Семь светочей архитектуры. Камни Венеции. Лекции об искусстве. Прогулки по Флоренции - Джон Рескин

время, правило, подсказанное простым здравым смыслом, гласит следующее: нельзя украшать предметы, служащие практическим целям деятельной повседневной жизни. Используйте декор везде, где имеете возможность отдохнуть; где не место отдыху, там не место и прекрасному. В трудовой деятельности любые украшения столь же неуместны, как неуместны забавы. Сначала работа, потом отдых. Сначала трудитесь, а потом любуйтесь прекрасным, но не используйте золотые лемехи для плуга и не переплетайте бухгалтерские книги в кожу с затейливым золотым тиснением. Не молотите цепами, украшенными искусной резьбой, и не высекайте барельефы на мельничных жерновах. «Как? – спросят меня. – Разве мы имеем обыкновение так делать?» Вот именно, всегда и повсюду. Древнегреческие резные орнаменты в наше время чаще всего встречаются на фасадах лавок. Ни на одной улице в любом нашем городе вы не найдете ни в одной купеческой лавке вывески, полки или прилавка, которые не были бы покрыты орнаментами, изобретенными для украшения храмов и царских дворцов. Размещенные здесь, они не представляют никакой ценности. Они абсолютно бесполезны, ибо начисто лишены способности дарить наслаждение и только пресыщают взор и опошляют свои собственные формы. Многие из них сами по себе являются безукоризненно точными копиями поистине прекрасных творений, которыми мы, как следствие, уже никогда не сможем восхищаться. Многие изящные орнаменты в виде бус или зубцов, резные или лепные, ныне украшают фасады бакалейных, сырных или трикотажных лавок. Неужто торговцы не понимают, что привлекать покупателей следует единственно качеством продаваемого чая, сыра или белья и что люди приходят к ним потому, что они честны, услужливы и поставляют всяк свой товар, а не потому, что над окнами у них красуются греческие карнизы или их имена написаны огромными золотыми буквами на фасадах зданий? Как приятно было бы получить возможность пройти по улицам Лондона, убирая со стен лепные украшения, резные орнаменты и огромные буквы, возвращая купцам деньги, потраченные на архитектурное убранство, и поставить всех в равные условия, когда имя каждого написано черными буквами над дверью лавки, а не кричащими красками на верхнем этаже, и каждая дверь имеет простой деревянный переплет с маленькими стеклами, при виде которого ни у кого не возникнет соблазна взломать оную, чтобы затем попасть в тюрьму! Насколько было бы лучше для торговцев – насколько пристойнее, насколько благоразумнее – полагаться на свои собственные честность и усердие, а не на глупость своих покупателей. Кажется странным то обстоятельство (которое плохо характеризует, с одной стороны, нашу национальную порядочность, и, с другой – наше здравомыслие), что весь наш подход к наружной отделке зданий основывается на идее, что людей надобно завлекать в лавку разными красотами, точно мотыльков, летящих на огонек свечи.

XX. Но мне возразят, что многие из лучших образцов средневековых деревянных украшений размещались как раз на фасадах лавок. Нет, они размещались на фасадах жилых домов, а на долю расположенных в нижнем этаже лавок приходилась умеренная и сообразная с требованиями вкуса часть общего архитектурного убранства. В то время люди жили и хотели до скончания своих дней жить в своих лавках и над ними. Они любили свои лавки и были в них счастливы; последние являлись для них дворцами и замками. Посему торговцы украшали их так, чтобы чувствовать себя счастливыми в своем жилище, и делали это для собственного удовольствия. Верхние этажи всегда декорировались пышнее, а декор самой лавки сводился главным образом к обрамлению двери, которая больше относилась ко всему дому, нежели собственно к лавке. И когда наши торговцы таким же образом поселяются в непосредственной близости со своими магазинами и не строят никаких планов, имеющих касательство к архитектуре пригородных особняков, пускай они декорируют все свои дома в целом и лавки в частности – но только в национальном, местном стиле. (На сей счет я выскажусь обстоятельнее в шестой главе.) Однако наши города в большинстве своем слишком велики, чтобы человек мог удовольствоваться постоянным проживанием в них; и я не утверждаю, что принятое ныне обыкновение отделять лавку от жилого дома дурно; только давайте не будем забывать, что в таком случае отпадает всякая необходимость в декоре лавки, и позаботимся о том, чтобы его устранить.

XXI. Другой странной и порочной тенденцией наших дней является украшение железнодорожных вокзалов. Если в мире есть место, где люди лишены душевного и умственного покоя, необходимого для созерцания прекрасного, то это вокзал. Это поистине храм мирской суеты, и архитектор здания может оказать нам одну-единственную милость: по возможности ясно показать, как поскорее из него выбраться. Вся система железнодорожного сообщения предназначена для людей, которые страшно спешат и потому временно чувствуют себя несчастными и подавленными. Никто не стал бы путешествовать поездом, когда бы имел выбор, – когда бы располагал временем, чтобы прокатиться по холмам и между живыми изгородями, а не по тоннелям и между крутыми откосами; во всяком случае, люди, предпочитающие путешествовать поездом, лишены того острого чувства прекрасного, какое необходимо принимать во внимание при строительстве вокзалов. Железная дорога служит сугубо практическим целям и нужна исключительно для дела. Она превращает человека из путешественника в живую посылку. Он на время утрачивает все возвышенные черты человеческой природы и становится просто телом, перемещающимся в пространстве под воздействием внешней силы. Не предлагайте ему ничем восхищаться. С таким же успехом вы можете обратиться с подобным предложением к ветру. Довезите его до места назначения благополучно, отпустите поскорее – и больше ему ничего от вас не надо. Все попытки угодить пассажиру железной дороги любым другим способом представляются насмешкой и умаляют ценность вещей, посредством которых вы стараетесь доставить ему удовольствие. Нет ничего более глупого и неуместного, чем хоть самая малая толика декора в любых строениях, имеющих отношение к железным дорогам или расположенных рядом с ними. Прокладывайте последние подальше от человеческого взора, по самой неприглядной местности, какую только сумеете найти, признайте их заведомое уродство и не тратьте на них ничего, помимо денег, необходимых на обеспечение безопасности и скорости передвижения. Платите хорошее жалованье исполнительным служащим и квалифицированным рабочим, покупайте материалы у добросовестных фабрикантов по самой высокой цене; пусть железо будет прочным, кирпичная кладка крепкой и вагоны надежными. Возможно, в недалеком будущем удовлетворять означенным требованиям станет нелегко, и увеличивать сейчас расходы на любые другие статьи в высшей степени неразумно. Лучше зарыть золото в землю, нежели использовать оное в архитектурном убранстве вокзалов. Разве хоть один пассажир пожелает взять самый дорогой билет на поезд Юго-Восточной линии только потому, что колонны на конечной станции там покрыты