Война закончилась, львёнок (СИ) - "Линадель"

Слава Мерлину не пришлось объяснять, какого именно. Артур все понял и вышел. Северус закрыл дверь. Наложил заклинания на комнату, чтобы им больше никто не помешал. Повернулся к Гермионе, которая тихо лежала, укутанная одеялами, вероятно благодаря мисс Уизли. Создавалось впечатление, что она спит. И ее совсем не волнует тот дурдом, что разыгрался в ее доме.

Он подошел к ней и приложил руку к жилке на шее, считая пульс, которого почти не прощупывалось. Кожа была ледяной. Губы синие. Черты лица сильно заострились. Вблизи уже не создавалось впечатление, что девушка спит, скорее, что она мертва.

Он готов убить самого себя на месте. Чувство вины накрывает его, но он берет себя в руки. Не сейчас. Этим чувством ты сможешь упиться позже, сказал он себе. Медленно провел палочкой над телом Гермионы, чтобы проверить ее состояние. Получив данные от диагностирующих заклинаний, он достал зелье, за которым успел трансгрессировать домой по пути к ней. Он надеялся, что оно сможет поддержать ее.

Он изобрел его, когда служил Темному лорду. Когда этот ублюдок пытал его до полусмерти, до потери рассудка и он уходил едва живой, просто стараясь не подохнуть в следующие несколько дней. Волдеморт пытал так всех, кто когда-либо его разочаровывал. Никому не удавалось после этого восстановиться без последствий.

Сложнейший состав зелья позволял увеличить силу или ускорить восстановление жизненных сил. Позже Снейп пытался его зарегистрировать, но сертификацию этого Министерство не пропустило. Оно было опасно. Сильно увеличивало силу волшебника, который его принял, не вызывало привыкания и по мнению Министерства любой злодей с амбициями мог с помощью него возомнить себя новым Лордом. Так что пришлось сделать вид, что уничтожил все запасы и рецепт. Но пару склянок по привычке он хранил.

Когда бледный Артур влетел в кабинет Кингсли, игнорируя крики секретарей, и с его губ только успело слететь имя Грейнджер, Снейп понял, случилось нечто ужасное. Нельзя было в тот момент оставлять ее, она была в таком состоянии. Он ведь видел это. Где-то на задворках сознания, не помутненного злобой, он видел, как отчаянно она пыталась взять себя в руки, но у нее не выходило. А его собственная злость свела его с ума.

Северус сел рядом с ней, снова проверив температуру. Потеплела. Но недостаточно. По его подсчетам должна была очнуться через пару часов. Он знал, что зелье лишь временная мера и оно не изменит ее состояния. Лишь позволит прийти в себя. Если уже не слишком поздно…

Когда Северус заметил явные признаки нестабильности магии, он начал изучать эту тему, так как ранее с ней не встречался. Как он и думал изначально, чаще всего такое случалось, когда волшебник поддавался сильному эмоциональному потрясению или длительному эмоциональному насилию. Так же у многих такая нестабильность была врожденной, и с детства волшебник то испытывал истощение магии, то ее наполненность. Такие люди долго не жили.

Ее температура напрямую была связана с магией. Если волшебник теряет ее, его тело отказывается функционировать. Он внимательно следил за ней все это время, анализируя, насколько быстро ухудшается ее состояние и его все устраивало. Она была нестабильна, но примерно на одном уровне.

Сегодня причиной магического выброса стала их ссора. Он не мог отрицать это. Как и не мог знать, что их разговор вообще выльется во все это.

Он приложил руку к жилке на шее. Еле бьется. Температура должна подниматься быстрее. Северус закрыл лицо руками, уперев локти в колени. Чтобы не поддаваться разрушающему чувству вины, начал думать, что же он еще может сделать? Он услышал, как в дверь начала долбиться девчонка Уизли. Она что-то говорит, но он ее не слышит из-за заклинаний, окружающих эту комнату. Звук совсем глухо доносится снаружи.

Вдруг через балконную дверь вбежал ее рыжий уродливый кот и улегся рядом с хозяйкой. Северус не сгоняет его.

Его взгляд обегает лицо Грейнджер. Он протягивает руку и убирает с лица совсем потерявший цвет локон. Если с ней что-то случится, это будет его вина.

Снова.

Прости меня, девочка.

Ему хотелось бы сказать это вслух, но он не может.

