Древо мира. Осколки настоящего - Евгения Решетова

– Твое высочество, нужно уходить, – Майвер услышал слова Дайма.

– Некуда идти. Чтобы это ни было, нам не сбежать.

Молчание было невыносимым. Ожидание было невыносимым. Они стояли у пирса и просто ждали, когда за ними придет то, что несло погибель.

Эмми не смотрела на брата. Что толку? Они только что нашли друг друга, и вот пришло время потерять. Может, там, по другую сторону жизни, она встретится с мамой, и та даст ей ответы на все те вопросы, что не дают покоя…

А внутри гложет мысль, что все неправильно, как и вчера на закате. Но теперь чуждым кажется не мир вокруг, а она сама.

Вздох рядом. Кто? Уже неважно. Потому что теперь и она видит. И неимоверно трудно сдержать крик.

Реки впереди больше нет. Насколько хватает глаз, вместо горизонта, вместо темной зеркальной поверхности Мирового древа, встает стена. Она закрывает собой уже алеющее рассветом небо и на его фоне кажется наполненной багрянцем кровавой, ужасной шуткой неизвестного строителя судеб. Эта волна шла прямо на них, поднимаясь вверх, заслоняя горизонт, отрезая будущее, что скрывалось за ним. Чей-то злой гений дал воде направление, выстроил коридор и спустил с поводка бездушного зверя, не оставив ни единого шанса на спасение.

– Светлая, сохрани, – шепот за спиной вывел Эми из ступора, в котором не было места мыслям о спасении души и бренного тела.

Она легко освободилась из объятий брата и шагнула ближе, к самому краю берега. Сейчас она не думала о себе, о том, что появись возможность, вернула бы назад свою прежнюю жизнь. Ее больше не занимала тайна снов. Она совсем перестал думать, глядя на чудовищную волну, направленную на их уничтожение.

В груди горела сила, стремясь вырваться на волю, а приближающаяся водная стена, казалось, раззадоривала ее, словно спрашивая, сможет ли она с ней потягаться. Вода была совсем близко. Теперь это был не просто гул – грохот оглушал. Миг, и она снесет человеческие жизни, закрутит песчинки в водовороте, размечет осколки судеб по поверхности Мирового древа, словно и не было их…

Эмми смотрела, и слезы вскипали на глазах. И за какое-то мгновение до смерти, до того, как их должно было накрыть, она услышала тихий вздох и светлое – «ты все сможешь».

Не раздумывая, девушка вскинула руки в единственном защитном жесте, который знала она, который знал каждый, – скрещивая, закрывая запястьями лицо, ладонями от себя. И что было сил, этими самыми ладонями толкнула, представляя себе, что опрокидывает эту стену, вкладывая всю надежду, все желание жить, что скопилось в ней, всю любовь к брату и родителям, к людям, что сейчас окружали ее, к этому миру, который все-таки мог бы стать ее домом.

Эмми слышала грохот, чувствовала запах речной воды и тины, капли на лице. Но опустившаяся тьма лишила ее этого.

* * *

Гай отпустил сестру, хотя ему до безумия не хотелось этого делать. Прижать ее, закрыть глаза и не думать о том, как все закончится. Найти и потерять. Как же Светлая несправедлива к ним!

Он не успел понять, что произошло. Лишь услышал тихий, странно знакомый голос, шепнувший ему: «Она сможет все».

Надвигавшаяся на них стена словно пошатнулась. По грязно-зеркальной поверхности прошла исполинская судорога, и стена начала проседать, словно на нее давили со всех сторон. Волна стремилась вперед, но ей не давали, и она становилась меньше, проваливалась внутрь себя. Небольшие ее части срывались вниз потоками, захлестывая берег, но не причиняя никому вреда. Стена воды, переставая быть стеной, растворяясь, исчезала в ровной глади Мирового древа.

Принц слышал, как сзади него возносят молитвы Светлой, но не мог оторвать взгляд от сестры. Та, кого он давным-давно поклялся защищать от всех невзгод, встала против стихии, сотворенной черными руками. И теперь побеждала, покоряя ее, защищая его. Страх зародился в сердце, пытаясь потеснить нежность и любовь к голубоглазой девочке, всегда подбивавшей брата на самые невероятные авантюры. Пусть она и не помнила этого, но в его воспоминаниях жило многое из их общего прошлого. Страх отступил, спрятал свои коготки, испугался надежды, что подняла голову, уже зная, что теперь они выживут.

Последние волны накатили на берег, уже не опасные. Водной стены, посланной на их уничтожение, больше не существовало. Гай бросился к сестре и успел подхватить ее на руки, прежде, чем она упала на землю. Стоя на коленях, он держал ее бледную, с обескровленными, посиневшими губами, пытаясь услышать биение ее сердца. Она походила на призрак самой себя.

– Майвер, в лагерь, – бросил принц, поднимаясь на ноги.

Он нес ее, не прилагая никаких усилий, словно после произошедшего она превратилась в пушинку, такая была невесомая. Рядом неслышно шагал Даймир. Он покосился на Эмми, которая так и не пришла в себя.

– Знаешь, друг, то, что там произошло не укладывается в голове. Но я смог поймать остаточную силу. Это был Ааронд, его-то я узнаю в любом случае.

Гай замер, посмотрел на сестру и ускорил шаг.

– Представляешь, какие силы были задействованы? Ааронд вытянул из этого места все силы, какие только возможно, использовал предрассветный час и возможности ночи, а она… Я не знаю, откуда у нее столько сил, но это… невероятно. Она ведь не темный маг, это абсолютно точно. Но как у нее удалось такое почти что ночью, без силы света, без дополнительных амулетов. А ведь здесь даже жил нет! Я не знаю магов способных на такие, не побоюсь этого слова, подвиги. Мы бы погибли, нас должно было раскатать волной вместе с островом. А она ее не просто отвела от нас, она ее остановила!

– Я не знаю, Дайм. Чем дальше, тем я больше соглашаюсь с ней, что есть нечто, о чем мы не подозреваем. Бай говорил, что у нее огромный дар по силе, – он с тревогой вновь посмотрел на сестру и перехватил ее поудобнее. – Ты же знаешь Бая, он просил присмотреть за ней, чтобы она не наделала глупостей. И я теперь думаю, что он был прав, без меня она точно вляпается в историю, взять хотя бы это… А что если она не очнется? Ты сам сказал, там была невероятная сила. Маги выгорали и от меньшего напряжения.

Принц внес сестру под навес и расположил на том же месте, где она провела ночь. Сарим спешно разжигал костер, который успел потухнуть, бросая на