Тетя Ася, дядя Вахо и одна свадьба - Маша Трауб

– А где жених?

На пороге загса их встречала женщина в длинной черной юбке и черной футболке, на которой люрексом было вышито «LOVE». На голове у женщины была черная траурная повязка. Но ее вид никого не смутил.

– Здравствуй, Тина, – поздоровалась тетя Ася. – Как твой дедушка?

– Спасибо, хорошо. Похоронили. Он был бы доволен. Все хорошо сделали. Я же прямо с поминок сюда. Только кофту переодеть успела. Сейчас зарегистрирую и назад поеду. Скажи, Ася, где ты брала средство от травы?

– Не бери его! Не действует совсем! Соль и то лучше!

– Я так и думала. Кофе хотите? Я сейчас сварю. Заходите, садитесь. Вот, инжир ешьте, только сейчас с дерева сняла, пока вас ждала.

Все опять сели за стол. Тина ушла варить кофе. Натэла ела инжир.

– Ешь, ешь, на здоровье. Впрок ешь. А то когда ты в своей Америке инжир увидишь? Ты хоть знаешь, как по-английски будет инжир? Вот. У них, наверное, и слова-то такого нет. Будешь чипсы есть и дом вспоминать, – сказала Валя.

– Перестань, она же не навсегда уезжает. Будет приезжать. Правда, Натэла? – вмешалась тетя Ася.

Женщины успели выпить кофе, обсудить похороны Тининого дедушки, а Рафика с Мэри и Джеем все не было.

– Натэла, он точно приедет? – спросила Тина.

– Конечно, приедет, Рафик лично везет, – сказала Валя.

И в этот момент на улице затормозила машина. Все кинулись к окну и отодвинули занавеску, чтобы лучше видеть. Джей был похож на заложника – бледный, испуганный. С двух сторон его держали под руки Рафик и Мэри. Они аккуратно, но твердо помогли ему подняться по ступеням и ввели в зал.

– Скорее, скорее, – засуетилась Натэла.

– Не волнуйся, он уже здесь. Что он, из загса сбежит? – удивилась Тина. – Сейчас все сделаем как положено. Рафик, здравствуй, ты паспорт принес?

– Да, принес. – Дядя Рафик вынул из внутреннего кармана пиджака паспорт Джея.

Тина взяла паспорт, полистала и подняла глаза на Натэлу.

– А куда печать ставить? Я не знаю. У них тут ничего не понятно.

– Ставь туда, где место есть, – сказала Валя вместо Натэлы.

– Тут все не как у нас! Я не могу! Тут даже страницы такой нет! – запаниковала Тина.

– Конечно, нет! – сказал Рафик. – У них мужчина на мужчине может жениться! Тьфу! Ставь, там разберутся!

– Не могу, это должностное преступление! – уперлась Тина.

Женщины заговорили одновременно. Натэла заплакала. Мэри кричала, что этого и следовало ожидать. Тина объясняла, что в паспорт Натэлы она поставит хоть две печати, если та захочет, но в американский паспорт ставить не будет ни за что. Вдруг на нее в суд в Америке подадут? Валя и тетя Ася уверяли, что Америки нет никакого дела до Тины и пусть она быстро поставит печать.

– Тихо, женщины! – сказал строго дядя Рафик. – Раскричались тут, как цесарки! Помолчите, голова от вас болит! Тина, ты меня знаешь?

– Знаю, дядя Рафик. – Тина сама чуть не плакала.

– Хорошо знаешь? – уточнил сурово дядя Рафик.

– Как не знаю? Вы же были свидетелем на свадьбе моих родителей!

– Правильно! И именно я тебя в церковь вез, когда крестили. Лично отвез! Как ты кричала! На всю машину кричала! Я чуть не оглох, как ты орала! И сиденье мне описала. Ты думаешь, я забыл, как его мыл? Нет, не забыл! И сейчас ты сомневаешься во мне? Если бы я не был уверен, что все правильно, разве бы я сюда привез этого американца? Нет! Рафик никогда не делает то, что против правил и совести! Любого спроси, тебе скажут. Только Леванчика не спрашивай, он никогда хорошее не скажет. Так вот! Ставь печать в паспорт Натэле, а этому, – дядя Рафик ткнул пальцем в Джея, который сидел на стуле и, судя по всему, молился, – напиши справку. Что он женился на этой женщине. Не хочешь пачкать его паспорт, не пачкай! Просто бумагу ему дай. Можешь ты дать ему такую бумагу?

– Могу, конечно! – обрадовалась Тина. – Конечно!

– Вот и хорошо, – кивнул довольный собой дядя Рафик. – Видишь, Натэла, если дядя Рафик сказал, что ты замуж выйдешь, то так оно и будет. А твой американец совсем с ума сошел. Слушай, зачем ты за сумасшедшего замуж выходишь? Тебе Тариэла мало? Сидит, шепчет что-то.

– Это он молитву читает, – объяснила Натэла.

– Так что ж ты сразу не сказала! Давай мы его в церковь отвезем! У них какая вера?

– Не знаю!

– Ну, давай в костел его отвезем или в новую армянскую церковь. Или в нашу, где и тебя, и Нино, и Тину крестили? Эта ближе всех.

