Вынужденное признание - Фридрих Незнанский

— Сто тысяч долларов.

Чернявый долго думал, прежде чем заговорить. Заговорил же он внезапно:

— Ладно, — и легонько хлопнул по столу ладонью, как бы подтверждая этим движением вескость своих слов. — Хорошо, Егор Осипович. Ваша взяла. Считайте, что мы встретились не зря. Я передам ваши условия руководству. — Тут Чернявый улыбнулся и слегка приподнял брови: — Что-нибудь еще?

Данилов покачал головой:

— Нет.

— Тогда, может быть, кофе? Или по пятьдесят грамм за встречу?

— Ни то и ни другое. Мне пора идти. Правила игры вы знаете. О нашем разговоре никто не должен знать. Тем более никто из людей, с которыми я работаю. Желательно также не озвучивать мое имя в разговоре с вашим руководством. По крайней мере до тех пор, пока я не получу деньги.

— Вы правы, полковник! Правы во всех своих условиях и претензиях! — горячо заверил Данилова Чернявый.

— Подполковник, — мрачно поправил собеседника Данилов. — Пока только подполковник.

— Что ж… — Чернявый засмеялся: — Пускай подполковник. Но если все, что вы говорите, подтвердится, не за горами генеральские погоны. Это я вам говорю! Люди, на которых я работаю, не забывают услуг и не бросают обещаний на ветер.

«Чертов клоун, — подумал Данилов, глядя на ухмыляющуюся рыбью физиономию Чернявого. — Погоди, я еще сотру улыбку с твоей рожи».

— Приятно было поговорить, — сказал Чернявый, протягивая Данилову ладонь.

— Взаимно, — ответил тот.

В тот же день Чернявый перезвонил Данилову.

— Там же. Через час, — коротко сказал он.

Когда подполковник подошел к столику, Чернявый был так приветлив, что даже поднялся ему навстречу. Лицо его излучало доброжелательность. На столе лежал маленький ноутбук-макинтош.

— Я передал ваши слова руководству, — сказал Чернявый. — Руководство хоть и не сразу, но согласилось на все ваши условия. Пришлось заверить их в полной вашей… э-э… благонадежности. Я дал вам самые лучшие рекомендации, Егор Осипович. Так что, — он улыбнулся, — ваша взяла.

— В таком случае приступим, — сухо сказал Данилов.

Разговор их был долгим и обстоятельным. Во время беседы Чернявый то и дело вскидывал кверху брови, всплескивал руками, вздыхал, охал — в общем, вел себя как клоун. Гримасничанье Чернявого призвано было дезориентировать собеседника, сбить его с толку, вывести из себя, заставить проговориться, сказать больше, чем собеседник рассчитывал. Подполковник давно знал Чернявого и привык не обращать внимания на все эти идиотские уловки.

Наконец Данилов замолчал.

Чернявый сидел со скорбным видом, словно был поражен открывшимся ему несовершенством мира, в котором есть место таким подлым предателям, как журналист Кожухов.

Затем он открыл ноутбук, включил его, некоторое время щелкал клавишами, потом повернул ноутбук к Егору Осиповичу.

— Сделайте это сами, — сказал он. — Вам это, наверно, будет приятно.

Данилов усмехнулся и нажал на кнопку «enter».

Через несколько секунд посреди экрана высветилось ярко-фиолетовое табло с желтыми буквами — «Перевод денег завершен успешно».

— Ну вот, — расплылся в улыбке Чернявый. — Теперь вы можете позвонить в банк и проверить состояние своего счета. А я пока отойду в туалет. Чтобы вас не смущать.

Чернявый ушел, и подполковник достал телефон.

Чернявого не было довольно долго, за время его отсутствия Данилов успел уладить все дела и теперь сидел, закинул ногу на ногу с видом человека, провернувшего удачную сделку. Лицо его было спокойным, даже суровым, но в душе он ликовал.

— Ну-с, — произнес Чернявый, потирая белые ладони, — вроде все в порядке? А теперь давайте сюда вашу кассету. А то еще заговоримся и забудем про нее. Знаете ведь, как это бывает между старыми друзьями!

«Когда это мы с тобой были друзьями, мерзкое животное?» — с глухой яростью подумал Данилов. Но тут подполковник вспомнил о деньгах, которые только что были переведены на его счет, и душой его снова овладело радостное спокойствие.

— Да, — сказал Данилов, — я помню. — Он достал из кармана микрокассету и протянул ее Чернявому. — Прослушать можете прямо сейчас. Устройство у меня с собой.

— Отлично-отлично! — разулыбался Чернявый. — Это единственный экземпляр?

— Да.

Чернявый захихикал:

— Замечательно! А что же вы подсунули вашим непосредственным заказчикам?

