Джодха и Акбар. История великой любви - Наталья Павлищева

Нет, больше нет! Он презирал меня, и они с Махам Ангой хотели использовать меня против тебя.

Что?!

Да, Джодха, хотели, но…

Что еще?

Джодха, они опасны для императора.

Кто, Адхам-хан и Махам Анга? Моти, что ты? Это же его ближайшие родственники, если не считать королеву Хамиду и Гульбадан Бегуму.

Моти, видно, на что-то решилась, она замотала головой:

Джодха, я знала, что ты мне не поверишь, знала.

Хорошо, успокойся и все расскажи. Я попробую поверить. Так что ты слышала?

Что ты сделаешь после этого?

Там будет видно. Постараюсь поговорить с императором.

Он тоже не поверит. Меня обвинят во лжи и накажут!

Я никому не скажу, от кого услышала. Но если ты не расскажешь и случится что-то плохое, то вина обязательно ляжет на тебя.

После некоторых уговоров Моти решилась:

У них заговор против императора. Но сначала нужно уничтожить Атка-хана, чтобы тот не смог отдать приказ схватить заговорщиков. Потом убьют самого Джалала.

И кто это должен сделать, Адхам-хан?

Да.

Моти, сама подумай, что ты такое говоришь? Совсем недавно император лежал без сознания и почти во власти Адхам-хана. Если тот хотел убить Джалала, кто мешал сделать это там в лагере? Вместо этого Адхам-хан быстро уехал в Агру. Я понимаю, что ты на него обижена, но нельзя же оговаривать человека из-за собственной обиды.

Я больше ничего не скажу, что бы ни случилось!

Моти, ты зря обижаешься на меня, хотя я подумаю над безопасностью императора. Спасибо за откровенность.

Ответом был странный взгляд подруги, но Джодха больше не желала разговаривать на эту тему. Адхам-хан и Махам Анга намерены убить Джалала? Глупости! Они могли бы сделать это давно. Да и зачем, если их собственное благополучие зависит от Джалала?

Джодха не слишком любила Махам Ангу, да и Адхам-хана тоже, но поверить в то, что эти двое способны составить заговор против императора, не могла.

С Моти они на эту тему больше не разговаривали. Для себя Джодха решила, что девушка все выдумала из-за обиды. Такого за Моти никогда не замечалось, она, как все раджпуты, считала ложь недостойной, но чего только влюбленность не делает с людьми. Одному Джодха была, несомненно, рада – Моти больше не встречалась с сыном Махам Анги и не вздыхала по нему. Да и сам Адхам-хан словно забыл о красавице-раджпутке, потеряв интерес к неуступчивой девушке.

Джалал быстро шел на поправку. Довольно скоро он был уже в состоянии ходить сам, правда, всегда сопровождаемый верным Хосровом.

Джодха по-прежнему готовила еду и частенько угощала сладостями гарем. Однажды она попросила Хосрова отнести поднос с угощением и императору:

Только, пожалуйста, проследите, чтобы никто не касался еды. А еще попробуйте, прежде чем дать императору.

Тот помнил, как королева выхаживала раненого мужа, улыбнулся:

Королева Джодха, кто же сможет заподозрить вас в желании отравить Его величество?

Не я, но кто-то из тех, кто имеет возможность войти к нему в комнату. У императора немало врагов даже в ближайшем окружении.

Сказала и ужаснулась, потому что Хосров буквально побледнел.

Вы что-то знаете, Хосров?

Нет, что вы! Но вы правы, императора не раз пытались отравить. Потому я прослежу, чтобы никто не подходил к еде.

Джалал полному сладостей подносу удивился:

Что это?

Это угощение, приготовленное королевой Джодхой.

Я не люблю сладости, но попробую. Ммм… вкусно.

Да, Ваше величество, так говорят все женщины гарема, они каждый день объедаются всякой всячиной, как бы не растолстели.

Забежавший в спальню Джалала Рахим, обрадовался:

Ой, это все сделала моя вторая мама Джодха, я знаю! Можно, я возьму ладду?

Бери, сладкоежка! – рассмеялся Джалал. – И расскажи-ка мне, где это ты пробовал ладду королевы Джодхи.

Она каждый день готовит целые подносы сладостей и всяких вкусных угощений.

Пора и мне попробовать.

Конечно, попробуй! Это вкусно.

Рахима увела Салима, выговорившая мальчику за слишком большое количество сладкого:

С тех пор как королева Джодха стала угощать всех сладостями, Рахим съел их столько!.. Он хитрит и помимо покоев Джодхи успевает выклянчить ладду у всех остальных.

Рахим, у тебя будут болеть зубы. Они станут черными и выпадут. За беззубого никто не выйдет замуж.

Мальчик только отмахнулся от замечания императора. Джалал улыбнулся:

На свете есть хоть один человек, которому безразлично мое мнение.

И тут же подумал, что таких двое, вторая – виновница переедания Рахима Джодха.

Хосров, позови-ка ко мне королеву Джодху.

Сейчас? – удивился слуга.

Я непонятно сказал?

Просто у них сегодня какой-то праздник, королева собиралась участвовать и даже… – Хосров явно намеревался выдать какую-то тайну, – петь и танцевать, Ваше величество.

А ты откуда знаешь, тебя пригласили? – притворно сердито нахмурил брови Джалал.

Слуга замахал руками:

Что вы, Ваше величество! Я просто слышал, как они говорили между собой. К тому же праздник женский, туда мужчинам нельзя.

Значит, нельзя? Хосров, проследи-ка, чтобы никто не входил в мою комнату, пока я не вернусь.

Ваше величество, вы собрались на женский праздник? Они пригрозили мне перепачкать краской, если я из любопытства суну туда нос.

Пусть только попробуют! Охраняй.

В покоях Джодхи женщины действительно собрались на какой-то праздник. Вход охраняла Рампати, увидев императора, она попыталась остановить его:

Ваше величество, вам туда нельзя.

Тот приложил палец к губам:

Я только посмотрю, как будет танцевать королева Джодха.

Рампати вздохнула:

Тогда поспешите, это уже сейчас. Но постарайтесь не попадаться на глаза, а то ведь не разберутся, кто вы…

Я знаю, что могут вымазать в краске.

Он действительно постарался остаться незамеченным, но вовсе не потому, что боялся быть перепачканным, – хотелось посмотреть на Джодху, когда та не подозревает о его присутствии.

В комнате уже звучала музыка, играли приглашенные девушки-музыкантши. Танцевать вышла не одна Джодха, рядом с ней была верная Моти и еще одна девушка-раджпутка, пели тоже трое, но Джалалу показалось, что не только для него – для всех остальных существовала только эта тоненькая фигурка, гибкая, изящная, с лукавым задорным взглядом. Ничего от строгой королевы не осталось, была только юная красавица, танцевавшая для всеобщего и собственного удовольствия.

Если бы Джалал присмотрелся, то увидел, что от восхищения и восторга замерли и королева Хамида, и Гульбадан, и, конечно, Салима. Но Джалалу не до них, он не мог оторвать взгляда от собственной супруги.

Никакого Амера! – Джалал не заметил, как прошептал это вслух. – Никакого развода даже через год!