Сомнамбула. Книга 3. Бегство Сквозь Время - Сергей Волков

– Господин канцлер! – один из офицеров оторвался от дисплея. – Выходим на крейсерский режим. Скорость – двести. Прикажите увеличивать?

Прусаков посмотрел на инфомонитор, где отображались данные о курсе и скорости крейсера.

– Нет, этого вполне достаточно. Через минуту начнем разворот и тогда дадим полное излучение. Мы сожжем «Север» со всей начинкой до того, как они успеют нырнуть в дыру.

Под «всей начинкой» Прусаков подразумевал не столько отца и сына Гумилевых, сколько серебряную фигурку льва. Правда, твердой уверенности, что удивительный предмет сгорит в потоке испепеляющего излучения фотонного крейсера, у канцлера не было. Но даже если и так, пусть фигурка окажется в облаке пепла и обломков корабля, дрейфующих в поле притяжения солнца. Придет время – и она будет притянута светилом, чтобы навечно кануть в его термоядерных безднах.

Конечно, соблазнительно было попытаться завладеть львом, отправив на «Север» десант. Но, во-первых, мощность излучения за бортом приближалась к критической отметке и десантники попросту испеклись бы в своих ИБМ, а во-вторых, теперь у Прусакова был волк, предмет не менее могущественный, чем лев.

Инфомонитор вспыхнул по краю тревожным красным светом сигнала экстренного вызова.

– Что за черт? – нахмурился Прусаков, считывая данные.

Старший помощник, носящий новенькие погоны капитана первого ранга, подбежал к канцлеру, на ходу сверяясь со своим гибким дисплеем.

– Това… Простите, господин канцлер! Поврежденный корветами спасательный шлюп «Можайск» изменил курс и движется в нашу сторону.

– Вижу, вижу, – раздраженно дернул серебряным эполетом Прусаков. – Какого черта им надо?

– Не знаю, но они включили аварийные сигналы.

– Аварийка, – усмехнулся канцлер. – Идиоты! А чего все так всполошились? Чем это желтое корыто может угрожать нам?

– Они идут на сближение, господин канцлер. А мы… Мы не можем изменить курс и уклониться, слишком велико ускорение.

– Шутишь? – недобро прищурился Прусаков и по его узкому лицу пробежала судорога. – Так расстреляйте этот шлюп к такой-то матери!

– Но это спецкорабль Единой Спасательной службы, терпящий бедствие! А кроме того, на нем предусмотрено кратковременное включение силового щита повышенной мощности – для отражения метеоритной атаки. Едва только мы откроем огонь…

– Молчать! – заорал, покраснев, канцлер. Он швырнул на пол инфомонитор, сунул руку в карман и сжал фигурку волка. – Огонь изо всех орудий! Немедленно! Выполнять!!!

Старший помощник, напротив, побледнел, как полотно, и торопливо забормотал в пластину микрофона, дублируя приказ канцлера.

– И выведите на большой экран визуализацию, – чуть успокоившись, буркнул Прусаков. – Я хочу видеть, как сгорит этот проклятый «Можайск»…

Лепестки диафрагм орудийных портов «Справедливого» разошлись и наружу выглянули толстые стволы плазменных пушек. Канониры крейсера открыли огонь практически сразу, без прицеливания – спасательный шлюп, ярко пылая кольцевыми огнями аварийных сигналов, был совсем близко, и чтобы поразить его, не требовалось ни расчета энергии импульса, ни корректировки прицела.

И тут ярко-красные мигающие огни, опоясывающие широкий корпус «Можайска», погасли, а вместо них зажглись совсем другие.

– Господин канцлер! Они… Это А1!

Прусаков с чувством выругался.

Сигнал «А1», или «последний сигнал», был знаком каждому пилоту, каждому курсанту и кадету. Древний, восходящий еще к былинным временам парусного флота, он звучал лаконично и торжественно: «Погибаю, но не сдаюсь!» В старину команды обреченных кораблей, вступая в бой с превосходящими силами противника, поднимали на мачтах сочетание сигнальных флагов Ш-Ж-А. Бриг «Меркурий», крейсера «Варяг» и «Рюрик», катера и мониторы Пинской флотилии и множество других героических кораблей русского флота вошли в вечность под этим сигналом.

Теперь «Погибаю, но не сдаюсь!» выглядело как сочетание радиокодов, дублирующихся световой сигнализацией. Носовая часть и борта «Можайска» опоясали световые кольца – красное, белое и голубое. Спасательный шлюп приготовился к своему последнему бою.

Борта «Справедливого» окрасили множественные вспышки выстрелов. Без силовой защиты «Можайск» не продержался бы против этого хаотичного залпа и доли секунды. Но мощное поле, способное выдержать удар метеорита массой свыше пятидесяти тонн, не сплоховало. Спасательный шлюп облило сиреневое пламя и позади корабля возник длинный шлейф остаточной энергии, медленно загибающийся в противоположную от Солнца сторону – сказывалось давление потока частиц, испускаемых светилом.

– Торпеды! Ракеты! – надрывался канцлер, нервно тиская в руке стило, которым он наносил пометки на дисплее боевого управления. – Огонь! Огонь!

Но «Справедливый» так и не выпустил по «Можайску» ни торпеды с термоядерными боеголовками, ни ракеты класса «корабль-корабль», способные разрушить монитор орбитальной защиты. Шлюп опасно сблизился с фотонным крейсером и взрывы гарантированно повредили бы гигантский корабль.

– Что они делают?! – воскликнул Прусаков, наблюдая на большом экране, как нелепый желтый спасатель, с его раздутым трюмом и многосотметровыми лапами захватов, приближается к «Справедливому». – Это что, таран?

– Хуже, – процедил сквозь зубы старший помощник и расстегнул тугой воротничок нового мундира. – Они пытаются встать нам на курс.

– И?…

– При нашей скорости это конец, господин канцлер. Врезавшись в шлюп, «Справедливый» сомнется, как гармошка, до самых отражателей. Осталось несколько секунд. Отвернуть мы не успеем…

– Спасательную шлюпку! – на бегу выкрикнул Прусаков, покидая центральный отсек. – Каперанг, приказ экипажу – покинуть корабль!

Телохранители из числа бойцов бывшего Отдела Особых действий подхватили своего шефа под руки и сунули в эвакуационную нишу, где стояли наготове эвакокапсулы. Сами они заняли соседние, а по коридорам и отсекам «Справедливого» мчались обезумевшие люди, торопящиеся занять места в спасательных шлюпках.

Электромагнитный захват подхватил капсулу Прусакова и втолкнул ее в трубопровод. Получив ускорение, капсула заскользила к эвакуационной палубе. Секунду спустя она вошла в специальный люк спасательной шлюпки и тут же сработал механизм отстрела. Направленные заряды выбили аварийные заглушки, и овальное тело шлюпки выбросило в открытый космос. Пискнул активатор аварийного буя. Прусаков, вжавшись в узкое кресло шлюпки, с ужасом и тревогой наблюдал, как удаляется от него серая стена крейсерского борта. И еще он с неудовольствием отметил, что его шлюпка покинула «Справедливый» далеко не первой.