Сексуальный переворот в Оушн-Сити - Джо Листик

– Эй, только сперва я хочу убедиться, что этот умник меня слышит!

Гарфилд смущенно посмотрел на Перкинса и затем опять повернулся к объективам телекамер.

– Если вы говорите о профессоре, то можете не сомневаться: он – весь внимание!

Перкинс согласно кивнул.

– Отлично… Тогда, засранец, я вот что скажу, – вновь заговорил неизвестный. – Конечно, я предполагал, что кто-то из прытких ублюдков, вроде тебя, постарается погреть руки на моем открытии. Но не думал, что это произойдет так быстро!

– Ого, Мистер Икс выбрал жесткий вариант полемики! – вставил реплику Гарфилд, но тут же пожалел об этом.

– Заткнись, недоносок, и не вздумай меня перебивать! – посоветовал неизвестный.

Это была откровенная бестактность по отношению к ведущему шоу, но Гарфилд уже не управлял событиями: тяжесть выдвинутых против Перкинса обвинений вынуждала его подчиниться требованиям Мистера Икс.

Между тем, неизвестный телезритель продолжал:

– Сейчас я не могу назвать свое имя, но очень скоро мир узнает, кто истинный чудотворец!

И все же Гарфилд рискнул:

– Мистер Икс, то, что вы говорите, чертовски интересно! Но, кроме пустых обвинений, хотелось бы узнать нечто более конкретное…

Находившийся в оцепенении зал одобрительно засвистел. Вслед за этим быстро возникла на-, пряженная пауза.

– Спросите у этого звездочета: когда он вновь сможет повторить фокус с изменением пола? – наконец отозвался телезритель.

Гарфилд осторожно посмотрел на Перкинса, который в эту минуту был похож на восковую фигуру.

– Но профессор уже сказал: повторный опыт возможен лишь через несколько десятков лет…

– Вы абсолютно правы! – с трудом разомкнул уста Перкинс. – Такая попытка может состояться только в следующем столетии. Во время очередного большого противостояния Венеры и Юпитера.

– Чушь собачья! – взорвался Мистер Икс. – Я сделаю это гораздо раньше. Возможно, даже в следующем месяце, когда получу патент на свое изобретение!

Гарфилд, забыв про платок, ладонью вытер пот со лба.

– Невероятно! – выдохнул он. – Я полагаю, всем участникам нашего шоу хотелось бы знать, что именно вы собираетесь патентовать!

– Черта с два! Вы и так уже много узнали! – крикнул телезритель и по студии разнеслись гудки отбоя.

Гарфилд не сразу смог заговорить вновь.

– Жаль, что он повесил трубку!… – искренне посетовал шоумен. – Но, может быть, вы, профессор, проясните нам этот вопрос? – он внимательно посмотрел на бледного Перкинса.

Тот постарался придать своему голосу былую невозмутимость:

– Разумеется… По-моему, это характерный пример человеческого бесстыдства, с которым мы так часто сталкиваемся в жизни.

Когда в студии впервые раздался возмущенный голос Мистера Икс, Николс вздрогнул, как от выстрела за спиной. Позднее он шепнул Джонсону:

– Я где-то слышал этого парня…

– Вы уверены?! – изумился репортер.

– Да… И, кажется, не очень давно.

Гудки отбоя заставили Николса буквально подпрыгнуть на сидении.

– Черт! Мы можем где-нибудь прослушать эту запись?

Они незаметно вышли из зала и затем не без труда пробрались в эфирную аппаратную, где получили возможность посмотреть запись интересующей их части шоу.

На этот раз Николс вслушивался в голос позвонившего на студию не дольше минуты. Джонсон заметил, как мэр сперва жутко покраснел, а потом едва слышно прошептал: «Как же я сразу не догадался?…».

Обратный путь в Оушн-сити Джонсон преодолел за рекордно короткое время. Когда их джип ворвался на сонную Кенвуд-драйв и резко затормозил перед домом Экклстоуна, можно было подумать, что в стране объявили об угрозе ядерного нападения и пожелавшие выжить граждане уже начали действовать.

Николс обнаружил изобретателя в сарае, где тот, несмотря на позднее время, возился со своей газовой установкой.

– Вот ты где, грязный негодяй! – взвыл мэр и, не раздумывая, бросился к Экклстоуну.

Изобретатель едва успел заскочить в подсобное помещение, чтобы спрятаться там за закрытой дверью.

Вскоре рядом с мэром появился Джонсон.

– Эй, что вам нужно?! – осторожно возмущался из-за двери Экклстоун. – Вы мне мешаете работать!

Николс несколько раз безуспешно дернул за дверную ручку.

