Жить втроем, или Если любимый ушел к другому - Юлия Шилова

Когда врач уехал, я посмотрела на стоявшею рядом со мной Лерку и прошептала:

— Почему ты плачешь?

— Потому что я чуть было только тебя не потеряла. Ксюха, милая, ну неужели ты так и не поняла, что отсюда сбежать невозможно? — грустно сказала она и положила ко мне на кровать коробочку с ожерельем. С тем самым, которое недавно подарил ей Тигран.

— Что это?

— Ожерелье. Ты что, не узнаешь?

— Узнаю. Это же тебе Тигр недавно подарил!

— Верно. А я дарю его тебе, — со счастливой улыбкой сказала Лера.

Я отодвинула от себя ожерелье и почувствовала, как меня бросило в жар.

— Я его не возьму.

— Почему? — обиженно надула губки девушка.

— Потому что ты, можно сказать, потом и кровью его заработала, а я должна его носить. Лера, поверь, это ожерелье тебе намного нужнее, чем мне. Мне в нем даже выйди некуда.

— Как это некуда? А Олег появится...

— Он не появится, — резко перебила я Леру и посмотрела на нее глазами, полными слез.

— Лера, послушай меня всего один раз. Если мы с тобой действительно подруги, то ты должна меня понять. Даже если Олег появится, то ему нет до меня никакого дела.

— Почему?

— Потому что мы с ним всего лишь случайные знакомые и не более того. Если ты думаешь, что мы здесь будем жить вчетвером, то ты глубоко ошибаешься. Я все равно не докажу ни тебе, ни Тиграну, что у меня с Олегом совсем не те отношения, которые вы бы хотели видеть.

— Знаешь, какие бы у тебя ни были отношения с Олегом, я хочу подарить тебе это ожерелье, — поправила растрепавшиеся волосы Лера. — Мне просто приятно сделать тебе этот подарок как своей самой близкой подруге.

— Я не могу это принять.

— Если ты не сможешь это принять, значит, ты не искренна по отношению ко мне и к нашей дружбе. У меня этих ювелирных украшений полная тумбочка. Складывать некуда. Я это за всю жизнь не переношу. Тебе все равно ни один мужик ничего подобного не подарит, ведь у тебя к ним не такое потребительское отношение, как у меня. А мне Тигран еще таких побрякушек знаешь сколько подарит... Ему это ничего не стоит, — Лера говорила, а на ее глазах виднелись слезы. — И бриллианты, и камни Сваровски, и все что угодно. Этот подарок от чистого сердца, поверь. Мне действительно не хватало такой подруги. Ты не ханжа и ты принимаешь и понимаешь мой образ жизни, просто ты никогда не сможешь жить так, как живу я. У меня была подруга. Я тебе про нее рассказывала. Она умерла от наркотиков. Вы были с ней чем-то похожи. Она тоже не умела жить с мужиками за деньги, поэтому прожила всю жизнь, перебиваясь с копейки на копейку, заглушая свое безденежье очередной дозой героина.

Лера закурила сигарету и продолжила взволнованным голосом:

— Выбирая свой путь, я никогда не рассчитывала на понимание. Оно мне не нужно, и я не испытываю в этом какой-то потребности, но мне приятно оттого, что ты меня понимаешь. Я горжусь той жизнью, которой живу сейчас. Когда я была ребенком из неблагополучной семьи, ходила в стоптанных туфлях и драных колготках, я всегда мечтала о том, что буду ужинать в самых дорогих ресторанах, танцевать на столах ночных клубов, самых дорогих заграничных отелей, кататься на яхте, принадлежащей моему любимому мужчине. Мне действительно жаль, что нам с тобой не по пути. Но это не значит, что от этого я буду любить тебя меньше. Если ты действительно считаешь меня подругой, то ты возьмешь это ожерелье. Если нет — значит, ты сделаешь мне очень больно.

Я даже не знала, что и сказать в ответ.

— У меня сын заболел, — с надрывом в голосе произнесла я.

— Что с ним?

— Температура. Кашель. Насморк. В общем, все симптомы сильнейшей простуды в одном флаконе.

Не говоря больше ни слова, Лера направилась к выходу и, остановившись в дверях, посмотрела на меня глазами, полными слез.

— Я на днях в город поеду. Положу тебя в багажник. Сбегай.

— Правда?!

— Ну конечно, не кривда.

— Лера, ты такая...

— Все девки такую жизнь годами ищут и не находят, а тебе ее на блюдечке с золотой каемочкой дали, и ты от нее бежишь, — перебила меня подруга.

— Лера, господи, ты даже не представляешь, как я тебе благодарна! Ты самая чудесная и потрясающая. Мы же с тобой не расстается, пойми. Ты же все равно часто в Москву ездишь. Будешь ко мне заезжать. Мы с тобой еще дадим жару!

— Ксюха, ты меня только не забывай.

— Дуреха, да как же можно тебя забыть. Как можно забыть наше новоселье, наши танцы на крыше джипа, нашу погоню за павлинами...

— А ведь мы так по перу из хвоста на счастье и не вытащили, — Лерка от досады прикусила губу.

— Ничего страшного. Пусть ходят с пышными хвостами, а мы свое счастье найдем и без их помощи.

— Тоже верно. Просто мне одной их гонять будет скучно.

— Ты действительно необыкновенная. У тебя такая харизма, и из тебя энергия так и прет.

— Когда начнешь копаться в воспоминаниях, открой коробочку, достань ожерелье и вспомни, как нам все-таки с тобой было здорово. Я, конечно, понимаю, что тебе ходить в нем некуда, но ты хоть иногда надень его на свою лебединую шею у зеркала и вспомни меня добрым словом. И еще. У меня к тебе огромная просьба. Даже если у тебя с деньгами тяжело будет, ты, пожалуйста, это ожерелье не продавай. Даже если наступит самый тяжелый и черный день в твоей жизни. Оно неприкосновенно. Это же как реликвия. Память обо мне. О тебе. О нас с тобой. Обещаешь?

— Обещаю, — шепотом произнесла я и вытерла слезы.

— Никогда не продавай. А если наступит черный день, то ты вспомни о том, что на этом свете есть такие мужики, которые из кожи вон лезть будут, чтобы этих черных дней не было. А для этого нужно ведь не так много. Нужно их просто увлечь...

— Лера, ты так со мной говоришь, как будто прощаешься.

— Просто после того, как я помогу тебе сбежать, Тигран точно меня убьет.

— Глупости. Он же тебя по-своему любит. Пусть какой-то своеобразной, изощренной и, я бы даже сказала, жестокой любовью, но ведь любит.

— Нет, Ксюха, я думаю, что он меня просто убьет. Устроит скандал и от мысли, что он больше никогда не увидит своего сына, забьет до смерти.

Лера развернулась на сто восемьдесят градусов и вышла из комнаты. Я посмотрела на обоженные руки, намазанные чудодейственным кремом, и, прижав коробочку с ожерельем к груди, заревела... Как-то громко, по-бабьи, отчаянно и проникновенно...

  ГЛАВА 19

  Этой ночью я никак не могла уснуть и, встав с кровати, решила спуститься на кухню для того, чтобы поискать в аптечке снотворное. Проходя мимо Леркиной спальни, я услышала слишком громкие стоны и, подумав о том, что девушке стало опять плохо, тут же приоткрыла дверь в комнату и застыла буквально на самом пороге.