Путешествия капитана Александра. Том 4 - Саша Кругосветов

Само бескорыстие

– Как ты думаешь, – спрашивает большой Ганс у пенного политолога Кургузого Яна, – что общего у таких разных людей, как Герр Гудок, Серега Лемур, Жирлик ленивцеподобный, Алекс Мегапрофанов, Серд Кириёнок (Киндер-сюрприз), Валя Сгорякружка, Якем Люберецкий, Виконт Шандарахнутый (Плавленый сырок), Ходок, Бэрл Берёсский? Список можно было бы продолжить. Казалось бы, они такие разные.

– Что общего, что общего? – горячится Кургузый. – Антиподы они. Одни – пρο-Гансы, другие – контра-Гансы. Одни – мэйнстримные, другие – маргиналы в оппозиции. Одни одно говорят. Другие – противоположное. Одни сердцем за вас болеют, Великий Канцлер, за дело ваше, за дело Мории, другие – враги ваши, Мории враги.

– Да нет же. Как же ты, Кургузенький, неправ, – отвечает ему мудрый Ганс. – Они совершенно одинаковые. И те, и другие. Все – выходцы из бывших, из вожаков Трудового союза молодежи (Трусомола). Ну, не все, почти все. Только так получилось, что одни попали в про, другие – в контра. Просто эти другие решили, что оппозиция в текущий политический момент – самый что ни на есть мэйнстрим.

Возьми, к примеру, Герра Гудка. Он ведь нашенский, из тайного Писка. И трусомолил в своё время. А сейчас – в контра. Да какая разница! Раньше-то был в про. Как и Жирлик с Серегой Лемуром. Как Бэрл Берёсский. Может, опять Гудок этот в про вернется. Как уже сделал Мегапрофанов. А до него – Киндер-сюрприз.

– Из Трусомола они. Пусть так. А всё равно разные.

– Жаль мне их. Всем только одно важно, что мажорам из Единомории, что маргиналам, хоть либералам, хоть патриотам каким, чтоб к пирогу поближе пристроиться да кусок отхватить пожирнее. С какой стороны к пирогу тому подобраться – не имеет значения. А как откусят кусок, так и несут ко мне в Кром долю государеву. Всё – как положено, чин-чинарём, у меня не забалуешь. Давно растащили бы нашу Морию прекрасную, кабы не зоркий да рачительный глаз вашего Канцлера. Как же это прекрасно, когда во главе великого государства стоит человек беспристрастный и бескорыстный, а не какой-нибудь сребролюбец из зажравшихся Единоморов или голодных маргиналов.

Контрастный душ

Большой Ганс знал: для закалки души и тела нужны контрасты. Любил принимать контрастные души. На переключателе душа написано: влево – чистое, вправо – дерьмо.

Постоянство во всём

С детства большой Ганс любил книги о разведчиках. Будучи канцлером, он нередко говорил:

– Люблю литературу. К книге я отношусь так же трепетно, как к любимой женщине.

Если по случаю или на праздник друзья и соратники канцлера приносили ему в подарок «Щит о щит», например, «Первое задание», «Меч современного крестоносца», «Я-11-17…», или какую-нибудь другую книгу, он отказывался и говорил: «Нет, нет, не могу принять этот подарок. У меня уже есть одна книга. Моя любимая. „Майор Вихрастый“. Зачем мне ещё одна?»

– Как вы относитесь к своей жене? – спрашивали иногда нахальные и нетактичные журналисты большого Ганса. Зная точный ответ.

– Я верен жене. И никогда не изменяю ей. Почти ни с кем.

Какое постоянство! И во вкусах, и в любви.

Морийская арифметика

От перемены мест слагаемых сумма не меняется. Арифметика. Истина для младших школьников. Для взрослых – совсем даже не истина. Что произошло с параллельными линиями? Выяснилось, что пересекаются они. Так и с арифметикой.

В 1880 году морийский математик Р. Броверман создал (впервые записал) морийскую арифметику.

Определим количественно полноту (степень физического, умственного и духовного совершенства) человеческой личности. Броверман принимает за единицу 1 (один) Ганс. Как образец максимальной полноты человеческой личности. Имеется в виду, естественно, большой Ганс. Не маленький же.

Маленький любит все маленькое. Например, работает главным министром. Большое дело, большая ответственность. Делит всё на маленькие-маленькие, ну, совсем маленькие дела и каждое поручает маленькому министру. Проверять – не проверяет. Всё равно – не разобраться. Поручений – море, министров – тьма. Сам – только председательствует, улыбается – улыбка у него, кстати, просто обаятельная, – и раздаёт море новых поручений. Часто – прямо противоположных предыдущим. Короче, маленький Ганс взят за образец минимального значения полноты человеческой личности. То есть за 0 (ноль) взят. Сам-то он, конечно, далеко не ноль. Но наука требует некоторого абстрагирования. Принят за ноль.

Не следует считать, что 1 – хорошо, а 0 – к примеру, совсем плохо. Плохо, но не совсем. Большой Ганс знает всё ни о чём. Специалист узкого, так сказать, профиля. Он в одном великий специалист – быть Великим канцлером Всея Мории. А маленький Ганс, принятый условно за ноль, знает ничего (почти ничего), зато – обо всём. Остальные морийцы по этой шкале располагаются в промежутке.

Теперь – об арифметике.

Назначает большой Ганс на свое место маленького Ганса. Чтобы тот побыл какое-то время Великим канцлером. Чтобы большой Ганс мог немного отдохнуть, поплавать на китах, подняться на тепловом воздушном шаре в стратосферу, опуститься с воздушным колоколом на дно море-окияна. Так он любит развлекаться. Заодно немного – поглавминистерствовать. Что получается? Маленький Ганс превращается в полноценную единицу. А большой Ганс также единицей остается. Пост – не столь представительный. Однако же никак это не умаляет полноту его необыкновенно наполненной человеческой личности.

0 + 1 = 2

В этом сочетании они тянут уже на две единицы. Оба становятся панданами. А вдвоем образуют «бигемин», или «бинар», или «пару».

Теперь другая ситуация. Большой Ганс решает вернуться и снова возглавить Морию. Чтобы выполнить свою историческую, так сказать, миссию. А маленькому Гансу дает порулить в должности главмина. Большой Ганс – как был единицей, так и остался. А маленький – снова становится тем, кто он есть, то есть нулём. Теряет свою, так сказать, панданность. И нет бигемина. Будто и не было.

1 + 0 = 1

Вот так-то. А вы говорите: от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Меняется, меняется, ещё как меняется. Арифметика Бровермана.

Никому скощухи не будет

Наглая рыжая Журналюга из газеты «Новая Мория» спросила большого Ганса:

– Почему вы всегда выгораживаете своих, даже – ворюг и казнокрадов?

– Смотри мне в глаза, Жура! Никому скощухи не будет! – жёстко ответил большой Ганс и покосился в сторону. Непроизвольно, конечно.

Кол в жиже