Контракт с коротышкой - Элмор Леонард

Удобно развалившись в мягком кресле, Чили потягивал водку почти без тоника и радовался, что Гарри здесь нет, что с каждым разговором он узнает Карен все лучше и лучше. Она совсем не походила на Фей, но поняла бы ее прекрасно, а сыграла бы еще лучше.

– Ты много знаешь, ну, не только о фильмах, но и том, что стоит за ними, о бизнесе.

– Я в нем уже пятнадцать лет и никогда ничего не пропускаю. Гарри сейчас расстроен, и одна из причин состоит в том, что мне предложили работу. «Не верю собственным ушам», – сказал он, а сказал так потому, что до сих пор считает меня девочкой с красивыми сиськами, которая умеет классно кричать. Мой отец преподает квантовую физику в университете, мать торгует недвижимостью, у нее свое дело, которое идет невероятно успешно, такой уж у нее склад ума. Я не утверждаю, что так же умна, как любой из них, но появилась я на свет не в автобусе, идущем в Лос-Анджелес. У меня есть образование. Сейчас я знаю киноиндустрию намного лучше Гарри, потому что слежу за событиями, знаю, что происходит, к тому же у меня есть чутье на хорошие сценарии. Илейн это известно, потому она и предложила мне работу.

– Ты согласишься?

– Пока думаю. А бедный Гарри пытается найти деньги, чтобы нанять писателя…

Чили промолчал, намереваясь выпить еще.

– …И влезает в еще большие долги. Он поехал разговаривать со своими инвесторами.

– С лимузинщиками, что ли?

– Хотя раньше от них бегал. Я сказала ему: «Гарри, ты же мечтал избавиться от них», а он ответил, что у него нет выбора.

– Он поехал к ним в офис? – уточнил Чили.

– Нет, встречаются где-то в другом месте… В ресторане «Трибека» на Беверли-драйв.

Чили поставил стакан на стол.

– Может, поужинаем там?

– Если хочешь, – пожала плечами Карен. Секунд десять она не сводила с него глаз, после чего добавила: – Знаешь, Гарри уже взрослый. – Она подождала его ответа. – Он сам справится.

Чили встал с кресла:

– Ты готова?

Они уже сидели в большой угловой кабинке на втором этаже ресторана «Трибека», когда к ним присоединился Медведь, и Кэтлетту пришлось прервать свое повествование, чтобы представить своего компаньона, этого бывшего каскадера и культуриста, а сейчас борца за здоровый образ жизни в гавайской рубашке. И что же сделал этот борец? Немедленно запустил пальцы в хлебную корзинку и принялся поедать булочки с маслом, обильно посыпая крошками бороду и стол перед собой. Гарри поспешил схватить булочку себе, пока они не кончились. Гарри пил уже второй скотч, Кэтлетт потягивал ледяной коктейль. Гарри заказал мясной хлебец, и Кэтлетту это понравилось. Человек питается простой пищей, значит, мыслит тоже просто, не станет хитрить. Кэтлетт взял салат с креветками, решив по-настоящему поужинать чуть позже, в «Матео», с приятными ему людьми и какой-нибудь милой женщиной, которая будет смеяться над его остротами и трепом. Медведь – еще одна незамысловатая душа – заказал пиво, решив поесть дома.

Кэтлетт объяснил еще раз, что даст Гарри сто семьдесят тысяч без процентов и доли в деле, которые тот сможет отдать, когда захочет. Сто семьдесят кусков – и это за одно только право участвовать в производстве «Лавджоя» и поучиться у мастера, как надо делать кино. Дополнительные льготы они обговорят позже. Сейчас же он просил только об одном одолжении. Дать ему маленькую роль, хоть мальчика на побегушках, лишь бы друзья увидели его на экране. А потом…

– Я, кстати, говорил, что сценарий мне дал твой паренек?

– Мой паренек? – Гарри не понял, кого он имеет в виду.

– Чили Палмер из Майами, штат Флорида.

– Это он дал тебе сценарий?

– На время, как-то ночью в твоем офисе.

– Ты же вроде прочел его… – Гарри все еще сомневался.

– Ну, спроси что-нибудь по фильму.

– Хорошо. Как зовут зятя Лавджоя?

– Это Стенли который? Я даже подумал, было бы неплохо, если бы с ним что-нибудь случилось, так он действует на нервы. Классная сцена, когда Лавджой говорит сестре, что у нее со Стенли достаточно проблем, поскольку они живут вместе.

Теперь у него не должно остаться сомнений, одни только вопросы.

– И зачем он показал его тебе?

– Я думал, ты попросил.

– Я послал его забрать сценарий, больше ничего.

– Он мне позвонил, я приехал. Друг, я сам не понимаю, зачем он это сделал. В этом городе не принято делиться идеями. Я знаю парня, который забыл сценарий в лимузине, так продюсер уволил его. Я тогда подумал, что это слишком круто. Продюсер – не буду называть его имя, один из крутых, – заявил тогда, что, если на парня нельзя положиться, пускай проваливает на все четыре стороны.

