Отступник. История одного контракта - Даниэль Григорьевич Бобяков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы трое, идите за мной, разберется с вами лично воевода.
Услышавший такую новость Сергей было хотел как-то воспротивиться этому требованию, но быстро осознав, что это бессмысленно, отступникам пришлось пойти под конвоем стражников вслед за капитаном.
Так идя по городу, проходя мимо улиц и дворов Кургана, Сергей очень быстро понял, почему он имеет такую дурную славу в царстве. Ведь как он знал, Курган очень древний город с достаточно богатой историей, тянувшейся через множество столетий к легендарному веку богатырей и чудовищ. Сейчас в связи проигрышем в долгом соперничестве с Новзгордом за господство над землями царства и последним разорением армией Новзгорда, которое происходило еще не раз, так как Курган, стремясь вернуть свое былое могущество или по другим причинам, поднимал бунт, что кончался в итоге разорением города, последний из которых случился несколько десятилетий назад. К этому еще и добавился ряд бедствий, прошедших по Новзгорду год назад и, по слухам, силой ударивших по кургану, отчего по всем вышеупомянутым причинам к нынешнему времени он находился в упадке.
Что явно отражалось на внешнем виде города — те же дворы горожан дома. Сараи и заборы, многие из которых были не в лучшем состоянии. Было и много заброшенных домов с покосившимся забором, местами с заколоченными досками дверями и окнами или вообще с начисто просто выбитыми дверями о окнами. Те дома, которые были еще жилые, тоже были не лучшем состоянии. Скотины гуляло крайне мало, отчего возникал вопрос, почему в воздухе витает неприятный гниловато-сыроватый запах.
Люди же были под стать своему городу, в котором они жили. В большинстве своем по виду все как один оборванцы, ходящие в обносках, угрюмые и какие-то подавленные. А это были, видимо, обычные горожане, кроме них, по улицам шаталось множество всяких сомнительных людей, тут испарявшихся при виде стражи. И все как один, судя по злобным взглядам, которые бросали горожане вслед конвою и отступникам, натура у них была такая же, как и внешность. Кроме разве что орав детей, с галдением проходивших мимо и с интересом тыкавших пальцами в конвой.
Из всей этой унылой и умирающей массы было очень мало чего-либо, что не выглядело будто оно умерло либо умирает. В более-менее нормальном состоянии находились только церкви и те же внешние стены Кургана и его кремль, хоть и, правда, тут дело было скорей в материале, все-таки каменные породы даже без человека простоят хоть сотню лет, чего не скажешь о дереве.
Церкви Кургана, кстати, были сделаны не в Новгордском стиле с его многокупольностью и использованием множества архитектурных украшений и декора, а стиле южных земель царства с его однокупольностью и монументальностью с простотой некоторой тяжеловесностью и отсутствием излишней декоративности. Отчего они часто получали прозвище храмы-крепости. Вторыми выделяющимися постройками, разумеется, были Курганский кремль и внешние кольцо стен, окружавшие посад, сделанные из кирпича. Хотя в этих постройках было не все ладно, ведь, к примеру, как заметил Сергей, должного ухода ни внешние стены, ни, самое главное, кремль не получали, так как его глаз подметил, что их состояние было печальным. Стены местами разваливались, во множестве мест был видны обвалившиеся кирпичей, зубцы местами отсутствовали, что было чревато большой опасностью.
К его воротам сейчас и подходил конвой вместе с отступниками. Отчего Сергей порядком оживился, все-таки ему редко доводилось находиться именно в сердце города за стенами внутренних кремлей, откуда всеми городами управляли высшие служащие и аристократы. Главным из которых был воевода, это если говорить о его сути, приставленный царем чиновник, являвшийся главой административной и военной власти (поскольку управлял городской стражей) и контролировавший сбор податей и выполнение повинностей, а также управляющий судом и полицией. И поскольку воевода никак не мог управлять городом в одиночку, ему помогала в этом приказная изба. Специальный орган, выполнявший поручения воеводы. Он вел делопроизводство, хранили царские грамоты, писцовые и переписные книги, росписи собранных налогов, именные списки служилых людей, описи дел воеводского суда, казенного имущества и прочее. Надзирали за деятельностью выборных должностных лиц таможенного, кабацкого голов, земских изб и других учреждений. В состав Приказных изб входили, дьяк или подьячий «с приписью», то есть имевшие право подписывать документы и руководившие текущей работой, подьячие, рассыльные, городовые приказчики.
И начала Сергей подумал, что их поведут именно к приказной избе, то есть к деревянному или каменному дому с несколькими палатами, как правило, передней, дьячьей («с подьяческими столами») и воеводской. Иногда, правда, они делились на «столы», ведавшие отдельными отраслями управления. Отступник предполагал, что воевода будет именно там за своей работой.
Но вместо приказной избы их повели сразу к порогу хором воеводы, которые, в отличие от хором графа, были каменными и гораздо большего размера — в два этажа. Нижний этаж был каменный, а второй — деревянный. Такая постройка была связанна с тем, что считалось, что в каменных домах жить вредно, потому и делали деревянные надстройки-терема, где и располагали спальни, а все ценное имущество держали внизу — в погребах и каменных комнатах, чтобы не сгорело в случае пожара.
Сразу отступников не повели внутрь, и им пришлось подождать и постоять у парадного крыльца, пока Комаров отправлял одного своего подчиненного внутрь, чтобы, похоже, предупредить своего господина об их приходе. И в конце концов их впустили в клеть и провели в центральную часть дома, то есть в трапезную палату, оказавшуюся достаточно просторной с расписными стенами комнатой с большой люстрой на потолке и с маленькими оконными проемами. Сами окна были застеклены кусочками слюды, чтобы она скрадывала солнечный свет. У самих стен, как и в крестьянских избах, были расставлены лавки, а у окон стоял стол, в углу же находился красный угол, у которого было кресло хозяина, кроме этого, в комнате находилась заморская мебель с западных земель, не свойственная для обычного народа по понятным причинам, и это были стулья, буфет и пара шкафов.
Был здесь и сам воевода, сидевший как раз на том кресле у красного угла. Сам из себя представлявший грузного мужчину, одетого, кстати, в богатый заморский халат, которому было лет так за сорок уже. Стремительно лысеющий, с густой черной бородой, грубым лицом и серыми глазами. Судя по жирным губам (которые он, правда, поспешил утереть рукавом) и крошкам на бороде, тот только что отобедал. Что было странно, так как до обеда было еще далеко,
