Дыхание любви (СИ) - Трейн Рина

Кэрри зажмурилась и закусила губу, но спустя несколько мгновений закатала рукав мокрой блузки, а на ее коже от запястья до локтя проявился золотой витой узор. Пальцами я осторожно погладил линии у основания ладони, и нахмурился — золотое сияние не было равномерным, местами становясь темнее. А это очень-очень плохо, и значит на состояние Кэрри магия тоже влияет. Но я до последнего надеялся, что дело только в обычной простуде, и едва не выругался в сторону от разочарования. От этого меня остановил опять же взгляд занозы, которая ждала моей реакции.

— Красавица, — улыбнулся ей в ответ уголками губ. Черт их поймешь этих джиннов, помешанных на своей вязи. Они так ей гордятся, что с ума могут сойти, если что не так, не говоря уже о том, сколько о них может рассказать этот узор. Но рисунок на руке Кэрри мне действительно понравился.

— Правда?

— Правда, ванилька. А теперь пойдем в кроватку. Снимай все мокрое, надевай сухое и под одеяло. Не сделаешь — выпорю.

Девушка неохотно повиновалась, пока я суетился то с одеждой для нее, то с приготовлением лечебного чая, то со всем остальным. Здоровье джиннии сейчас на первом месте. Потому что сегодняшняя ночь будет не самой приятной для нас обоих. Иммунитет нелюдей крепкий, но только в нем появляется брешь, болезни прилипают, как мухи к паутине. И все, что на данный момент я мог для нее сделать — сбить температуру народными средствами, дать пропотеть этой ночью, чтобы хоть немного облегчить общее состояние и снизить количество «подхваченной» заразы. И только завтра начать уже более методично разбираться со всеми оставшимися симптомами, особенно если не успокоится магических фон.

— Ты спал и все равно приехал. — Замерла в удивлении джинния перед расстеленной постелью.

— Ты не о том думаешь. — Холодно парировал я.

— Я заняла твою постель. — Снова виновато заговорила Кэрри немного осипшим голосом, когда я поставил чашку с имбирным чаем с медом и лимоном на тумбу.

— Мне это не помешает.

— Но ты тоже заболеешь. — Эхом повторила она, а я с тяжёлым вздохом изучал показания термометра, который у нее забрал, и они не радовали от слова совсем. Температура джиннии перевалила за тридцать девять, и это явно не предел, ведь заноза еще имела глупость промокнуть.

— Не заболею. Пей чай.

— Заболеешь! — ёжик снова очень сильно расстроилась. — Из-за меня.

— Не заболею, потому что буду греть тебя ночью в облике волка, теперь все понятно?

— Волка? — с большими глазами переспросила джинния, словно бы ничего совсем не понимала, что я чуть не хлопнул себя по лбу, но списал ее реакцию на температуру.

— Именно.

— А тебя, то есть его, то есть тебя можно погладить?

Я молчал, не понимая, серьезно это заноза или просто издевается.

— Можно.

— А за ушком почесать? — радостные предвкушающие огоньки заплясали в ее глазах.

— Я разрешу тебе все, только пей чай и лекарства.

Больше ни вопросов, ни споров не было. Кэрри стала невероятно послушной и исполнительной, так что всего каких-то пятнадцать минут, а я уже лежал рядом в волчьем обличье и наслаждался тем, что зараза, как любопытный ребенок гладила и чесала меня везде, где только могла. Голова, уши, подбородок… единственное, в чем я до последнего оставался не приклонен — не давал чесать себе живот, но уступил, едва Кэрри обиженно поджала губы и напомнила про вязь. Она была права — так мы квиты.

— Ты такой мягкий, такой теплый, — словно в бреду прошептала ванилька, обнимая меня ногами и руками, зарываясь лицом в шерсть, прежде чем провалиться в сон.

Жаль, я такой радости был лишен. Всю ночь я наблюдал за беспокойно спящей девушкой и буквально сходил с ума, потому что больше ничем не мог помочь, а рано утром меня призвала работа. По-хорошему, мне не следовало тревожить Кэрри и дать ей возможность хорошенько выспаться, но я не смог. Предпочел перестраховаться, приготовив особый отвар, снижающий влияние магии, и заставил джиннию его принять.

