Тонкости бытия незамужней колдуньи - Арина Рахманина

  - Ведите нас к девочке, - тихо сказал мой мужчина.

  Та кивнула и неуверенным шагом направилась к выходу из ординаторской. Мы последовали за ней всё по тому же коридору к какой-то комнате, отдалённо напоминающей больничную палату. В маленькой кроватке лежал голенький младенец, больше напоминающий сломанную куклу. Он не шевелился и не издавал ни звука, хотя слабое дыхание наблюдалось.

  Из моей груди снова вырвался всхлип, и я ринулась к своему ребёнку, в ужасе от того, что его никто не потрудился даже накрыть, несмотря на то, что в комнате было совсем не тепло.

  - Кажется, вы не считаете, что девочка выживет, - обратился Женя к докторше.

  Та выглядела абсолютно равнодушной, и дело явно было не трансе, в который её ввели.

  - У нас её не спасёшь. А до хорошей больницы её бы не довезли, - отчеканила она. - Не успели бы.

  - И вы даже не вызвали машину?

  - А зачем? Всё равно ведь умрёт.

  Я больше не кричала. Но по моим щекам лились целые потоки слёз. Я протянула руки и взяла малышку на руки, все оставшиеся силы вкладывая в немую мольбу "Не умирай!"

  Женя кинул мне небольшую сумку, которая всё это время была у него в руках.

  - Там детские вещи, - сказал он. - Я собрал, пока ты одевалась. Заверни Гизелу в одеяло и пошли отсюда. Мы успеем довезти её до хорошей клиники, где ей помогут.

  - Не успеете, - равнодушно заверила докторша.

  - Убейся об стенку, - процедил Женя.

  Не выпуская девочку из рук, я нагнулась и одной рукой начала шарить в сумке, но странный звук отвлёк меня от этого занятия. Оказалось, что докторша поняла указание самым, что ни на есть, буквальным образом, и теперь со всего размаху бьётся об стену головой.

  - Скажи, чтобы прекратила, - выкрикнула я. - Пожалуйста, не хочу на это смотреть.

  - Хватит, - только и сказал Женя.

  Докторша остановилась.

  - Лучше помоги мне! - потребовала я, сквозь слёзы, абсолютно неспособная развернуть одеяльце дрожащими пальцами.

  Женя помог мне, и вскоре я уже прижимала свою умирающую дочь к себе, пытаясь согреть своим дыханием её слишком спокойное для младенца личико.

  - Идём! - скомандовал мой мужчина, беря сумку. - Надо торопиться.

  Мы вышли из роддома так же, как и пришли. Женя помог мне забраться на переднее сидение и пристегнуть ремень, а сам сел за руль. Я думала, мы помчимся назад, как сумасшедшие, но, вместо этого, джип проехал всего несколько улиц и остановился в какой-то подворотне.

  - Что случилось? - спросила я, испуганно вглядываясь в личико ребёнка, абсолютно неподвижное.

  - Дай мне девочку! - потребовал Женя.

  Хоть и с недоверием, но я позволила ему взять младенца.

  Он склонился над Гизелой так, что упавшие на его лицо волосы мешали мне понять, что именно происходит. Но в момент, когда я уже открыла рот для протеста, девочка захныкала! Это был первый звук, который я от неё услышала.

  - Держи, - Женя снова протянул мне ребёнка. - Думаю, теперь мы точно успеем.

  Едва сохраняя способность трезво рассуждать, я буквально схватила оживший свёрток. Девочка плакала! Моя девочка плакала! Она всё-таки выживет!

  Женя вставил ключ в зажигание и тут...

  - У тебя рука прозрачная! - вырвалось у меня.

  - Конечно! Я же отдал малышке жизненную энергию. Снаружи этого почти не видно, не бери в голову.

  И машина рванула с места. Мы на всей скорости мчались к спасению.

  Только сейчас, когда Гизела была в относительной безопасности, я смогла по-настоящему взглянуть на Женю. Его губы были плотно сжаты, черты лица неподвижны, а глаза неотрывно смотрели вперёд. Руль он сжимал с такой силой, что костяшки его пальцев побелели бы, если б принадлежали обычному человеку.

  Это не было притворством. Он искренне волновался за Гизелу и был готов горы свернуть, чтобы девочка выжила.

  Я прижала ребёнка покрепче к себе и прикрыла её расстёгнутой курткой.

  - Её нужно покормить.

  Малышка хныкала и вертела головкой, явно в поисках источника пищи.

  - В больнице этим займутся сразу же, - ответил Женя. - Только нужно довезти её туда, как можно быстрее. Того, что я ей дал, надолго не хватит. Ей нужны хорошие доктора.

  - Потерпи, маленькая, - прошептала я дочке. - Совсем немножечко.

  И малышка терпела. На большее ей не хватало сил. Несмотря на все старания Жени, она не могла даже достаточно громко заплакать. А спустя какое-то время стало очевидно, что борьба даётся ей слишком тяжело. Гизела снова затихла, несмотря даже на явный голод.

  - Женя! - вскрикнула я. - Женя, ей совсем плохо!

  Женя только слегка повернул голову, а затем с глубоким вздохом нажал на тормоз.

  - Тебе придётся вести самой, - сказал он.

  Я откинула волосы с шеи.

  - Возьми часть моей!

  - Я делал это позавчера, и ты сейчас явно не в том состоянии, когда можешь разбрасываться своей энергией направо и налево, - покачал он головой.

  Я бросила мимолётный взгляд на себя в зеркало. Под глазами залегли глубокие тени, а в уголках губ наметились складки, совершенно меня не украшавшие. Но сейчас это было совершенно неважно.

  - Я не в том состоянии, чтобы вести машину! Мы впишемся в столб на первом же повороте

  Женя не мог не согласиться. Потому вздохнул и наклонился ко мне. Энергия побежала от меня к нему благодатным потоком. Когда мой мужчина поднял голову, его черты лица стали совершенно человеческими, без намёка на прозрачность. Он осторожно взял у меня из рук Гизелу и повторил с ней свои манипуляции. Та снова начала плакать. Этот жалобный звук показался мне самым сладким из всего слышанного когда-либо.

  - Теперь точно успеем, - отметил Женя, включая зажигание.

  Машина рванулась с места.

  - Когда приедем в больницу, я выбью тебе отдельную палату, - сказал он. - Пожалуйста, выспись обязательно. Я не знаю, но возможно, что мне снова потребуется твоя энергия для Гизелы. И ты должна будешь хорошо отдохнуть. Ты и так отдала слишком много для одного раза.

  Я не была уверена, что смогу даже просто закрыть глаза, пока не буду уверена, что с моей девочкой всё в порядке, но спорить не стала. К счастью, мы уже въезжали в наш город. Конечно же, здесь не удалось избежать утренних пробок, но плач Гизелы действовал на меня успокаивающее. Ей было плохо, но она была жива, и у неё находились силы на протест. Пока это было самое главное.

  Наконец, мы оказались около родильного отделения той самой больницы, где изначально должны были проходить роды. Женя ещё в той самой пробке успел позвонить доктору, потому нас без промедления пустили внутрь.

  Доктор появился буквально через минуту. Он был полной противоположностью той ужасной тётке, которая не посчитала нужным даже укрыть мою девочку.