Врачебная сказка или операция Алатырь - Лина Наркинская - Старикова

-Ничего! Потом привыкнешь! В первый раз всегда так, - послышался из глубины долины зычный баритон ангелочка. – Зато какой опыт приобрела! – высказывание сопровождалось громкими звуками аплодисментов. «Хана ангелу!» - пронеслось в голове. Я мысленно пожалела Орландо. « Пусть земля тебе будет пухом, - пожелала я другу, услышав очередной боевой клич Дашки. – Знал, на что шел». В долине послышались звуки борьбы. Я оставила Андрея отдыхать после тяжелого испытания на зеленой травке и спустилась вниз. Картина радовала глаз. По зеленому травяному ковру каталась любящая, но категорически не признающая это, парочка Даша тире Орландо. Перья и волосы летели во все стороны.

-Козел безрогий! – орала подруга, проорав предварительно заклинание смены личины. Вместо ангела тут же появился козел с крыльями. – Свинья безносая! Кабан отощавший! Гнусный таракан! Клоп вонючий! – Орландо менял облик со скоростью телевизионных кадров. Неизменной оставалась только одна деталь каждого образа – два белоснежных, значительно потрепанных ангельских крыла. – Сволочь бессовестная! – На Дашку скалился прежний молодой человек, которого минут пять назад звали Орландо. – Карлсон с пропеллером! Кран от рукомойника! – поток ругательств даже не думал иссякать. Я просто поразилась Дашкиной изощренной фантазии. В моем понятии Карлсон был всегда с пропеллером, а кран от рукомойника никогда не ассоциировался с чем – то плохим. Но Дашке сейчас было виднее.

 Оглядевшись, я обнаружила свидетелей Дарьиного беспредела. На полянке неподалеку от воюющей парочки сидели два весьма любопытных существа. Оба с рыжими гривами, мощными клыками и сильными лапами. Большие желтые глаза с расширенными зрачками и вытянутыми собачьими мордами. Они с неподдельным интересом наблюдали процесс непрекращающегося превращения ангела и о чем –то периодически перешептывались.

-Может, хватит? – попыталась я достучаться до Дашкиного сознания. Не получилось! Плюнув на это бессмысленное занятие, я зашагала в сторону любопытных существ.

-Привет! - на мой голос синхронно повернулись две лохматые головы. – Как поживаете? Не подскажите, как нам найти небесных львов? У нас к ним разговор есть серьезный, - я состроила загадочную мину и наклонилась поближе к живности. – Может, поможете?

-Может, и поможем, - пролаяло одно из существ. – А насколько серьезный разговор? – Его отпихнул второй лохматик:

-А мячик у тебя есть? – выдала мне вторая живность и весело по – собачьи завиляла массивным хвостом.

-Мяч?! Так это вы и есть! – догадалась я.

-Ты гляди, какая умная, - покачал головой первый лев. – А деловая –то, ужас!

-Давай мячик! – перебил второй лохматик, вывалив фиолетовый язык на бок и широко скалясь.

-Да погоди ты! Иди, погуляй пока! – прикрикнул второй лев на первого. Первый неожиданно обиделся: - Не хочешь играть – не надо! – тявкнул он напоследок и рванул носиться по травке.

-Мужчины! - многозначительно заметил второй. – Выкладывай: зачем пришла?

 Я не знала, как говорить с такими существами. А их оскал не очень – то располагал к дружеской доверительной беседе. Напомнив себе, что я – ведьма, и хмыкнув себе же в ответ, я рискнула продолжить: - Нам бы молока священного немного. Ну, там, солнышко протереть.

-Солнышко протереть?! - судя по взгляду, я сморозила глупость. С другой стороны, я четко помнила формулировку – инструкцию работы с местным молоком. И из уст жреца, и из уст Великой она звучала до безобразия одинаково!

-Мне так Великая объясняла, - я с надеждой посмотрела в желтые глаза второго лохматика.

-А, светильники, что ли? Так мяч давай, - протянули мне лапу.

-А без мяча никак? – надежда на договор таяла на глазах.

-Не- а, - мне ответили весьма добродушно. Лохматик, откинувшись на травку, продолжил: - Он играть любит. Пока не поиграет, не успокоиться. А, значит, не даст молока. Так что, тащи мячик.

 Я начинала злиться. Пока Даша выясняла отношения со своим телохранителем, а мой муж мирно загорал на травке, я вынуждена была трепаться с ненормальными полульвами – полусобаками и доставать им где – то какой – то мяч. На какое – то мгновение мне показалось, что лёвик надо мной издевается, и я вспылила: - Где я тебе возьму мяч? У меня даже карманов нету!

-Так наколдуй! – раздался за спиной голос моей любимой Луши.

 Луша без приключений дотрусила до ворот города, где на своем месте сидела Манеки Неко.

-Привет! – промурлыкала киска.

-А, это ты, - Манеки вздохнула. – Везет тебе: у тебя хозяйка есть, друзья. А у меня никого нет. Одна сижу здесь, как дура и лапами машу. Нет, ты скажи – это жизнь? – Манеки схватила Лушу за грудки и тряхнула. – А, - отмахнулась бесхвостая, поставив мою любимицу на пол, - все равно не поймешь!

-Чего это сразу не пойму? – вспылила неожиданно даже для себя Луша. – Я тоже, между прочим, кошка и тоже - женщина! Ты что думаешь – единственная такая, да?

-Единственная! – рявкнула бесхвостая. – Видала? – она повернулась к Луше задом. – У меня даже хвоста нет! Ни – ка – ко – го! – отчеканила она по слогам, - не то, что друзей. Сколько лет здесь сижу, уже и не помню. Хуже цепной собаки стала. Даже поговорить по душам не с кем. А когда еще Великая про меня забыла… - она снова махнула лапой. В зеленых глазах плескались слезы. – Будь другом, посиди со мной! Хоть немножко!

-Хорошо! – легко согласилась Луша. – А ты мне расскажи, почему у тебя так все повернулось в жизни.

-А что тут рассказывать? Помогла людям один раз, они решили, что буду всегда помогать. Так ведь я действительно их люблю. Но и я же – живое существо. Тоже хочу ласки и внимания. Раньше хоть на выходных чувствовала себя кому – то нужной, когда меня Великая к себе во дворец брала. Она меня кормила, гладила, играла со мной. Теперь и ей не нужна! – всхлипнула кошка. – Как – то задумалась о прожитой жизни: ни детей, ни семьи, ни друзей. Решила: надо что –то срочно менять. Одела свой самый красивый воротничок, сделала маникюр, ресницы подвела и стала ждать. Знаешь так: смотрю вдаль, вдруг близкая душа на горизонте появится. Не видно было никого. Решила подпрыгнуть – вдруг вдалеке этот кто –то виднеется. Ну и сиганула сдуру. Вот, видишь, лапу только повредила. – Манеки сунула Луше под нос правую изящную лапку. – Махать ею и звать купцов не могла я больше. Узнали местные, прибежали, давай лечить. Знаешь, как меня лечили? – с вызовом сказал кошка. – Мне удалили весь мой маникюр! – Бесхвостая истерично вздохнула. – Мало того, что больно, так еще и в душу нагадили! – с чувством произнесла она. – А потом я и вовсе стала никому не нужна. Сижу здесь, позабыта – позаброшена. Вот тебе мой рассказ! – вздохнула Манеки.