Литературная Газета 6472 ( № 29 2014) - Литературка Литературная Газета

«Золотой абрикос» закрылся показом картины Жана-Люка Годара «Прощание с языком».

Теги: Армения , культура

«Последнее моё ты оправданье»

Рачья САРУХАН

Родился в 1947 году в селе Маргаовит Гугарского района.

В 1970 г. окончил в Ереване художественное училище имени Тёрлемезяна (отделение живописи), а в 1975-м - факультет языка и литературы Ванадзорского педагогического института. В 1983 г. окончил также двухгодичные Высшие литературные курсы.

Автор сборников стихов "Чудо-дни" (1981), «Свидетельства» (1989), «Иные времена» (1997), «Божье утро» (1999) и др.

Награждён медалью «Месроп Маштоц» (за заслуги в области литературы, 1998), лауреат литературных премий.

ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ

Ввечеру, дорогой в складках пыли

Ветер пережёвывал колосья,

И телеги

Ветра звук душили,

Визгали несмазанные оси.

Песня косарей тянулась где-то

И сливалась с высоты в хорал,

Уходящий день

На скрипках света

Блеск своей кончины воспевал.

[?]И в глазах коров многопечальных

Замерцали сельские огни,

И в усталом сне перемешали

Ругань и молитву косари.

И в таком же сновиденье смутном

Причастились Иуда с Христом

И вокруг стола,

С колосьев свитом,

Помолились вместе с косарём.

Словно из колосьев и граната,

Богоматерь слово их сцедила

И во взоре

Наливались нивы,

И потоки слёз собой покрыли…

ЭТОЙ НОЧЬЮ

Пускай любовь уснёт в траве устало,

И тихо стают свечки от огня.

Вот бы глоток вина, да хлеба малость…

Презри мои уста, прошу тебя!

Сей ночью месяц превратится в ворон,

А звёзды ежевикой заблестят.

Устав от увещаний и укоров,

Презри мои глаза, прошу тебя!

Пускай мне этой ночью лгут святые,

Пусть чёрт возникнет на небес вратах.

Молитвослова гущу изопью я…

Прошу тебя, презри меня в грехах!

Пусть пошло улыбаются, случаясь,

Правдивый ад и иллюзорный рай.

Вот бы глоток вина, да хлеба малость…

Прошу, мою молитву презирай.

ЗАЗИМЬЕ

Искристый первый снег, свивальник божий,

Воспоминаний раны пеленает…

И чудится, другой твою жизнь прожил,

А ты, как будто, прожил жизнь чужую.

И всё же, кажется, что приведётся как-то,

Твоя судьба тебя припомнит снова,

И прошлое твоё чужое завтра

Отгородит сегодняшнею новью.

Но каждый раз, когда смыкаешь веки,

Лицо приходит, твоему сродни,

И строфами, что должен сочинить ты,

Свой монолог оно тебе твердит:

– За тех святых младенцев, не рождённых,

Как не промолвить: Боже, упокой…

– Ты думал, жизнь – роскошный астероид,

Да, обольщён косматою звездой…

Во зло тебе и мне в обиду тоже,

И боль ведь наша сеяла вражду…

– Ты сладко-горькое, ты остро-жгуче,

Зазимье – стихотворцев закадычный друг.

Искристый первый снег свивальник божий,

Воспоминаний раны пеленает…

И скитника своей худой рогожей

Ты плоть свою укроешь, как чужую.

Художник Анна Арутюнян. «Распятие мира» НОЛЬ ЧАСОВ

Черты скользят, сливаются в одно.

Твоё лицо припомнить нет уж мочи.

Час падает слезе подобно в ночь,

И утирает щёки полночь.

Скрывают шторы нужные слова,

То слово,

Что искал я бесконечно.

При чём тут расставание?

При чём: «Прощай»?

Раз я придумал эту встречу…

Непостижимо! – Я люблю опять.

Приходят тени и лежат слоями.

Припоминаю свет ночных лампад

И отчего-то

Плачу я слезами…

Не покажи

Лица,

Любовь моя!

Как мне тебе сквозь слёзы улыбнуться?..

Меня всё помнишь ты,

Мой Ереван?

Или давно уже ты ухмыльнулся?..

Эх, страченные дни, прощайте вы!

Прощай, последнее моё ты оправданье,

Прощай, утрата кроткая моя.

Мой Ереван,

Моя любовь,

Прощайте!

Из дальних, недоступных берегов,

Слова, которых так и не нашёл,

Прощайте!

