Россия или Московия? Геополитическое измерение истории России - Леонид Григорьевич Ивашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
6 апреля 1917 года Конгресс США объявил войну Германии. США незамедлительно расширили масштабы экономической и военно-морской помощи союзникам и начали подготовку экспедиционного корпуса для вступления в боевые действия на западном фронте. Согласно принятому 18 мая 1917 года закону об ограниченной воинской повинности, в армию призывался 1 млн мужчин в возрасте от 21 до 31 года, для участия в европейской войне были сформированы две армии в составе 31 дивизии.
Первые американские войска прибыли во Францию в июне 1917 года, но лишь в октябре на линию фронта прибыла первая дивизия[146]. По итогам Первой мировой войны США стали крупным кредитором воюющих стран, инициатором заключения перемирия и Версальского мира; президент Вудро Вильсон реализовал свою идею создания Лиги Наций.
А теперь задумаемся кто и за что воевал в Первой мировой? За чьи интересы воевала Россия, и кто в итоге войны оказался в выигрыше, а кто проиграл?
В 1916 году в Париже состоялся экономический форум[147]. В его работе приняли участие восемь государств: Франция, Англия, Россия, Италия, Япония, Бельгия, Сербия и Португалия. Их представляли делегации, включавшие целый ряд ведущих министров. Инициатором проведения конференции выступила Франция, ее активно поддержала Англия. Официальной целью провозглашалась разработка обширной системы мер по экономической блокаде Германии в послевоенный период, то есть ограничить возрождение ее промышленности и торговли, утвердив в Европе англо-франко-русское доминирование. Тон работе задал почетный председатель Конференции премьер Франции А. Бриан. В своем выступлении он показал насколько тесно связаны политика и экономика, а это значит, что борьба с общим врагом должна продолжаться и после прекращения боевых действий, уже на экономическом поле. Торгово-промышленная изоляция будет сильным ударом для Германии, причем немцы не смогут даже мечтать о каком-либо реванше. Казалось бы, созыв такой конференции логичен: близилось успешное завершение войны, а это давало уникальный шанс подорвать потенциал главного противника и предупредить его возможный реванш. Однако Россия, в отличие от союзников по военной коалиции, не видела для себя перспектив в переносе противоборства в экономическую область. Ведь именно Германия превратилась в течение XIX века в нашего ключевого торгово-промышленного партнера, постепенно вытеснив с этой позиции Великобританию. Так, с 1820 по 1880-е годы английский экспорт и импорт с Россией неуклонно сокращался: с 40 % до 21 % и с 48 % до 15 %, а немецкий – наоборот возрастал (с 16 % до 36 % и с 10 % до 25 % соответственно)[148]. В дальнейшем сотрудничество с немцами еще больше расширилось. К началу Первой мировой войны качественная немецкая продукция составляла почти 47 % всего российского импорта[149].
Очевидно, что выпадение вследствие войны такой значительной доли торгового оборота для российской экономики было близко к катастрофе. И на это обстоятельство – освобождающийся российский рынок – наши союзники смотрел и с вожделением. Американский посол в России Д. Фрэнсис в своих воспоминаниях откровенно пишет, что Англия и Франция намеревались после войны прибрать его к рукам[150]. Идея заменить Германию на российском экономическом пространстве выходит на первый план при подготовке к Парижской конференции. Проекты договоренностей предполагали, что по завершении войны Россия будет прочно привязана к Европе в экономическом отношении. Обсуждалось создание общей палаты для эмиссионных банков Англии, Франции, России и Италии, которая регулировала бы все расчеты между четырьмя странами. По мнению англичан, каждой стране следовало бы развивать те отрасли промышленности, которые уже имелись ранее или возникли по необходимости во время войны. Но главное – заговорили о формировании единого таможенного союза, что облегчило бы доступ стран на рынки друг друга. В рамках этого проекта Россия должна была отказаться не только от приобретения высококачественных немецких изделий, особенно техники и оборудования, но и от немецкого рынка – главного для сбыта российских сельскохозяйственных продуктов. Германия потребляла 38 % всего российского экспорта (в основном пшеницу и ячмень), тогда как Англия 11 %, а Франция – всего 5 %, а потребности союзников в зерновых традиционно покрывались ресурсами собственных колоний. В результате на смену русско-германскому торговому договору 1904 года выдвигались довольно туманные перспективы. Более того, отдельные рекомендации означали, по сути, открытое вмешательство в российское законодательство, в российские дела. Как иначе можно воспринимать, например, идею определения ставок таможенных тарифов не российским правительством, а смешанной франко-русской комиссией? Или предложение (под предлогом борьбы с немецкой конкуренцией) допустить в российские порты французских экспертов для контроля качества экспортируемых товаров?
Парижская экономическая конференция союзников 1916 г.
Эта неблагоприятная для России атмосфера, возникшая при подготовке Парижской конференции, нисколько не смущала отечественных либералов[151]. По их убеждению, инициативы союзников помогут России избавиться от узких, издавна укоренившихся стереотипов уничтожить вассальную зависимость от «германца, опьяненного идеей всемирного господства».
Едва ли какая-нибудь европейская держава в состоянии противостоять немецкой экономической экспансии в одиночку (даже Великобритания терпит от нее ущерб). Зато антигерманская коалиция способна справиться с этой угрозой, а экономическое сближение с союзниками откроет для России новые пути международного торгового сотрудничества. Либеральные «Русские ведомости» декларировали: «Великобритания, Франция, Бельгия должны занять на русских рынках более видное место, чем то, которое принадлежало им до войны, и необходимые для этого меры будут, надо надеяться, приняты…»[152]
Либералы были уверены, что введение льгот в нашем таможенном тарифе для этих стран откроет перед Россией самые широкие перспективы и повлечет, в свою очередь, аналогичные шаги со стороны европейских партнеров. Как они уверяли, война встряхнула англичан, продемонстрировав им опасные стороны экономического эгоизма, и «переделала французов», смыв с них налет психологии рантье и разбудив здоровые силы. Общность целей поможет найти разумное сочетание интересов и подскажет, как обуздать Германию.
Экспортная ориентация обязывала Россию сохранить значение главной житницы Европы. Главным в этом отношении оставался рынок Германии, поэтому отказываться от него было нецелесообразно, особенно если союзники не обеспечат надлежащие условия для нашего сбыта и не перестанут отдавать предпочтение своим колониям. Другой важный момент экономических перспектив – экспорт промышленной продукции с добавленной стоимостью. Россия имела
