Ограниченный тираж - Карен МакКвесчин

– Не сейчас, Мэрион, – сказал он, нахмурившись. – Сейчас неподходящее время.

Глава двадцать восьмая

Феликс Уортингтон сидел в домашнем кинотеатре на своем ранчо в Монтане с пультом дистанционного управления в руке и просматривал фрагменты предыдущих двух дней в Хейвене. Майло предложил забрать пульт, но Феликс отказался:

– Нет, это сделаю я. Я ищу конкретные модели поведения.

Специфического поведения. Майло кивнул, как будто понял, но на самом деле он вообще не понял, о чем конкретно Феликс говорил. Не важно. Это было шоу Феликса, и он был боссом. Майло наблюдал, как он прокручивает большую часть снятого за предыдущие два дня, останавливаясь, чтобы понаблюдать за тем, как Том работает на ярмарочной площади и общается с другими актерами за общим пивом и сигаретой. Также интересным моментом для него, по-видимому, был флирт Дороти с доктором за прилавком с газировкой. Встреча Джеральда с банковским инспектором была еще одной сценой, которую Феликс проигрывал снова и снова. Остановив видео в какой-то момент, он повернулся к Майло:

– Тебе не кажется, что он обеспокоен?

– Определенно взволнован, – сказал Майло. – Его игра превосходна.

Феликс продолжил просмотр, позволяя сцене разыгрываться до тех пор, пока Джеральд не крикнул: «Я не лгу!» – прямо перед тем, как мистер Браун покинул банк.

– Джеральд, похоже, находится действительно в плохом положении, – сказал Майло. – Как все будет дальше? Неужели кто-то в последний момент выйдет и признается, что взял деньги?

– Вероятно, нет.

– Почему другие в банке не знают о мистере Манси? Это часть интерлюдии? – Он думал об этом некоторое время, и это был единственный разумный вариант, который пришел ему в голову. Но это казалось маловероятным. У них никогда раньше не было эпизодов о снах героев в шоу.

– Тебе просто нужно подождать и посмотреть, – сказал Феликс, и на его лице медленно появилась улыбка. – У меня приготовлены всевозможные сюрпризы. – Он перемотал пленку и еще раз проверил все три сцены: Дороти и Том на своих рабочих местах, а Джеральд общается с мистером Брауном.

Его босс пропускал сцены с Мэрион и Энн, хотя две женщины были очаровательны и все время оставались в образе. Единственное сходство между сценами, которые он нашел захватывающими, касалось работы. Тема или просто совпадение? Он явно что-то искал, но что? Майло спросил:

– Вы думаете, Доминик вышел из образа, выпив и покурив? Когда я увидел это, то подумал, не помешает ли это ему получить деньги.

Феликс, не отрывая глаз от экрана, покачал головой.

– Подростки пьют и курят, особенно на работе, когда это предлагается. А в сороковых годах отношение к сигаретам было совершенно другим. Тем не менее то, как он к этому отнесся, не соответствует его персонажу. Я бы ожидал, что начинающий курильщик будет кашлять или плеваться. – Он убавил звук и снова просмотрел сцену в банке.

– Вас что-нибудь во всем этом еще удивило? – спросил Майло.

Феликс щелкнул пультом дистанционного управления, и экран потемнел. Автоматически включился верхний свет, сначала слабый, а затем становился все ярче, пока комната не осветилась полностью.

– Удивило меня? – повторил он, растягивая слова. – В каком смысле?

– Сделали ли актеры что-нибудь, чего вы не ожидали?

– Вообще-то, да. – Феликс положил пульт на подлокотник кресла. – Я был удивлен тем, как Том отнесся к своей работе. Я бы подумал, что Доминик возненавидит физический труд, но он, кажется, преуспевает.

– Я тоже это заметил.

– Очень жаль. – Феликс вздохнул, а затем встал. – Поспи немного, Майло. Завтра будет другой день.

Глава двадцать девятая

Если среда для Джеральда была днем неудачным, то четверг оказался еще хуже. В банке его встретили мистер Браун и три члена совета директоров, все мужчины средних лет, одетые в костюмы и очки. Невзрачные – вот как он бы их описал. Средний вес и рост. Не красавцы, но и не уродливы. Никто из них ничем не выделялся. Они были бы идеальными статистами, но ни одного из них он не видел в главной роли.

Мистер Браун представил своих спутников:

– Мистер Барлоу, я хотел бы познакомить вас с мистерами Вильгельмом, Фоглманом и Макгратом. Я объяснил насчет украденных денег, и они пришли со мной сегодня, чтобы провести тщательное расследование.

Посмотрев мимо них, Джеральд увидел, что мистер Манси и его стол еще не вернулись. Шкаф для документов, который заменил его, все еще стоял там как насмешливое напоминание о том, что у него когда-то был помощник. Кроме того, Хелен и Рут уже были на своих рабочих местах, в то время как миссис Уильямс сидела за своим письменным столом, постукивая по нему карандашом.

Джеральд посмотрел на их лица и вздохнул. Каждый бросил на него неодобрительный взгляд. Так не похоже на подобострастие и беззаботное подшучивание, которые он получал вначале.

Он думал, что Мэрион, возможно, захочет что-то сказать по этому поводу, но она молчала. Ее разозлило, как грубо муж повел себя во время ее неожиданного визита в банк.

– Мне жаль, что ты был занят, дорогой, но то, как ты разговаривал со мной и Энн, было ужасно. – Казалось, она не понимала, под каким сильным давлением он находится.

– Он на самом деле обвинил меня в краже из банка! – объяснил он вскоре после приезда домой. – Невероятно. Как долго я там работаю? – Честно говоря, он не знал и сомневался, что она тоже знает. Джеральд раздраженно продолжил: – Я проработал там столько лет, а они подозревают меня в том, что я вор. Он на самом деле назвал меня лжецом. – Опираясь на предыдущий опыт, он понял, что это ранило больше всего. Джеральд Барлоу был честным гражданином, человеком своего слова. Никто никогда не обвинил бы его в обмане.

Мэрион, казалось, едва заметила чудовищность ситуации, и когда она все-таки заговорила, то только для того, чтобы сказать:

– Я уверена, что вы как-нибудь с этим справитесь. Ты всегда так делаешь.

Где же возмущение? Он хотел встряхнуть ее, но это было бы не в его характере. Детям, похоже, тоже было все равно. Том и Дороти после ужина разошлись по своим комнатам, а Энн выскользнула наружу, чтобы посидеть с бабушкой на крыльце. Когда он последовал за ней, чтобы рассказать своей матери о том, что произошло в банке, та сказала:

– Выговориться всегда полезно, сынок. – Ее слова, сопровождаемые щелчком открывающегося и закрывающегося рта, откровенно раздражали. И, может, всему виной воображение, но Энн, которая не произнесла ни слова, выглядела так, будто сдерживала веселую ухмылку.

– Мне