Кэтлетт сделал глоток вина, давая Гарри время подумать, после чего продолжил:

– Я спросил этого Чили Палмера, чем он занимается, а он ответил, что вы – партнеры, будете вместе делать кино. Это меня просто поразило: какой-то парень с улицы, ничего не смыслит в деле… Я заметил, что он даже сценарий читать не умеет, понятия не имеет, что означают некоторые слова. То есть он треплется, что будет вместе с тобой делать кино, а сам даже сценарий не прочел. Друг, мне кажется, это неправильно.

Гарри взял булочку и впился в нее зубами, как в яблоко, осыпав себя крошками. Медведь даже перестал намазывать свой бутерброд маслом, чтобы посмотреть на него.

– Не хочу, чтобы ты подумал, будто я сую нос в твои дела, – продолжал Кэтлетт. – Не хочешь говорить – не говори, мне просто любопытно узнать, что это Чили Палмер делает для тебя.

– Почти ничего.

Господи, прорвало…

– Он у тебя на побегушках?

– Можно сказать и так, но у него несколько другие обязанности.

– Он что, должен изображать из себя крутого, да? Я угадал? Понимаешь, я подозревал, что ты нанял его для тяжелой работы, например, для разборок со мной и Ронни, и это не укладывалось у меня в голове. Зачем он тебе понадобился? Ронни когда-нибудь доставлял тебе неприятности? Я-то точно нет. Ну да, Ронни иногда молол лишнее, но он ведь родом из Санта-Барбары, не забывай. Впрочем, он в этом деле не участвует, сто семьдесят как рабочий капитал даю тебе я, по доброй воле. Гарри, я знаю о кино больше, чем многие киношники. Сам увидишь.

– Когда я могу получить деньги?

Прямо к делу, никакого трепа. Не зря же он заказал хлебец.

– Когда хочешь. Деньги сотенными купюрами лежат в спортивной сумке. В камере хранения в аэропорту, их надо только взять.

– В аэропорту? – Гарри не сводил с него глаз.

– Должны были пойти на другое дело, которое сорвалось и о котором тебе знать не обязательно. Впрочем, кое-что ты знать должен. Не хочу, чтобы ты попал в беду. Деньги были предназначены на покупку продукта, понимаешь какого?

Гарри поднял бокал и запил услышанное.

Но интереса не потерял, нет, вы посмотрите на него. Горит от нетерпения.

– Я хочу сказать, Гарри, что ты можешь поехать в аэропорт, взять сумку и уйти, и никто тебя не потревожит. Но кто знает, что за люди там ошиваются.

– Полицейские?

– Возможно, и они. А может быть, типчики из отдела по борьбе с наркотиками, не знаю. Но есть и другие, которые знают, что там идет торговля, деньги переходят из рук в руки. Понимаешь, о чем я? Тебя могут просто ограбить, если ты будешь вести себя как-то необычно, ну, не так, как они, если начнешь подозрительно дергаться, занервничаешь, забирая сумку из ячейки…

– М-да… – Гарри покачал головой.

И хочется и колется.

– К чему я веду: эта работа не для тебя. Я подумал, а почему бы тебе не послать туда своего паренька, Чили Палмера? Ну получит по башке, так ты все равно ничего не теряешь.

Они проехали на взятой напрокат «тойоте» Чили по Родео до Уилшира и выехали на Беверли-драйв. Чили по пути рассказал Карен, как, приехав сюда, он зашел в ресторан на Литтл Санта-Моника, причем одет был прилично, в костюм, и просидел целый час в баре, пока ему не дали столик в глубине зала, а другие, одетые так, словно только что вылезли из палаток, сразу же садились за пустые столики в центре. Также он упомянул поношенную куртку Майкла.

– Они и новые так выглядят, – объяснила Карен. – Ну и что ты о нем думаешь?

Чили ответил, что, в сущности, он – парень неплохой, но пока что трудно что-то говорить.

– Он все время играл. Ему, наверное, тяжело быть самим собой.

– Кого-нибудь изображал?

– Майкла Джексона.

– Раньше он постоянно изображал всяких комиков. Знаешь, очень трудно быть Майклом Уиром.

Чили промолчал, но про себя подумал, что семь миллионов за фильм немножко облегчат эту задачу. Они помолчали, после чего Карен спросила:

– А кто такая эта Никки?

– Рок-певица, – пожал плечами Чили и спустя некоторое время добавил: – Не бреет под мышками.

– Майкл, наверно, западает на такое. Всегда хотел выглядеть простецким мужиком.

– Он тебе еще нравится?

– У меня нет к нему претензий. Он – Майкл Уир… и он – великолепен.

– Как актер?

– Ну уж конечно не как любовник. В постели он забавный.