Заложница Демона (СИ) - Бессмертная Майя

Вызовет много вопросов и не факт, что я выйду из этой ситуации победителем.

Я отступил на шаг, наблюдая, как мой оппонент мучается. Хрип просто раздирает его грудину, вырываясь из неё кряхтящим свистом, и у меня от этого проносится мороз по коже.

По идее я должен сейчас спасти Арчибальдова. Похлопать ему по спине, помочь выпрямиться. Вызвать врача, в конце концов. Но я не могу. Это было бы слишком цинично — спасать жизнь врагу.

Того, которого я ненавижу всеми фибрами души. Из-за которого я стал таким циничным, непробиваемым, железным.

А мне это не по нраву.

Вижу, как Арчи падает на землю. Краснеет, становясь больше похожим на перезрелый помидор. Выпучивает глаза, моля о помощи.

Нагибаюсь.

Выдыхаю раскалённый воздух ему в лицо, обдувая мятным дыханием.

— Ты отдашь Лозинскую мне?

Хрипит что-то нечленораздельное, пытаясь сорвать со своей багровой шеи белый галстук. Пальцы его не слушаются. Немеют. Промахиваются мимо узла.

— Не слышу. Мне нужна Аврора. Отстань от нее, и я спасу твою никчёмную жизнь, слышишь?

Кивает, лупя по траве сухой ладонью. Падает физиономией в землю, отчаянно кашляя.

Отлично. Наконец-то…

— Врача! Срочно! Вызовите врача!

Глава 42

Демон

*****

Смотрю, как доктор колдует над Арчибальдовым, вводя ему в вену какой-то укол, и обречённо плюхаюсь в офисное кресло. Свадьба расстроилась. Невеста сбежала, а гости, похватав свои подарки, начали разъезжаться по домам.

Завтра все газеты будут пестреть фотографиями моей расстроенной физиономии и я, скорее всего, стану персоной нон-грата.

Ну и пофиг.

Я давно собирался выйти из зоны криминального бизнеса, перестав отмывать деньги. Теперь мой свадебный конфуз — как нельзя кстати. Партнёры долго ещё не захотят со мной иметь никаких дел, а у меня появляются веские причины на то, чтобы уйти.

Можно будет продать фирму кому-нибудь из конкурентов и на вырученные деньги открыть другое, не менее прибыльное, но уже кристально чистое дело. Кафе, например. Или ресторан.

Давно хотел попробовать себя в этом бизнесе.

А Аврору можно было бы сделать администратором. Начать, так сказать, семейный бизнес. Без теневых схем и тайных вложений.

Абсолютно легальный.

Но для начала мне нужно разобраться с Арчи. Забрать из его логова Аврору и, наконец, всё выяснить.

Расставить по местам. Объяснить, что я ничуть не хуже её сумасбродного мужа, а местами — даже значительно лучше, я уверен. Можно, в конце концов, пригрозить ребёнком.

Она успокоится. Должна остановиться. Поразмыслить.

И, наконец, поймёт, что со мной лучше дружить. Быть послушной девочкой. И, когда, наконец, она станет маленькой пушистой Мышкой, я докажу, что способен на любовь.

— Всё в порядке, Дмитрий Алексеевич, приступ снят. Думаю, он ещё некоторое время будет слаб, чтобы передвигаться. Может быть лучше оставить его у вас до утра?

— Спасибо, обойдёмся без советов.

Вкладываю в потную ладонь врача купюру, хлопая по плечу. Всем видом показываю, что мы в нём больше не нуждаемся. И, уж тем более, не намерены его слушаться.

Прохаживаюсь брезгливым взглядом по физиономии Арчибальдова. Растягиваю уголки губ в дьявольской ухмылке. Трясу его за плечо.

Мычит что-то нечленораздельное. Веки вздрагивают, открываясь, и в меня тотчас упирается сосредоточенный, чуть затуманенный лекарствами, взгляд.

Чудесно. Пришёл в себя.

— Поехали. Мне нужна Аврора.

— Мне плохо, Демон. Побойся Бога…

— Бога?

Вскидываю нахмуренные, как грозовые облака, брови.

— Это ты мне будешь говорить о Господе, Арчибальдов? Ты, который запросто может убить неугодного ему человека, не посчитавшись ни с чем? Не смеши!

— Мне плохо. Мутит.

— Мне насрать, понял? Я спас твою собачью жизнь не для того, чтобы выслушивать твои стоны. Мы договорились.

Припечатываю мужчину словом, вцепляясь пальцами в плечо. Морщится, пытаясь пошевелить рукой.