– Открой дверь, придурок! Сейчас пожалеешь, что родился на свет! – громко пообещал он, раздумывая над тем, как побыстрее выкурить затворника.

– Не надо было жмотничать! – тут же раздалось из-за двери.

Наглое заявление только подстегнуло мэра.

– Это уж слишком!!! – в бешенстве взревел он и, разогнавшись как следует, вышиб, словно таран, хлипкую преграду.

Джонсон видел, как мэр коршуном налетел на тщедушного изобретателя и стал колошматить того по чем придется. Затем он без всякого труда повалил Экклстоуна и принялся бить несчастного головой об пол.

Репортер понял, что больше не может оставаться безучастным.

– Эй, прекратите! – он сделал попытку остановить мэра. – Вы же его убьете!

Но Николс продолжал экзекуцию с прежним рвением.

– Вы спятили?! – Он – наша последняя надежда!!! – в отчаянии крикнул репортер и заехал мэру по голове какой-то увесистой железкой, случайно подвернувшейся под руку.

Экклстоун и Николс очнулись почти одновременно. Они долго пытались сообразить, что именно послужило причиной столь яростного конфликта, а когда вспомнили, Николс опять полез драться и Джонсон едва смог его удержать.

Экклстоун тоже, наконец, осознал, что дальнейшее запирательство бесполезно.

– Ладно, я вам все расскажу… – смиренно пообещал изобретатель и начал растирать ладонью свою ушибленную цыплячью шею.

Глава 26

Вместе с женским обликом Луис Наварро приобрел еще одно не свойственное ему прежде качество – он стал ищейкой. Ищейкой неутомимой, невероятно напористой и вездесущей.

Пытаясь разыскать таинственных врагов, Наварро прощупывал гостиницы города с той же тщательностью, с какой опытный карманник проверяет содержимое чужих сумок и кошельков. Он делал это с завидным упорством и даже с азартом, предвкушая приближение желанного часа возмездия.

Чаще всего Наварро просто покупал расположение гостиничных администраторов и те, слегка поупрямившись для виду, соглашались оказать ему нужную услугу. По глазам было видно, что эти ушлые ребята мало верят в слезливую историю о брошенной красотке, тем не менее, все, как один, сперва понимающе кивали, а затем, получив свернутую купюру, лезли листать свои учетные книги или же стучали пальцами по клавиатуре компьютеров.

С другими менеджерами, вроде Чейза, у черноволосой мексиканки складывались вполне доверительные отношения, и информацию удавалось получить без денег, что называется, за красивые глазки.

Как прикинул интереса ради Наварро, на пятерых ушлых приходился лишь один администратор-романтик, готовый в любую минуту бросить свою работу, чтобы затем увезти опечаленную красотку в ближайший ресторан.

Время шло, и с каждым днем поисков на листе с внушительным списком отелей и мотелей Оушн-сити оставалось все меньше невычеркнутых названий.

Гостиница «Девять пальм» числилась в последней пятерке черного списка и Наварро отправился туда после завтрака в «Макдональдс» и визита в парикмахерский салон.

Из салона Наварро позвонил Глюкману, с которым он, конспирации ради, не виделся все последние дни. Лео сразу же поинтересовался ходом поисков, а затем посоветовал мексиканцу поменьше привлекать внимание к собственной персоне, сославшись на бешеную активность местной полиции.

– Они ищут тебя круглые сутки! – гудел в трубке голос озабоченного Лео.

– Черта им лысого! В таком виде я не побоюсь прийти на прием даже к начальнику городской полиции.

Глюкман в ответ сдержанно хмыкнул:

– Надеюсь, ты еще не завел себе хахаля!

– Иди ты!… – Наварро едва удержался, чтобы не бросить трубку.

В ходе дальнейшего разговора он не преминул пожаловаться Лео на то, что в районе, где в ничем не примечательном двухэтажном доме с балкончиком ему уже который день приходилось скрываться от полиции, полно сексуально озабоченных юнцов.

– По вечерам эти мерзавцы не дают мне проходу и толпятся перед домом, как шакалы! – громким шепотом сетовал он в трубку. – Не звонить же, в конце концов, копам?!

Глюкман пообещал решить проблему собственными силами, заметив напоследок, что Лу действительно выглядит чересчур уж аппетитно.

После этих слов взбешенный Наварро чуть не разбил трубку о телефонный аппарат и, злобно глянув на испуганных дамочек, что сидели поблизости, зашагал к входным дверям.

Чарли Дьюк еще раз украдкой взглянул на декольте брюнетки, и у него мелькнула мысль, что татуировка на груди посетительницы явно не женская.

– Мне кажется, я знаю, о ком идет речь, – задумчиво протянул он и выжидающе умолк.