Отпусти меня 2 (СИ) - Шагаева Наталья

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Спасибо, — кивает и удаляется. Прохожу в гостиную, Вера надевает шапку, выпуская волосы по бокам. Она у меня как девочка. В белой шапочке, волосы вьются. Джинсы, белая блузка и кожаные подтяжки. Смотрится эффектно.

— Так, ты должна мне разговор, — идём в прихожую. — Я завтра позвоню к вечеру.

— Хорошо. Попытаюсь собраться с мыслями, — улыбается, отошла уже.

Прощаюсь с подругой. Запираю дверь, иду на кухню убирать со стола. Посматриваю на часы. Роман должен скоро вернуться. Волнение зашкаливает. И радостно, и страшно одновременно. Может, просто положить ему на стол в кабинете пять моих положительных тестов?

Прохожу в ванную и нахожу на тумбе Верину косметичку. Набираю номер подруги, но она сама уже звонит в дверь. Иду в прихожую, бездумно раскрываю дверь, полагая, что это вернулась подруга, и застываю на пороге.

— Добрый вечер. Вижу, ты мне не очень рада.

Это не Вера.

Это Марина.

Сглатываю, осматривая женщину. Выглядит, как всегда, хорошо, несмотря на шрамы. Платок на голове, длинные серьги, белая шубка до пояса и длинная черная юбка в пол. На мгновение теряю дар речи. После рассказа Романа я боюсь эту женщину. Она немного бледная, похудела, и на этом фоне ее улыбка выглядит ужасающей. Забываю про все правила приличия. Сердце почему-то начинает колотиться так, что, кажется, разорвёт грудную клетку. Пытаюсь закрыть дверь. Но Марина толкает ее с такой силой, что я отшатываюсь.

— Я все же пройду, — уверенно заходит и закрывает за собой дверь.

— Нет, — мотаю головой.

— Ну что ты такая негостеприимная? — ухмыляется Марина и запирает дверь. Ее улыбка похожа на оскал. Раньше я этого не замечала.

— Марина…. Я не готова сейчас тебя принять. Давай встретимся завтра? — пытаюсь говорить спокойно.

— Зачем же откладывать на завтра? Если я уже здесь.

К горлу некстати подступает тошнота, от страха немного кружится голова.

— Я сейчас… — разворачиваюсь, чтобы сбежать в ванную, запереться там и позвонить Роману. Но не успеваю сделать и пары шагов. Марина хватает меня за шкирку, как котенка, останавливает и резко вырывает из моих рук телефон. — Ай! — вскрикиваю, когда женщина толкает меня в сторону прихожей. — Что ты делаешь?! — дыхание учащается, обнимаю себя руками, смотря, как Марина выкидывает на пол цветы из вазы и топит в воде мой телефон.

— Успокойся, не нужно бояться, — спокойно, вытягивая каждое слово, произносит Марина. — Я пришла тебе помочь, моя маленькая, глупая девочка.

И вот тут меня охватывает паническим ужасом. Предложение помощи из ее уст звучит как приговор.

ГЛАВА 29

Елизавета

— Да ты присаживайся, Лизонька, — пугающе спокойно произносит Марина, указывая мне на кресло. Иду к дивану, он ближе к лестнице. На втором этаже в тумбе есть мой старый телефон. — Нет, — качает головой Марина, ловит меня за руку и подталкивает к креслу возле окна. — Да расслабься ты, — усмехается. — Я тебя ни в чем не виню. Ты такая же жертва, как и я. Я спасу тебя. Нас всех спасу, — задумчиво тянет слова.

По позвоночнику бежит холодок, тело сковывает страхом. Становится плохо, кончики пальцев покалывает. Сажусь в кресло, мысленно пытаясь убедить себя, что ничего ужасного эта женщина не сделает. Посматриваю на часы, Роман должен скоро приехать, но… Он может задержаться, его рабочий день не нормирован, я много раз наблюдала, как компания пустеет, а мой муж решает насущные проблемы. Он трудоголик, многое положил на алтарь бизнеса.

— От чего спасешь? — обретаю голос, пытаясь поговорить с женщиной. Марина долго молчит. Кидает свою шубу на диван, проходится по комнате, останавливается возле полок. Берет нашу с Романом фотографию с отдыха, рассматривает. Сглатываю, когда она гладит пальцами лицо Романа и аккуратно ставит фотографию на место.