Перевела Анаит ТЕР-КАЗАРЯН

Теги: Армения , поэзия , Рачья САРУХАН

«Оставил звёздам дом свой»

Хачик МАНУКЯН

Родился в 1964 году в г. Эчмиадзин. В 1989 г. окончил строительный факультет Ереванского политехнического института. Автор 12 поэтических сборников. Лауреат литературных премий, удостоен госпремии РА "Золотой камыш". Награждён медалью «Материнская признательность». Произведения переведены на русский, английский, французский, немецкий, персидский языки.

ОТКРОВЕНИЕ

Усталым был, когда открылись двери,

И кто-то шею мне обвил рукой.

И голос, как мелодии струенье,

Смешал со звоном, золотой зарёй.

Ещё не разорвали птичьи трели

У девственного неба пелену,

И херувим, прильнув к своей свирели,

Склонялся к каждой двери и окну,

Чтоб засевать нектаром сновидений

Заблудших бренных лиц усталый взгляд

И отогнать с полей их душ смятенных

Старевшей осени шафрановый наряд[?]

Я бодрствовал - то смерть моя дремала

На жертвенном, презревшем жизнь столе.

И ниспускался с неба свет помалу,

Об откровении своём вещать земле.

* * *

Размозжу череп свой, пусть склюнут воробьи

Мой жалкий рабий мозг, холуй мечтаний.

Я, павший с неба корм щемительной любви,

Оставил звёздам дом свой, состоянье.

И сколько было их – забытых старых грёз,

Опять по одному они взывают.

Что делать, Боже мой, с блевотиной земной –

Забилась в череп мне и истязает.

Когда всего лишь шаг до гибели моей,

Спасение Твоё порабощает.

Воздам хвалу и честь тихоне-сатане,

Что жаждя смерть мою, скулит и лает.

ПОТОП

Господней волей я построил

Поменьше Ноева ковчег,

И с тризны тех собрал я доли,

Кому водою стать навек.

Был треск, и блеском небо вскрылось.

Сказал Господь: Ну, поднимись!

Одно мгновение продлилось,

Вновь осветилась неба высь.

И сердце налилось печалью –

Как мне оставить всех тонуть?

Но Боже правый, как в начале

Со всеми разделю свой путь.

Меня ж убьют в ковчеге дивном

Детей и матерей стенанья.

Пусть приговор несправедливый

Падёт на дьявола созданья.

И человек же был ты, Ной!

В ковчег ступил беспечно, ушло,

А вкруг тебя потоп и вой,

Мирокрушенья дух бездушный.

Меня не спас, не спас ты, Ной,

Я тот увеченный младенец,

Вцепился я в корабль твой,

И топишь ты меня доселе.

Без сердца некто, без участья,

Ты лишь стенанья спас и смерть.

Меня Потоп спасёт злосчастный.

– Господь, оставь ковчег себе.

* * *

Луны – роскошной хризантемы лик

В безводной чаше непроглядной ночи.

Безумен, упоен – перед тобой возник

И песнь любви моей пряду бродячей.

Дай, рассеку тебя клинком моей тоски,

Из твоей раны хлынет свет бурливый.

И белые сорвав все лепестки,

Обсыплю нежный стан моей любимой.

Мы разошлись, обнявшись лишь на миг, –

То рай был неземной, и он был нашим…

Луны – роскошной хризантемы лик,

Ты увядаешь там, в безводной чаше.

Перевела Анаит ТЕР-КАЗАРЯН

Теги: Армения , поэзия , Хачик МАНУКЯН

Ах, вернисаж... Ах, вернисаж...

Фото: Рачья БАБАЯН

Середина 80-х в Армении, как и по всему СССР, ознаменовалась перестройкой. Свежий ветер перемен охватил всё и вся.

Рушилось старое, создавалось, вернее, казалось, что создаётся, новое. Старое разрушалось масштабно. Новое появлялось робко, зачастую временно. Но были явления, надолго и прочно входящие в нашу жизнь, становясь её неотъемлемой частью.

К таким явлениям, бесспорно, относится и Ереванский вернисаж, которому скоро будет 20 лет.

А начиналось всё, как в песне: "Это было весной, зеленеющим маем[?]"

25 мая 1986 г. состоялось открытие памятника М.С. Сарьяну работы известного скульптора Левона Токмаджяна и архитектора Артура Тарханяна в небольшом сквере у театра оперы и балета.

Это был своего рода знак, как бы очередной зов Мастера своим молодым коллегам-художникам. И они не замедлили отозваться. Белокаменный Сарьян, дирижируя палитрой и кистью, магнитом стал притягивать к себе живописцев, как и в далёкие 20-е прошлого века, когда он приехал в Армению. Кто первый вынес свои картины на всеобщее обозрение, не помню.