По ту сторону жизни, по ту сторону света - Виталий Иванович Храмов

– Ну, лето же закончилось. Пора бы и на юга, вслед за теплом, – усмехнулся я. – Вдруг там кому-то грустно?

Поднимаю руку. На каменной стене башни появляется отпечаток «Весёлого Роджера» – смеющийся череп над перекрещенными серпом и молотом. Будет вам и мой символ в вашем «красном уголке», вместо герба несуществующей страны. Хотя… Я-то жив! Значит, жив и Союз! Нерушимый. М-да!

– Бывайте, Воины Света! Провожать меня не надо, не заблужусь, чай! Главное помните, что рассвет неизбежен! Но нам всем надо очень постараться дожить до скончания мрака!

И вешаю на себя сразу обе прозрачности. Прыгая с места через стену. Заметил, что и маг, и Мазор проводили меня, невидимого, глазами. От меня теперь так фонит Триединым, что они даже через прозрачности чуют родную для них стихию.

Глава 6

Бегу. Настолько быстро, насколько могу.

Как знал, как знал! Веселятся! И без меня! Свадьбу решили сыграть! Всё по канону! Песни, пляски, гости – званные и незваные, драка, как и принято на хорошей свадьбе. Да так им весело, что на веселье гулянки решили наведаться не только Бродяги со всей округи, но и твари – кругами патрулируют на дальних подступах, по дуге оббегая нежить, ждут своей очереди полакомиться остатками свадебного пиршества. Ну, а Бродяги, как всегда – паровозами прут на веселуху, не обращая ни на что внимания.

Скидываю обе прозрачности. Крылья мои, хоть и призрачно-энергетические, а я от них вижу тень на своём отбрасываемом от Светила на землю негативе – распрямляются, взвиваются вверх и в стороны, растут, будто я собрался взмахнуть ими и взлететь!

– Пошли все в звезду! – кричу я. Да, в ту самую «звезду» под именем «3,14».

И голос мой, как гром, прокатился по округе, вызвав рябь болот и поднял дорожную пыль. И как-то всем стало не до веселья. Это как расшалившиеся дети притихают, когда приходит строгий дедушка. Дедушка Мороз. Так и тут, свадьба сразу же прекратилась. Первыми затерялись в чахлых болотных зарослях и бездонных топях самые осторожные – твари, потом кузнечиками прыгнули в разные стороны и побежали белыми костяными тараканами Бродяги. Но, блин, и ведь живые тоже побежали. Так же, по-тараканьи – кто куда! Переборщил с эффектами? Определённо! Потому «складываю» крылья, укрываюсь прозрачностью и иду к месту побоища, в которое угодили мои подопечные.

На бегу отправляю по назначению, в Круг Перерождений, те души, что уже покинули тела, удерживаю те, в телах которых ещё теплиться жизнь. Ну, Мазор-мажор, опять кланяюсь тебе в пояс: твоя жертва, что должна была убить меня, но заполнила меня светом до краёв, спасает этих бедолаг, порванных мёртвыми, но не так и не умершими Бродягами. Использую эту силу для лечения. Вот уж не ожидал, что я Смерть смогу лечить светом. Ведь почему-то знаю, как лечить светом. Но я думал, что это неприменимое, бесполезное умение, а поди ж – сподобился. И даже к лучшему. Излить из себя всю эту Силу Триединого. До последнего фотона. Чтобы и запаха не осталось. Юга, говорят, во власти Тёмных. А они как бы по определению противоположны Светлым.

Хотя… Всяко бывает. Вон, и мёртвые ходят. И даже прыгают выше и дальше олимпийских чемпионов. И мой труп опарыш прошлый раз не подточил, как и положено по канону, а как бы и родил. Заново. Бэ-э-э! Самому аж тошно!

Вот! Комплекс мероприятий по реанимации проведён. И очень хочется теперь рвать руками кого-нибудь. Блин! Одиннадцать! Одиннадцать душ! И этот, как его там, ботан недобитый, прячется. Знает, глядь такая, птица мелкая, беспонтовая, княжьей крови, что в таком состоянии мне лучше на глаза не попадаться!

Кочарыш «дышит» всем телом. Дышит так глубоко, что всё тело ходуном ходит. Повис на оглобле, глаза кровью залиты. И вокруг кости накрошены. И его сломанный топор в куче костей. Топорище не выдержало. И тело одного из братков. Душа его ушла ещё до того, как я появился на горизонте.

– Позаботься о телах. Чтобы Бродягами не стали, – велел я Кочарышу. Он лишь кивнул в ответ. Можно, конечно, и Штыком, но нельзя. Это у плохого руководителя «хочешь сделать хорошо, сделай сам», а у меня всё должно работать на автомате, на самоорганизации. Потому пусть привыкают обезвреживать павших. Мир немилосерден. Тут умереть так же просто, как и простыть на этих диких ветрах Пустошей.

– Рассказывай! – требую я у Дудочника, всё так же ехидно ухмыляющегося. Он даже не ранен, хотя рукав куртки оторван.

– Как почувствовали применение столь мощного проклятия, то поняли, кто может так отблагодарить проклятием за гостеприимство, подняли людей и поспешили. Юноша всё переживал, что Светоносные осерчают, – Дудочник всё улыбался. – Это они тебя всего поломали?

– Они, – кивнул я, – застали меня, как со спущенными штанами, полностью обессилевшего. Пришлось попрыгать да покрутиться. А как вы-то в такую задницу такую угодили? Бродяги же вроде были смирные.

– Вот этот Чижик Камышовый и носа не кажет. Вон, видишь, прячется, – ухмыляется Дудочник, указывая на спрятавшегося Чижика подбородком.

– Вижу, конечно. – Отмахнулся я, покривившись. – Ему, нелепому, разве от меня спрятаться? Так это он заманил весь этот костяной набор сюда?

– А то! – кривит губы Дудочник. – Гнус ему помешал. Решил мошкару магией отогнать.

– Ох, и дурень! – вздыхаю я.

– Дурень! – кивает Дудочник.

– А ты что не остановил этого дятла? – строго спросил я.

Но Дудочник лишь пожал плечами, развернулся, подобрал топор и пошёл раскалывать черепки скелетов и, походя, отрубил голову павшему Братку, пока Кочарыш, с усталости ничего не соображает.

Но мне стало как-то не до него. Я, было, тоже решил «прибрать за собой», но наткнулся на знакомый неприятный запах. И, как собака, ведомый носом, нашёл набор костей, вымазанный в желтовато-коричневом с характерным запахом.

– Нефть? – удивился я.

– А-а, да! – кивнул Дудочник. – Болотное масло. Через масляное пятно Бродяга прошёл. Знать бы, откуда он явился – набрали бы масла. Хорошо горит. Жарко. Воняет только.

Вот так вот! Нефть им известна. И, оказалось, даже используется по прямому назначению – сжигается, как топливо. И оказалось, что болото это чудовищно огромно. Размерами, говорят, много больше Светоносной долины. И тут живут (или жили) маслогоны, что промышляют этим опасным промыслом – добычей нефти и её реализацией.

Только вот болота эти опасны. И, как бы намекая на это, называются Проклятыми болотами. Согласно легенде, здесь произошла грандиозная битва между людьми и присоединившимися к ним Небожителями, как раз за Священную рощу, что сейчас стала Светоносной долиной, и прочими