— Ты не видишь, что я не могу передвигаться? Врач же сказал, что у меня был приступ. Это опасно.

— Что, ты так боишься смерти, а, Арчи? А как же все те, которых ты отправил на тот свет, без суда и следствия? Они тоже не хотели умирать!

— Ты был со мной. Не говори, что чист перед Богом, Демон. Мы были вместе.

Хрипит, растягивая вымученную улыбку.

Ток пробегает по моему позвонку, и я моментально выпрямляюсь, как стрела. С силой разворачиваю лицо Арчибальдова к себе. Сжимаю скулы, заставляя взглянуть в глаза.

— Я не хотел никого убивать, и ты прекрасно это знаешь! Ты говорил, что всё будет нормально! Я и предположить не мог, что ты — сумасшедший!

— Да брось!

Отмахивается.

Вижу, как по его холёному лицу пробегает тень. Видно, он тоже вспомнил тот злосчастный день. Пятое апреля, когда я навсегда вышел из его банды, занявшись игрой в покер и теневым бизнесом. Завязал с криминалом, но не перестал числиться «своим».

Больше всего на свете я хотел бы забыть тот день.

Который перевернул всё с ног на голову. Сделал из меня другого человека. Вылепил насильно. Сломал.

После которого я не смог быть прежним.

— Поехали, живо!

— Да успокойся, Кирсанов. Мои люди хорошо смогут позаботиться о госпоже Лозинской. Настолько хорошо, что она будет молить о пощаде… Раз ты меня спас, обещаю — она не будет слишком долго мучиться.

— Ублюдок.

Сжимаю пальцы правой руки до хруста. Переплетаю их, готовясь нанести удар. Я готов растерзать Арчибальдова прямо сейчас. Наброситься на него, как голодный цепной пёс, но…

Авроре тогда точно не жить. А вместе с ней, и моему ребёнку.

— Читай.

Сую в наглую рожу собеседника заключение Марка Аркадьевича. Он медленно пробегает своими блеклыми глазами по строчкам, презрительно морщась. Спотыкается на каждом слове.

Втягивает носом раскалившийся донельзя воздух.

— Хочешь сказать, что Лоза не лгал, пытаясь стрясти с тебя алименты? Ты действительно сделал его жёнушке ребёнка?

— Это так.

— Ну ты и придурок.

Хмыкнул, отбросив заключение экспертизы на пол.

Скривился так, будто я разочаровал его ещё сильнее, чем тогда, когда решил выйти из его банды. Стал самостоятельным, решив пойти по своей дороге.

Помнится, тогда он тоже был не в восторге. Но разрешил скрипя зубы основать поддельную фирму для отмывки денег, уйдя из криминала.

— Демон, тебе ведь известно, что нам нельзя размножаться. Наверное, больно осознавать, что твоё продолжение может оказаться в чужих руках? Слишком больно. Я же учил тебя! Никаких детей! Никаких привязанностей!

— Отдай мне Аврору, и мы тихо растворимся. Можешь забрать мою фирму себе. Средств от её продажи с лихвой хватит на погашение долга Лозы. Только отстань от нас.

— Ты — идиот! Хочешь разбазарить всё, что нажил из-за какой-то беременной девчонки?

— Это мне решать, не находишь? Она носит моего сына! Моего! И они нужны мне, оба!

Сел, вперившись в меня своим задурманенным лекарством взглядом. Сморщил нос и я отметил, что тот нервно дёрнулся. Сцепил зубы.

— Вот поэтому я никому не позволил родить от себя. Чтобы потом не было мучительно больно. Чтобы никто не смог надавить на больную мозоль. Не нашёл способа воздействия через ребёнка.

— Ты ошибаешься.

Пробормотал, поднимая с пола бумагу с анализом ДНК. Быстро выдвинул верхний ящик стола, достав из него початую бутылку коньяка. Сорвал пробку, разлив терпкую жидкость в два пузатых фужера.

— Раз уж пошёл такой разговор, Арчи, я вынужден кое-что рассказать тебе. Ты не бездетный, каким хочешь казаться. У тебя есть сын, наследник. И ему уже шестнадцать лет.

— Брешешь. Ни одна из моих баб не сделала бы подобную глупость. Я никогда не сделал осечки. Ни разу!

— Твоя уверенность тебя и подвела. Одна из них оказалась намного хитрей тебя. Жаль, что она уже умерла, перед смертью сумев связаться со мной.

— Не может быть!

Хмыкаю, достав из кармана смартфон.