Черная Луна - Дэвид Геммел

— Что это ты учуял, серый? — прошептала она, натягивая тетиву. Вдалеке раздался волчий вой. Варейн дернул головой в ту сторону, откуда донесся звук.

Карис оглядела залитые лунным светом окрестности — ни тени, ни движения.

— Волки нам не страшны, дружок, — прошептала она и, подойдя к коню, погладила его по длинной изящной шее. Варейн ткнулся мордой в ее плечо.

— Ты самый чудесный мужчина в моей жизни, — шепнула ему Карис. — Сильный, надежный, верный. Когда доберемся до Кордуина, я оставлю тебя зимовать у Чейза. Ты ведь помнишь Чейза? Бывший наездник, калека. — Она почесала широкий лоб коня. — А теперь успокойся — и баиньки.

Огонь потух, и Карис прилегла около тлеющих углей, теснее завернувшись в плащ.

Перед самым рассветом она проснулась и села, голодная и злая. Вчера днем Карис заметила оленя, но убивать его не стала. Жаль было лишать жизни такое великолепное животное ради нескольких кусков мяса. Теперь Карис сожалела об этом приступе милосердия. Напившись из фляжки, она встала и оседлала коня.

— Если мы сегодня заметим оленя, — сказала она Варейну, — ему несдобровать. Богами клянусь, мой желудок уже присох к позвоночнику.

Забравшись в седло, Карис направила коня вниз по склону — к возникшему чудом зеленому краю, который лежал между нею и Кордуином.

Она по-прежнему не могла вспомнить, где и как встречалась со стражником, который остался у ворот Моргаллиса, — и это ее безмерно раздражало. Карис помнила, что он был торопливым и грубым любовником — как говорится, раз-два и готово — но вот где это произошло? Как, бишь, он сказал — «в постели шлюха, в бою тигрица»? Он, конечно, хотел польстить Карис, но только слово «шлюха» ей не вполне подходило. Мужчины нужны были Карис только для того, чтобы утолить голод плоти — голод, который она не хотела, да и не могла подчинить разуму. Правда, редко кому из мужчин удавалось по-настоящему насытить ее страсть.

При этой мысли Карис невольно вспомнился сероглазый мечник Вент. Уж он-то знал, как утолить голод женской плоти! Он был груб и нежен, страстен и безмерно ласков. И к тому же — что в глазах Карис придавало ему еще большую Ценность — никогда не давал волю чувствам. Вент не знал ни любви, ни ревности. Карис слыхала, что он стал первым бойцом герцога Кордуина — после того как Тарантио отказался занять это место. И с тех пор убил в поединках пятерых. Что ж, если Вент по-прежнему в Кордуине…

Солнце высоко стояло в безоблачно синем небе, а Карис все ехала меж зеленых холмов. Справа от себя она заметила сокола: сложив крылья, тот пикировал на добычу — невезучего кролика. Осадив коня, Карис огляделась, не мелькнет ли поблизости сокольничий. Она хорошо знала, что соколы предпочитают охотиться на птиц, и к охоте на мелких зверьков их нужно приучать особо. Вокруг, однако, не было ни души. Сокол ударил, вышиб из кролика дух и устроился пировать. Проводив его взглядом, Карис поехала дальше.

И тогда ей почему-то припомнилась ночь, когда она залучила на свое ложе стражника по имени Горл. В тот день Карис и ее наемники перехватили большой караван. Было это в шестидесяти милях к югу от Хлобана — Карис тогда служила Беллису. Именно там вокруг лагеря росли вязы, а Горла она выбрала потому, что ей понравились его роскошная рыжая борода и ласковые, с поволокой глаза. Карис заметно повеселела — теперь, когда она все вспомнила, можно снова позабыть о существовании Горла.

«Надеюсь, ты найдешь себе хорошего мужчину», — сказала мать в ту ночь, когда Карис решилась на побег из отчего дома. Ее отец, мертвецки пьяный, валялся на полу перед очагом.

«Бежим со мной!»— умоляла Карис измученную, раньше времени поседевшую женщину.

«Куда я подамся? Кому я такая нужна?»

«Так позволь мне прикончить его, пока он не проснулся. Оттащим тело подальше в лес и закопаем».

«Не говори так! Он… он когда-то был хорошим человеком. Правда. Не думай обо мне, родная. Уходи. Ты легко найдешь себе работу в Прентуисе — ты славная, красивая девочка. Ты найдешь себе хорошего мужчину».

И Карис ушла из дому, ни разу не оглянувшись назад. Найти хорошего мужчину? У нее были десятки, сотни мужчин. Одни ласкали ее нежно, шепча любовные слова, другие были грубы, как животные. Ни с кем из них Карис не собиралась связывать свою жизнь. Ни одного из них она не полюбила — ей хватило ума не сделать эту ошибку. Она всегда избегала мужчин, которые могли затронуть ее сердце. Одним из таких мужчин был Сарино.

Другим — Тарантио.

— Тебя я никогда не забуду, — вслух сказала Карис.

Когда она впервые увидела Тарантио, он купался в озере среди двух десятков других солдат. Позади был долгий и утомительный марш по пыльному бездорожью, и, когда отряд стал лагерем у озера, солдаты без долгих раздумий сбросили с себя доспехи и одежду и кинулись в воду. Они плескались и брызгались друг на друга водой, как расшалившиеся дети.

Карис спешилась и, усевшись на берегу, смотрела, как купаются и дурачатся ее солдаты. И только один из них, стройный юноша, не принял участия в общем веселье. Отплыв подальше от других солдат, он выбрался на берег и, нарвав горстями лимонной мяты, принялся растирать ею тело. Его лицо и руки покрывал золотистый загар, но торс и ноги оставались бледными. Он был худощав и мускулист, и черная поросль волос на груди сужалась вниз, к бедрам, словно указующая стрела.

«Ты будешь моим», — решила Карис. Она окликнула юношу, и он подошел ближе.

«Как тебя звать, солдат?»

«Тарантио».

«Капитан рассказывал мне о тебе». У него были темно-синие глаза и густые, курчавые, коротко остриженные волосы. «Он сказал, что ты отважный и свирепый воин и что с тысячей таких, как ты, он мог бы завоевать весь мир».

Юноша усмехнулся и, повернувшись к ней спиной, прыгнул в воду. От его усмешки сердце Карис сладко сжалось — и в этот миг она поняла, что никогда не возьмет его на свое ложе.

Варейн вскинулся, застриг ушами, чутко раздувая ноздри, — и это вернуло Карис к реальности. Она огляделась — ни души. Карис, однако, привыкла доверять Варейну. Свернув направо, она проехала между деревьев и оказалась на гребне холма, откуда как на ладони открывалась зеленая долина. Вдалеке по ней скакали к холмам четыре всадника. Их преследовали десятка полтора солдат в огромных белых шлемах. Карис вгляделась пристальней, приставив ладонь к глазам.

Ниже того места, где она стояла, в овраге затаились другие солдаты. Они были ближе, и теперь Карис разглядела, что ошиблась — это не шлемы, а головы, гладкие, безволосые, белые черепа. Солдаты были вооружены зазубренными мечами, и четверо беглецов, сами того не ведая, скакали прямо на них.

Карис подняла лук, натянула тетиву и наложила стрелу. А затем направила Варейна вниз по склону.