— Умница. — Сорвалась с губ похвала, стоило ёжику опустошить всю чашку очень горького и вязкого напитка. — А теперь отдыхай в свое удовольствие и побольше спи, я очень постараюсь вернуться к обеду и тебя покормить.

— Я могу сама. — Упрямо заявила зараза, а я снова тяжко вздохнул. Потому что не сможет, только храбрится и упрямится на пустом месте. Больные нелюди вообще существа беспомощные, особенно в первые дни, только едят и спят, если их не трогать.

— Я все равно заеду. — Я поцеловал Кэрри на прощание в лоб, который все еще был горячим, после чего вышел из спальни, прихватив ее телефон. С заразы станется вызвать себе такси и свалить, даже несмотря на то, что ее вещи все еще влажные.

И до обеда я весь был на нервах. Если честно, едва дождался перерыва, чтобы, захватив с собой врача клана, примчаться домой и проведать Кэрри.

Слишком? Возможно, но вдруг с ней что-то серьезное? И даже при учете, что у нас с занозой только секс, я не мог не переживать. Просто не мог. В конце концов, мы делим одну постель, а я не привык не думать о девушках, оказывающихся там больше одного раза. Да и мысль, что эта джинния мне симпатична, я принял и осознал. Даже согласился с ядовитой шуточкой своих друзей, что проклят западать на джинний. Но я же не виноват, что с ними в постели скучно не бывает. Так что, только получив рекомендации врача, смог немного успокоиться и доработать до вечера.

Квартира встретила идеальной тишиной, и мне стало страшно, что Кэрри все-таки ушла, но нет. Джинния нашлась все там же в спальне, поперек кровати закутавшаяся в подушки и одеяла, как в подобие гнезда. Присев на край, я просто наблюдал за этой умилительной картиной. Маленький, миленький ёжик, свернувшийся комочком.

— Привет. — Зараза открыла глаза и улыбнулась, облизывая пересохшие губы, и даже по голосу было ясно, что девушка очень слаба.

— Привет. — Теплая улыбка была подарена ей в ответ. — Тебе уже полегче?

— Немного.

— Хорошо. Пустишь к себе?

— Волком? — прозвучало с неописуемой детской восторженностью.

— Нет. Прям так. — Я уже не спрашивал разрешения, а очень медленно пробирался под одеяло.

— Уолтер! Ну заразишься же!

Искренность и непосредственность Кэрри вызвали у меня приступ добродушного смеха. Странная она все-таки женщина. Или просто я не привык к настолько эмоциональным особам. Ванилька ведь каждый раз разная, но всегда как будто на ладони. Иногда хитрая стервозная соблазнительница, а иногда… Вот. Настолько миленький ёжик, что соблазн подшучивать становится непреодолимым, не говоря уже о желании защищать и заботиться.

Вообще странно, что мы с ней так долго обсуждали условия сотрудничества. Ей ведь было достаточно прийти, надуть губки, обиженно свести бровки, немного потерпеть мои шуточки и все… Я бы растаял. Правда меня бы потом стая порвала, но это уже не важно.

— Ладно-ладно. Не пристаю. Что тебе приготовить на ужин?

— Шарлотку. — Улыбка джиннии стала шире.

— Сладкоежка.

— Только не говори, что тебя это пугает.

— Меня? Нет. — Отмахнулся я, вставая. Но все равно не мог уйти на кухню просто так. — Это же ты станешь, как шарик, а не я.

— Что? Не стану! — снова мое любое возмущение. Я даже взгляд от ее лица не мог оторвать. Такое забавное и притягательное.

— Посмотрим лет через пять.

— Без проблем. С радостью выслушаю твои извинения. — Фыркнула ванилька и осеклась.

Мы какое-то время молчали, глядя друг на друга. И если на лице джиннии были написаны все ее сомнения, то я все-так же улыбался. Еще никогда я не загадывал на будущее больше, чем на год. Тем более на пять. Ведь не было никаких гарантий, что мы будем видеться спустя столько времени. Тем более только ради секса. Но сейчас мне казалось неправильным все портить молчанием.

— Окей. Так и запишу в календаре: проверить Кэрри на шарообразность.

Пора было валить, потому что в меня с остервенением швырнули подушкой. Джинния явно идет на поправку быстрее, чем мы с врачом предполагали. Да с такими темпами, через пару дней зараза сможет прыгать на своих каблуках, как зайчик по полю.