Провинциальный роман. Книжная девочка - Наталья Шумак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она чего-то собиралась? Растерянно проблеяв пару вежливых фраз, смутившись и ощущая себя полной идиоткой. Тем не менее Наталья Николаевна казалась чрезвычайно довольной. Арина поняла, что ничего не понимает. Или сообразила, что ничего не соображает.
— Ну, вот теперь мы пойдем. До свидания.
Наталья Николаевна взлетела со стула, проводила к дверям. Она сияла ярче, чем начищенный тульский самовар. Виктор Иванович кивнул небрежно и вышел в коридор. Арина влеклась за ним как овечка за пастухом. Брюнет разговаривал с древней старушкой в пестром байковом халате, заметил Арину, и глаза у него вновь стали полу задумчивыми и полу испуганными. Закончился коридор, началась лестница. Два этажа вниз, затем направо. В вестибюле дежурил Димочка.
— Помоги девушке одеться.
— Так точно!
— И не паясничай. Не в цирке служишь.
Уткнувшись черной мордой в ступени, точно псина в хозяйскую ладонь, у крыльца дремала «Волга».
— Поехали.
За стеклом мелькнули облупившиеся стены больницы.
— Сначала на рынок.
— Рынок так рынок. Хоть на край света, если шеф прикажет.
— С виду полный идиот, но водитель отменный. За это и держу.
Виктор Иванович объяснял это Арине, игнорируя сладко улыбающегося Димочку. Было видно, что к парню он привязался и сердится не всерьез.
— А где Петрович?
— Уехал жить в деревню. К корням его потянуло на старости лет. Продали квартиру, купили дом в родной глухомани, детей забрали, блажит Петрович, фермера строит из себя.
Пританцовывающие на морозце старухи, торгующие разной мелочью, образовывали коридор вдоль которого надо было пробраться, чтобы попасть в крытый центральный рынок. Красные морщинистые лица разной степени безобразия и привлекательности, потрепанные теплые платки и шали на головах и поясницах, огромные, чтобы три пары шерстяных носок полезло — валенки. Дребезжащие голоса несли ругань, шутки-прибаутки и деловые реплики. Арина ждала в машине. Смотрела, как Димочка скачет вокруг своего представительного хозяина, вдвоем они проследовали между рядами бабушек и исчезли из виду. Приторно-карамельная песенка советовала ничего не бояться, «ведь я рядом всегда». Арина не умела обращаться с приемником и вынуждена была слушать это непотребство. Две старухи неподалеку схватились между собой. Никто не пытался их остановить. Наблюдали хихикая, или шли мимо, игнорируя безобразную сцену. Парень, одетый как бандит, рявкнул что-то грубое и двумя точными пинками опрокинул импровизированные столики, сооруженные из деревянных ящиков, накрытых клеенкой. Старухи расцепились и бросились подбирать товар.
Практическая психология в действии. Подумала Арина. Блюститель порядка провел рукой по волосам, откинул голову и девушка с ужасом узнала его — Альбертик. Герой половины школьных романов, генеральский сынок, спортсмен и красавец. Единственный кто не издевался над ней, но и не заступался, разумеется. Альбертик подхватил у одной из пенсионерок яблоко, подбросил, ловко поймал, откусил, повернулся и перехватил напряженный взгляд из черной «волги». Он сморщился, призадумался на мгновение и узнал. Отступив на шаг развел руки и пожал плечами. Блестящий театральный этюд на тему «А что делать? А кому сейчас легко?» Двадцать семь. Ему двадцать семь лет, как и мне. Ну и итоги, у звезды и парии. Одни нули в числителе и знаменателе. Карма. Просто карма. Альбертик подмигнул, накинул на голову капюшон, шагнул в сторону и исчез не хуже голливудской звезды в первосортном боевике. Разок в нескольких шагах отсюда мелькнула прямая спина, и все.
В радиоволнах плескался муж Аллы Борисовны. Арина всем назло верила, что он боготворит свою половину на самом деле, а не ломает хорошо оплачиваемую комедию. Они даже слегка поспорили из-за этого с Георгиной неделю назад. Кто-то постучал в стекло.
— Да?
Незнакомый парень протягивал сложенный вдвое лист бумаги.
— Просили передать.
— Мне?
— В этой черной «волге» есть другие девушки?
Арина приоткрыла дверцу и взяла записку, ни секунды ни сомневаясь в том, что она от Альбертика. Посыльной ушел, Арина сидела тупо уставясь на совершенно нетронутую поверхность листа.
— Полный сюрреализм.
Жизнь, как оказалось, подбрасывает не только многочисленные гадости и редкие радости. В ассортименте имелись сюрпризные моменты и странности. Данный случай тянул на большой знак вопроса. Арина неторопливо и тщательно сложила самолетик, распахнула дверцу и, хорошенько размахнувшись, отправила его в свободный полет.
— Резвишься?
Спросил Виктор Иванович, водружаясь на законное переднее сиденье.
— Самую капельку.
— Молодец. Скажи Димочке твой адрес. Заедем на полчасика.
— То есть?
— Ну, надо же тебе вещи ненужные оставить, а нужные взять.
Жизнь продолжала забавляться и удивлять.
— Ничего не понимаю. Вы разве не просто домой меня везете?
— Для «просто» хватило бы водителя. Мы тебя везем… А я не говорил? Старею. Мы тебя везем по совету твоего лечащего врача, кстати, в санаторий. Отдохнешь хорошенько, восстановишься, а уж потом за дело. Но ты не думай, что я Санта Клаус. Тебе в комнате ящик поставили, глянешь для меня кой-какие бумаги, напишешь свое мнение. Это вроде небольшого экзамена. Идет?
— Экзамены в санатории? Нечто новое в реабилитирующем процессе.
— Жизнь не стоит на месте. Да ты не пугайся. Не высшей же математикой заниматься будешь. Просмотришь документы, поразмыслишь. Сделаешь выводы. Даю тебе две недели. Я как раз в Москву еду и еще кой-куда. Вернусь и сразу к тебе.
— Виктор Иванович, вы ничего не путаете? Я домработница, а не аналитик.
— Мы с Людмилой Георгиевной в далекой молодости и сторожами были, и дворниками. Помнится, я полгода снег расчищал вокруг кинотеатра, по утрам, до работы.
— …
— А ты думала, я начальником родился? Мы от сохи, своим горбом. Вот так то.
Двор встретил их свадьбой. Очень молодые, не очень молодые, совсем не молодые и так далее по нарастающей, гости пели и плясали перед подъездом. Дедушки пытались выдавать гопака вприсядку, слабая половина ломала барыню, дым шел столбом. Судя по всему в квартире оказалось тесновато и подвыпивший народ хлынул на улицу — растрястись. Димочка весело оскалился.
— Гляньте, что старый хрыч вытворяет! Эх, и брыкается. Здоровый дед.
— Я тебя тут подожду. Димочка пакеты донеси. Давай-давай. И обратно. Впрочем, знаю я вас женщин, начнешь собираться, завязнешь. Чтобы нам тут в ожидании мхом не покрыться, мы пожалуй домой съездим. Я пообедаю. Час у тебя есть. Не больше. Особо не копайся. Шустренько все, скоренько. Лады? Как подъедем — посигналим. Или Димочка поднимется, за сумками. Да. Точно.