маршал Рейка знал, что этого ему не забыть никогда: бросившийся вниз на орков Зигмар, словно герой-варвар из древних легенд.

Все воины армии видели, как Зигмар с яростным боевым кличем приземлился среди орков и пропал из виду.

Один раз Альвгейр уже потерял в бою короля и поклялся больше такого не допускать.

Он приказал:

— Белые волки! За мной! Скорей к королю!

Зигмар крепко взялся за рукоять и тяжелым бойком сокрушил доспехи огромного орка, вооруженного палицей, пропитанной кровью. Молот он держал двумя руками. Несмотря на долгий и тяжелый бой, сила короля не уменьшилась. Каждый удар он сопровождал звериным яростным воплем, им он отвечал на нескончаемый боевой клич орков.

Рекой лилась кровь врагов, и король унберогенов, словно одержимый, все глубже прорубал брешь в рядах зеленокожих. Глаза его горели холодным огнем, и вокруг него завывал зимний ветер.

Зеленокожие старались не оказываться на пути у этого окровавленного безумца, который бился с удивительной даже для орка яростью. Нимало не задумываясь, Зигмар убивал и убивал и видел перед собой лишь врагов своей расы, желавших разрушить все то, что было ему дорого, было хорошим и чистым. Он мстил им, избивал, и в этой сече не было даже намека на жажду чести и славы. Лишь стремление выжить. Гхал-мараз наполнил его ненавистью, которая защищала не хуже доспехов, а Ульрик воспламенял его кровь.