Путь ведьмы (СИ) - Шкарупа Тома

— Мы поссорились с Антом из-за того, что не могли решить, когда я пойду на задание для воина, — сказала я без предисловий, опускаясь на пол и помогая искать тараканов. — Но, по-моему, я не хочу в патруль. И в бои. И лечить никого не хочу тоже.

— Но тебе ж нравилось придумывать, что делать с той девочкой, — ответила Тара. — И швыряться людей заклинаниями ты любишь.

— Но это другое. Мне не нравится ходить в патрули. Мне не нравится лечить людей каждый день.

— А что тебе нравится? — спросила Тара, уцепившись в одного таракана размером с ладонь.

— Уж точно не бестиология, — пробормотала я, как раз когда одно особо вредное насекомое на меня нашипело, точно как кошка.

Про элементалистов я даже не заикалось. Возиться с составляющими мира меня не привлекало. И если проблемы Тары сводились к тому, что нужно ловить в поле редкую ящерицу или собирать тараканов по комнате, то Циввара могла и здание взорвать ненароком. Только Руб требовал в помощь разве что распугать его врагов, но вдаваться в пиратство я точно не собиралась.

— По крайней мере, тебе с отношениями повезло, — вздохнула Тара.

Она ждала, пока ее последний парень вернется со своей практики с другого конца материка.

— Ант сегодня сказал, что согласен со мной ссориться только обнимаясь. Иначе, говорит, я начинаю волноваться, что он куда-то денется и становлюсь злющей, гад, — я возмутилась. — А с твоим что?

— Я не знаю, просто не могу понять, к чему это все идет.

— Поговори с ним, — искренне посоветовала я, наконец-то поймав первого таракана. Тот меня укусил! — Знаешь, я тебя очень люблю, но в нашу комнату вернусь только тогда, когда ты этих куда-то отдашь.

— Вот Ант-то обрадуется, — проворковала Тара. — Потому что я их не отдам, пока они не отложат яйца.

Я выронила таракана из рук и схватилась за голову. При всей любви к собственным друзьям и их отверженности, когда дело доходило до работы, иногда они меня пугали.

Глава 18. Чего боимся, то нас и нагонит

Виннира — страна непонятная. Все жители контингента (и не только нашего) относились к винниранцам с подозрением.

Загорелые, поджарые и гибкие, они отличались рыжими или светлыми волосами, которые контрастировали с их кожей. Прирожденные торговцы и наемники — первое, что приходит в голову при мысли о винниранцах. Все знали, что местные торговцы пеклись о своем товаре чуть ли не больше, чем о собственных детях. Выторговать у них хоть монету — сроду басни. Местные наемники же славились тем, что брались за самые сложные задания и почти никогда их не проваливали. Связываться с этими ребятами — себе дороже. Именно поэтому никто не горел желанием посещать такую интересную страну.

Но с тех пор как магистра Орана и всех остальных мастеров заинтересовала наша с Антом задумка, они решили, что жалеть меня во время практики не стоит. Ход мыслей таков: раз я могу и лечить, и отбиваться, то и засунуть меня можно в местечко гиблое.

В этот раз связи с нашими магами попросил один из высокопоставленных чинов Винниры. Сошлось множество факторов: маги не любили Винниру, не любили королевские дворы и всё, им подобное. И именно в этом месяце наши самые талантливые умы расползлись по миру, выполняя еще более важные поручения.

Поэтому именно я тащилась по улице незнакомого города. Рубаха липла к телу. Было отвратительно душно. Близость порта ничуть не давала прохлады. Лавки с яркими товарами занимали большую часть центральной улицы. Чуть дальше толпились люди с раскладками вещей под открытым небом.

Я свернула в узкий переулок. Сейчас хотелось помыться и прийти в себя, но никак не сближаться местной культурой и экспрессивными людьми.

Переулок — и первые минуты на чужой земле — не встретили меня радушно. Из-за поворота плавно вышел мужчина. Поджарый, в кожаном доспехе и с неплохими кинжалами за поясом. Оставалось только гадать, какое оружие и яды у него могли найтись еще. Он хищно улыбнулся и оказалось, что одного из передних зубов у него не доставало.

— И что такая дама делает в таком месте? — протянул он, бесстыдно меня рассматривая.

