Сбой системы. Прорыв - Виктор Михайловский

— Эй, парень, спокойно! — Паук навел на него дробовик. Другие наемники тоже направили оружие на парня.

— Знаешь, а я тебе расскажу, — голос Андрея дрожал от злости, — Еще до всего этого я был обычным пустым местом. На меня плевали, об меня вытирали ноги, потому что я был замкнутым в себе. Обычный тихий парень, на которого обращали внимание только тогда, когда хотели унизить кого-то. Почему? Потому что мыслил иначе. Но, в то же время, я ничем не отличался от других пацанов. Меня всегда интересовали крутые тачки, мне было интересно оружие, но я точно не хотел отнимать жизни! Я ненавидел людей за то, как они обращались со мной. И в Бункере было все то же самое. Но, когда мы услышали вашу чертову радиопередачу, я твердо решил, что буду участвовать в поиске дороги к вам. Почему? Потому что каждый, черт возьми, каждый заслуживает на полноценную жизнь! Каждый заслуживает заниматься чем-то помимо того, чтобы сидеть взаперти! Каждый заслуживает жить! Нас было сто человек… Мать твою, целая сотня! Знаешь, сколько осталось? — в его глазах блеснули слезы, но он сразу их вытер, — Четыре, — повисла гробовая тишина. Немного помолчав, парень продолжил, — Мы не ездили по одному, мы ездили группами, разделяясь по знанию языков. Я видел, как умирали восемь человек, с которыми я ехал в группе. Мне было наплевать на то, как они относились ко мне до того. Мне плевать на то, что испытывал я. Плевать, потому что после первого же выезда за пределы Бункера, мы стали едва ли не самыми близкими людьми. А потом… Истекая кровью, они лежали на земле, хватаясь за жизнь, а глаза становились стеклянными. Я перечитал кучу литературы касательно стратегии ведения боя, я советовался с настоящими военными, я проводил все время в тире, когда был в Бункере. И это ничего не меняло! Ничего, абсолютно! Я помню лица и имена каждого из них. Катя. Артем. Егор. Женя. Ваня. Лера. Макс. Вова. Нас расстреливали, как котят, а мы ничего не могли сделать. Ужас в глазах умирающего человека — это то, что не забыть никогда. Из моей группы к концу программы осталось двое: я и еще одна девушка, с которой я был знаком до войны. И еще двое закаленных в боях парней из других групп. А теперь подумай. Девяносто шесть человек отправились на тот свет, желая найти долбаный выход отсюда! У меня три пулевых, два переливания крови и месяц в коме на счету. Макс вытащил меня, а когда я оказался на ногах, узнал, что его вот эти твари просто разорвали на куски, — он указал на ближайшего мертвого демона, — Буквально разорвали. Они с Катей отбились от основной группы. Ночью демоны напали. Она спряталась. А через два дня привезла Макса в Бункер. По кускам! А она погибла при следующем выезде, получив пулю в голову. Женю и Артема не нашли вообще! И когда программу закрыли, — никто уже не направлял оружие на Андрея, но он, все так же, держал Вождя на прицеле, — я был рад, потому что не хотел больше видеть этого. А знаешь, что самое ужасное? — он сильно сжал зубы, — Программу закрыли всего через два месяца! Два месяца, один из которых я провел между жизнью и смертью! Девяносто шесть смертей за шестьдесят один день! Думаешь, легко было собраться с силами и снова выбраться сюда? Это тебе не та война, какой ты ее привык видеть. Тут мы выживали, окруженные животными, желающими просто крови, неважно, чьей! Животными, которые когда-то были людьми. И говорю я сейчас не о тех, кого мы расстреливали последний час. Чтобы добраться сюда, мне нужно было забыть нахрен все человеческое, что во мне было! Только слетев с катушек, я смог забыть о том, что убиваю чьих-то детей и родителей. И только так я стал способен на то, в чем ты сейчас меня обвиняешь, — парень настолько погрузился в воспоминания, в которых мелькали лишь окровавленные лица, что не обращал внимания на то, как Сокол, периодически, отстреливал появляющихся демонов, — Мне пришлось стать таким же животным, чтобы выжить! Но в глубине души я все тот же, и это просто пожирает меня изнутри, каждый день. Попробуй сам отключить мозги и довериться лишь животным инстинктам, увидишь, на что способен. Это есть в каждом из нас.

— Андрей, успокойся, — вдруг сказал Тайпан, — Тут все тебя поняли.

— Вы ни черта не поняли, — опустив пистолет, он поднял винтовку и пошел вперед.

Глава 43. Болезненные шрамы

Как и говорил Андрей, основные силы демонов они уже уничтожили, поэтому последующее исследование пещеры было похоже на лëгкую прогулку по парку. Фонарик на первом «Скаре» разбился при падении на землю, поэтому парень взял второй. Идя впереди отряда, он убирал изредка появляющихся тварей. Его не волновало, что такое поведение опасно: погрузившись в воспоминания, он испытал такие эмоции, что заглушить их не могло ничего, кроме смерти. Возможно, именно ее он и искал, подпуская иногда демонов поближе, но Сокол каждый раз стрелял, не промахиваясь. Парень чувствовал, что его будто покидают силы от воспоминаний о том, каким он был ранее. Ему хотелось, чтобы все это оказалось сном, чтобы никакой войны не было, чтобы он проснулся у себя дома. Но этого не случалось. Может, он уже умер?

Проверив и заминировав второй туннель, отходящий от развилки, и найдя в конце еще один выход, они вернулись к месту, откуда пришли, и пошли в проход слева от прохода, через который спустились сюда. В этой части встречались раненные беспомощные демоны. Иногда попадались уже мертвые. Судя по всему, это были те, которые напали на колонну из базы. Тут было еще пять длинных туннелей, но они были без выходов. В конце одного из таких тоннелей отряд наткнулся на скелет такого же огромного существа, которое они убили ранее.

Заминировав все подземелье, они покинули его и поднялись на холм, с которого заметили вход туда. Андрей все так же держался подальше от людей, с которыми, казалось, мог найти общий язык. Клирик нажал на кнопку детонатора. Земля вздрогнула, и из входа вырвалось пламя. Спустя секунду грунт резко просел, похоронив под собой всех монстров и показав пройденный отрядом маршрут. Провели они там почти целый день, поэтому солнце уже клонилось к закату. В группе была полная тишина, наемники совсем не одобряли то, как грубо Вождь себя повел, но понимали его, как командира. Но