Северус аккуратно берет ее на руки и сдвигает ближе к середине кровати, заставляя кота так же сдвинуться. Ложится рядом, поворачивая безвольное тело Гермионы и прижимая ее к себе. Его подбородок упирается ей в висок, ощущая, что она становится еще немного теплее. Он сдвигает одеяло чуть ниже и кладет руку на ее спину поверх рубашки в районе солнечного сплетения. Он сосредоточен и пытается направить магический поток через себя в нее. Не зная, получится ли это. Ранее Снейп никогда ничего подобного не делал.

Так проходит несколько минут, и он вздрагивает, когда ощущает на своей шее дыхание. Она, наконец, начала дышать глубже. Он немного отстраняется, чтобы осмотреть ее лицо и отмечает, что выраженная синева ушла с ее губ. Прижимает ее теснее, и снова опускает руку ей на спину. Он закрывает глаза и позволяет себе выдохнуть с небольшим облегчением.

***

Джинни в очередной раз посылает в дверь заклинание. Но ничего. Метая яростные взгляды на Гарри и Драко, она кричит:

— Вы мракоборцы или кто? Почему вы оставили его с ней?

— Успокойся, рыжая, — медленно растягивая слова сказал Драко, облокачиваясь бедром о перила и глядя на нее снизу, — Снейп знает гораздо больше тебя и, если ему нужна тишина, наедине с ней, поверь у него есть план.

— Мистер Малфой, — сказала Джин, возмущенно глядя на него, — я, конечно, совершенно не понимаю всего, что здесь происходит, но этот человек ведет себя самым неподобающим образом. Если вы представители власти, будьте добры остановить этот беспредел…

— Ага, представители… подчиняются этому… — Джинни не договорила, наткнувшись на взгляд матери. Одними губами та сказала ей «заткнись».

— Джин, — Гарри подошел к ней, приобняв ее и уводя к креслу, стоящему рядом с камином, — мне тоже это не нравится. Но профессор Снейп так работает. Даже Гермиона недавно говорила про его неприятные методы. Но он спасал нас на протяжении всех этих лет.

— Мне он совсем не нравится, — тихо проговорила Джин, беспокойно поглядывая на дверь, которая виднелась в конце лестницы.

— И это неудивительно, — хмыкнула Джинни, спускаясь, и, сильно толкнув плечом Малфоя, она прошла к дивану.

— Джинни, — воскликнула Молли, — не забывай, что Северус всегда был на нашей стороне. Ему незачем вредить Гермионе.

Джинни поджала губы, явно не согласная с матерью и уже хотела было язвительно произнести, что Лили он тоже вредить не хотел, но взглянув на Гарри и Джин, решила, что это будет совсем уж бесчувственно.

— О чем он говорил? — Джин спрашивает это у Гарри, заглядывая в его глаза, — о какой болезни?

— Я не знаю, Джин, — на его лице мука, он почти не врет.

Она закрывает лицо и отворачивается.

— Я пойду приготовлю что-нибудь, — сказала Молли, мягко улыбаясь всем, — думаю, когда Гермиона проснется ей, понадобятся силы. Кто-нибудь будет чаю?

— Я помогу тебе, — вздохнув, сказала Джин, когда все кивнули, — иначе это ожидание сведет меня с ума…

Малфой окинул взглядом Джинни, которая сверлила взглядом Гарри и тоже встал.

— Думаю, моя помощь тоже не помешает, — сказал он и сделал галантный знак рукой, пропуская дам вперед. Затем двинулся сам.

В гостиной повисла тишина, когда ее покинули Молли, Джин и Малфой. Теперь их голоса глухо доносились из кухни, дверь в которую была слегка приоткрыта.

— Можешь начинать рассказывать, — бросила Джинни, отворачиваясь к огню.

— Эм. о чем? — Гарри непонимающе почесал кончик носа.

— Обо всем, — раздраженно воскликнула ведьма, сделав движение рукой, — почему ты позволил ему выгнать нас? Что с Гермионой? О чем говорил Снейп? Я не верю, что ты не знаешь. Начни хотя бы с этого…

— А как я, по-твоему, мог не позволить?

— Но ведь ты ее… вы же, вроде, встречаетесь теперь?

Гарри вскочил на ноги.

— Нет, Джинни, нет, мы не встречаемся. Мы друзья, — Гарри подошел к ней, руки его были в карманах, они внимательно смотрели друг на друга, — поэтому я не мог сказать Снейпу ничего. Он мой начальник. Если бы Гермиона была моей девушкой, я бы никогда не оставил ее с ним наедине. Но так у меня не больше прав, чем у тебя.