— Он уже очаровал тебя, да? — опять пугающе спокойна, но в голосе ноты сожаления. Изучает купленные мной статуэтки на полке. Берет фарфоровую балерину и крутит ее в руках. — Я называю это эффектом Калинина. Сначала ты им восхищаешься и боишься, а потом влюбляешься. Влюбляешься именно в то, чего боялась. Он умеет грамотно подстраивать женщин под себя. Давлением, властью, хорошим сексом. Согласись, Калинин бог в постели? Успела оценить? — снова улыбается нечеловеческой улыбкой. Мне кажется, я оказалась в фильме ужасов, со мной рядом женщина, от которой можно ожидать что угодно. Молчу. Ком в горле. — Но все это быстро заканчивается. После того, как Роман наиграется, он не выкидывает игрушку, он ее ломает, получая кайф. Со мной так было и с тобой будет.

Не верю. Я знаю правду и в данной ситуации доверяю мужу.

Марина берет с полки серёжки с жемчугом, которые я недавно сняла, рассматривает. Это подарок Романа, и мне вдруг ревностно хочется сказать, чтобы не трогала.

— У него есть вкус. В чем Калинина нельзя обвинить, так это в жадности. Он до неприличия щедр в отношениях.

С каким-то пренебрежением кидает серёжки на полку.

— Но это всего лишь выгодное вложение. Мы его покупки.

И ведь недавно я тоже так считала.

Марина садится напротив, подпирает рукой подбородок, внимательно меня осматривая, словно видит впервые. Взгляд у нее, и правда, стеклянный, жуткий, там сумасшествие, и оно прогрессирует с каждой минутой. Не выдерживаю, отворачиваюсь, смотрю в окно и молю бога, чтобы Роман вернулся побыстрее.

— Посмотри на меня! — Вздрагиваю, когда женщина вновь повышает голос, словно начинает выходить из себя. Смотрю, горло сводит, дышать становится трудно. — Я была молода, красива, талантлива, перспективна. Не без помощи Романа. Но он как дал, так и отобрал у меня все. Молодость, красоту, возможности, ребенка… — ее голос срывается. — А теперь посмотри на меня внимательно! Что ты видишь?

— Ты по-прежнему красивая, статная женщина, — тихо отвечаю я. — Нужно только… найти себя, обрести равновесие и душевное спокойствие, — стараюсь как можно мягче выразить мысль.

Марина сверкает в меня глазами и вдруг начинает смеяться. Громко, запрокидывая голову. Сжимаюсь от ее ненормального смеха. Засовываю руки в карманы и обнаруживаю там металлическую заколку с острым концом, сжимаю ее в ладони. Нет, я не собираюсь нападать и очень надеюсь, что она мне не пригодится, но я буду защищаться, если это понадобится.

— Я смотрю, он переформатировал тебя. Тоже считаешь меня сумасшедшей?! Что он рассказал? Хотя не отвечай, я примерно представляю. Я умалишённая шизофреничка с навязчивыми идеями, склонная к суициду. Так? Да?! — сама называет свои диагнозы и сама же злится, приходит в ярость с каждым словом. Ее настроение меняется каждую минуту, словно эмоциональные качели. И мне жутко сорваться вместе с ней на этих качелях. — Не верь ему! — соскакивает с места, начиная ходить по гостиной. Движения хаотичные, порывистые. — У нас был маленький мальчик. Сын, — ее голос стихает, словно мы вновь летим вниз. — Такой красивый, с серыми глазами, светлыми волосами и курносым носиком. Совсем малыш. Очень похож на Романа.

Женщина останавливается, оборачивается ко мне, но смотрит куда-то в стену, будто что-то там видит и разговаривает не со мной.

— Он был еще маленький. Очень маленький, — на ее глазах выступают слезы, и это кажется таким правдоподобным. Самые страшные умалишённые – те, которые верят в то, что говорят. — Но Роман его забрал у меня. Он его убил! — по ее щекам скатываются слезы.

— Как он его убил? — спрашиваю я. Марина вдруг застывает, прекращая плакать. Задумывается, будто пытается вспомнить. Закрывает глаза, трет виски, глубоко дышит.

— Как? Он… Он… Он…

Не находит ответа. Потому что его нет.

Желудок сводит от стресса, к горлу подступает тошнота. Хватаю воздух, пытаясь дышать глубже.

— Он его убил! Изуродовал меня и закрыл в психушке, чтобы не портила репутацию. И ты ему нужна, чтобы обелить себя. Роман амбициозен, он жаждет власти! Но мы…