Местное наречие я выучила по дороге. Официально, виннирский мы учили весь прошлый год, но тогда мы с ним не сошлись. Теперь он меня нагнал. Повезло — наречие не сильно отличалось от языка их соседей, бурританцев, а его мы зазубривали еще на первом году учебы.

С самых неожиданных мест вышли такого же вида мужчины. Один, казалось, вылез из бочки, прислоненной у стены. Выглядели они весьма грозно, надо признать. И взгляды у них были неприлично хищными. Главарь начал по-кошачьи наступать. Один из приспешников заслонил мне сзади путь отступления.

— Не хочет ли дама составить нам компанию?

Дама тащила на себе торбу с самыми важными ингредиентами для заклинаний, а те весили не мало, и человеколюбием дама похвастаться не могла.

— Не захочет, так заставим, — хохотнул тот, что стоял сзади.

— Мужчины, — недобро затянула я, — а оно вам точно нужно?

Теперь они расхохотались все. Видимо, придется объяснить доступнее. А так не хотел тратить силы, и без того после корабля было тошно.

— Неужели в Виннире вы не знаете, что женщины могут вам достойно ответить?

— Сильные женщины — могут, ты такой не выглядишь, — снизошел до объяснения главарь. Он уже был в нескольких шагах от меня.

Ну, что поделаешь, если я выгляжу хрупкой. Внешность бывает обманчива.

Я зажгла огонек на ладони и кто-то скептично хмыкнул. Пуганные, значит. Пришлось всё же напрячься и кинуть сумку на грязный пол. Левая рука сложилась в хитросплетённом жесте, правая направила энергию, и моих новых знакомых разметало в разные стороны. Некоторые так сильно приложились о стену, что послышался неприятный хруст. Другим повезло больше.

Главарь на ногах тоже, конечно, не остался — я умела так швыряться, что мужчины-воины-маги летали, пусть я и пустая оставалась. Но один из немногих он остался в сознании, так что я подождала пока он кряхтя поднимется и вручила тяжелую торбу.

— На тебе теперь проклятье, с женщиной переспишь — кое-чего лишишься, — рявкнула я.

Терминов на их наречии я не знала и красивее сказать не получилось. Да и проклятья на нем не было, но, как говорится, у страха глаза велики. Глядишь, больше женщин целыми останутся. Я б за такие выходки и убила, но в первый час в чужой стране творить самосуд — идея плохая.

— Сейчас ты мне поможешь вещи донести и проводишь куда нужно, понятно? — снова рявкнула я. Главарь кивнул. — Решишь с сумкой смыться — прибью на месте.

Вот теперь он закивал испуганно, и я удовлетворилась результатом.

Мне щедро выделили место рядом со зданием, где верхушки здешнего общества заседали. Новообретенный сопровождающий явно не чувствовал себя в этой части города комфортно, аж скукожился весь, личико прятал.

Как оказалось, жить мне предстояло в доме пожилой аристократки. Логичное решение: и расположение удачное, и меня, мага, не оскорбляют, и свои глаза за мной присмотрят. Кхм, проследят.

Женщина выглядела холодно, даже высокомерно. Седые волосы были туго завязаны в пучок, а не распущены как у молодых девушек. Кожа выцвела. Платье на ней простое, темно-зеленое и шло по фигуре в пол. Голос женщины оказался неожиданно теплым, убаюкивающим, как у любимой бабули. Не то, чтоб я знала, какой голос у любимой бабушки, конечно.

Головореза она испугалась. Ничем, кроме расширенных глаз, это не показала. Но если я хоть что-то понимала в аристократии — это уже высшее проявление эмоций. У неудавшегося насильника я забрала сумку и потом отправила восвояси. Перед этим напомнив про проклятье и импотенцию. Пообщаться с хозяйкой дома я не успела. Более того, даже сумку на пол поставить не успела, как появился молодой мальчик-посыльный. Боязливо на меня глянул и пробормотал:

— Магесса, позвольте обратиться, — и замолк.

Я неуверенно кивнула. У нас в землях к магам обращались как ко всем власть имущим людям: сильно вежливо, в меру с трепетом. Поговаривали, что в местах, где магов не обучали и где только изредка появлялись заезжие, нас боялись.