– А может, во все его отвезем? Там и поймем, какая у него вера, – предложила тетя Ася.

– Это ты правильно говоришь. Зачем заставлять? Пусть сам выберет! – согласился дядя Рафик.

Тина быстро шлепнула печать в паспорт Натэлы, выписала свидетельство, что Джей женился на Натэле такого-то числа такого-то месяца и захлопала в ладоши. Все остальные тоже начали аплодировать и поздравлять Натэлу и Джея.

– Ах, этот шайтан все еще здесь! – возмутился Рафик, увидев Леванчика, который дежурил рядом с загсом. – Сажай женщин, в церковь поедем!

– А что ты мне приказываешь? Куда захочу, туда и поеду! – тут же ответил Ливанчик.

Нине, которая сидела в машине Леванчика и слушала его разговор с Мэри, казалось, что это точно никогда не кончится. Бесконечный день. Они подъезжали к церкви, выгружались, заходили внутрь. И… смотрели на Джея. Пока женщины общались со знакомыми, Натэла в истерике ставила свечи всем святым, Джей пребывал в полубессознательном состоянии. В руках он держал бумагу, которую выдала ему Тина, сказав, что это важный документ, который нельзя терять. От этого зависит его жизнь. По большому счету, она была права. Как женщина. Джей, вероятно, думал, что от этого документа зависит, вернется он когда-нибудь домой или нет. Нина видела, что он, когда встречался с ней взглядом, спрашивал: «Что происходит?» Но Нина отводила глаза, и Джей покорно шел назад в машину в сопровождении дяди Рафика. Только в последней церкви, той самой, где крестили Нину, Натэлу и всех детей их района, Джей очнулся. То ли там была особая атмосфера, то ли кончилось действие чачи. Но Джей впервые улыбнулся и подошел к Натэле, которая горячо молилась перед иконой. Джей взял у нее свечку и поставил в подсвечник. Натэла заплакала, чуть ли не заголосила.

– Умер кто? – спросила Нину женщина-прихожанка, которая только появилась в церкви.

– Женился, – ответила Нина.

Женщина кивнула.

Нет, это могло произойти только в том месте и в то время. Можно считать это чудом. Но к Натэле и Джею подошел молодой священник, который заговорил с Джеем по-английски. И оказалось, что Джей не был крещен и вообще в бога не верил, а сейчас был готов поверить во все, что угодно, потому что он почти умер, а его спасли. И сразу же был проведен обряд крещения, после чего священник обвенчал Джея и Натэлу. Джей стоял с мокрой головой, а Натэла плакала и смеялась одновременно. Она улыбалась от счастья, а из глаз лились слезы, которые она не могла унять. Плакали Валя и тетя Ася, даже Мэри всплакнула, купила крестик и повесила на шею обретенного зятя. Потом, в церковном дворе все обнимались, целовались и поздравляли друг друга.

– Я тебя люблю, – сказал Джей Натэле. И все снова заплакали, запричитали с новой силой. А священник пожелал им долгих лет жизни и семейного счастья. Наверное, это можно было считать катарсисом. Нина никогда не понимала значения этого слова. Но тут даже она сдалась, выдохнула и отпустила себя. Она радовалась за подругу. Вспоминала маму. Ей было жаль тетю Асю, которая осталась одна, и жаль себя за то, что не смогла устроить свою судьбу.

Дядя Рафик с Леванчиком стояли у своих машин, мирно разговаривали и тоже чуть не плакали, гордые своей работой. Им и вправду было чем гордиться. Считай, свадьбу года устроили!

Во дворике церкви еще долго все стояли и разговаривали. Женщины рассказывали Мэри, у кого лучше покупать дом. Приглашали в гости. Мэри благодарила и звала к себе, в Москву. А потом Рафик с Леванчиком, перемигнувшись, как старые добрые друзья, рассадили всех по машинам и повезли куда-то за город.

– Куда мы едем? – спрашивали женщины, но Рафик только улыбался. И женщины тоже покорились своей судьбе – ехали, куда везут. И всем было удивительно спокойно.

Они приехали в Ботанический сад, где в местном кафе были уже накрыты столы.

– Это тебе мой подарок, Натэла, – сказал довольный дядя Рафик.

– И мой тоже! – добавил Леванчик.

– Да, и его тоже, – кивнул дядя Рафик.

– Как красиво. Жаль, фотоаппарата нет, – ахнула Мэри.

– Как нет? Обижаешь! И камера есть, и фотоаппарат есть! Где Валерка? – спросил он у официантки.

– На улице ждет, – ответила та.

– Это мой племянник. Он такие фотографии делает, как художник! – похвастался Рафик.

На улице покорно ждал Валера, незаменимый помощник дяди Рафика. Нина его даже не сразу узнала – юноша был в костюме.

Натэла светилась от счастья. Они с Джеем целовались на фоне роскошных роз, держались за руки под огромным деревом, смотрели друг другу в глаза, сидя на траве. Натэла сфотографировалась с матерью и отдельно – с Ниной. А потом и все вместе. После чего все сели за стол, и Рафик взял на себя роль тамады. Правда, Леванчик тоже не отставал и произносил тосты, но Рафик смотрел на конкурента снисходительно. Мол, меня все равно не переплюнешь.