— Пустышку.

— Пустышку! — Чернявый расхохотался: — Вы отчаянный человек, Егор Осипович! Отчаянный! Как же вы им объяснили?

— Техническими неполадками. Такое иногда случается при прямой записи.

Внезапно лицо Чернявого приняло озабоченное выражение.

— Ох, Егор Осипович, все это, конечно, хорошо, — сказал он, — но я волнуюсь за вас. Вас ведь наверняка не погладят по головке.

— Разумеется. Ведь операция проводилась под моим непосредственным руководством. Но это уже не имеет никакого значения.

— Вы уходите из управления?

— А вот это, — с холодной усмешкой произнес Данилов, — вас не касается.

— Да-да, конечно. Это я просто так, как говорится, из дружеского участия. Ну что ж, давайте прослушаем вашу пресловутую кассету. Наушники у вас имеются?

— Да. Держите.

Подполковник протянул Чернявому устройство и наушники. Чернявый вставил наушники в свои небольшие белые уши и нажал на кнопку воспроизведения.

Слушал он долго и сосредоточенно, пока вся кассета не проиграла. Потом вынул из ушей наушники и аккуратно положил их на стол.

— Ну как? — спросил Данилов.

— Отлично, — ответил Чернявый. — «Вечер трудного дня». Всегда любил этот концерт. Жаль, что он у вас не полностью.

— В каком смысле? — недоуменно спросил Данилов.

Черные зрачки Чернявого сузились. По блеклым губам пробежала усмешка, от которой у людей, не знающих Чернявого, выступал на лбу пот, а у тех, кто знал, — и подавно.

— В том смысле, уважаемый Егор Осипович, — негромко прошипел Чернявый, глядя Данилову прямо в глаза, — что на кассете, которую вы мне передали, записан концерт группы «Битлз». И называется он «Вечер трудного дня».

Данилов попытался улыбнуться, однако у него это плохо получилось.

— Вы меня разыгрываете?

— Я? — сипло переспросил Чернявый. — Вас? Да нет, уж скорей, вы меня. Вы меня разыгрываете, Егор Осипович, именно вы.

Данилов схватил со стола наушники, быстро надел их, нажал на кнопку прокрутки, а когда кассета прокрутилась на начало, ткнул пальцем в «play».

В уши подполковнику полились нежные, мелодичные аккорды. Он дослушал кассету до конца. Затем снял наушники и положил их на стол.

Некоторое время мужчины сидели молча. Чернявый сверлил побледневшее лицо подполковника своими глазами-буравчиками. Подполковник пытался осознать, что же произошло и на каком этапе операции из него сделали клоуна. И главное — кто?

«Черт бы меня побрал, почему я не прослушал кассету раньше!» — обругал себя Данилов. Впрочем, времени прослушать запись у него не было. Подполковник ненавидел спешку и суету, но жизнь диктовала свои условия. Действовать пришлось в режиме аврала. Кассета попала к нему в руки буквально за полчаса до встречи с Чернявым, а слушать запись в служебной машине он не решился, опасаясь возможного перехвата (технический арсенал управления не имел себе равных, ему мог бы позавидовать даже Джеймс Бонд).

Мысли подполковника двигались быстро и судорожно.

«В чьих руках побывала эта кассета? Первый — Кожухов. Мог ли он ее подменить? Технически — вполне возможно. Но не понятно — зачем? Захотел сам заработать на этой записи? Но тогда какого черта он пришел в ФСБ? Или он просто испугался, когда понял, что играть придется по-взрослому, рискуя собственной шкурой?

Нет. Вряд ли. Слишком глупый ход. Кожухов прекрасно понимает, что он на крючке у ФСБ, и они — в случае необходимости — могут сделать с ним все, что захотят. Даже сдать его бывшим «подельникам». Но тогда кто? Кожухов передал пленку Дементьеву. Неужели…»

В памяти подполковника всплыло худое лицо блондина с прозрачными глазами и белесыми бровями.

«Нет, на Дементьева это не похоже. Он никогда не был интриганом, всегда предпочитал честную службу нелегальным (или не санкционированным начальством) рискованным операциям. Хотя… — Данилов невесело усмехнулся. — До недавнего времени я сам был таким, — подумал он. — А времени на подмену у майора было хоть отбавляй. К тому же — Рита. Женщина, которая любит деньги больше всего не свете. Не выдержав ее ежедневных упреков, он вполне мог решиться на этот отчаянный ход. Итак, Дементьев!»

Подполковник сгреб со стола записывающее устройство и наушники и швырнул все это в портфель.

— Это просто недоразумение, — спокойно сказал он Чернявому. — Я с этим разберусь.