История работорговли. Странствия невольничьих кораблей в Антлантике - Джордж Фрэнсис Доу

Врач, заходящий по утрам в межпалубное помещение для проверки состояния рабов, часто обнаруживает несколько трупов. В этом скоплении мертвые и живые негры часто скованы одной цепью. Когда это случается, обоих выносят на палубу и кладут на решетку, а затем живых негров отсоединяют от мертвых, которых выбрасывают за борт. Следует заметить, что врачи, принимающие участие в работорговле, часто вынуждены соглашаться на этот неприятный труд из-за нужды в деньгах. Приложение большого умения и забот может дать больным неграм некоторое облегчение, в то время как причины болезней – отравленный воздух и лежание в собственных экскрементах – остаются. Когда во время морского перехода лихорадка и дизентерия достигают апогея, лечение не приносит пользы.

Почти единственное средство, которым врач может воспользоваться, – это контроль над тем, чтобы пища для рабов готовилась как следует и распределялась должным образом. Известно, что при приближении кораблей к местам продажи принимаются меры к тому, чтобы придать неграм товарный вид при помощи ляписа, применяемого в отношении больных кожным лейшманиозом. Это, однако, приносит им лишь временное облегчение, поскольку болезнь особенно сильно проявляется, когда рабов сажают на растительную диету.

Чтобы обелить капитанов, занимавшихся работорговлей, утверждалось, что заболевшие рабы обычно кормятся с их стола. Однако большое число больных, появляющихся, как правило, одновременно, опровергает такое утверждение. Да и как бы капитан смог кормить половину рабов на корабле? Хорошо известно, что одновременно заболевают именно столько, а не один-два человека.

Потеря рабов по упомянутым выше причинам часто весьма значительна – известны случаи гибели половины, двух третей и даже более рабов. Во время одного вояжа до отхода от реки Бонни погибли не менее пятнадцати из них от лихорадки и дизентерии, вызванных заточением в помещения ограниченных размеров. На Подветренном Берегу рабы достаются с большим трудом, и их погибает меньше, чем в Бонни, Старом и Новом Калабаре, где их легче добыть. Причем последние лучшего качества по телосложению и привычкам.

Так как очень немногие негры способны выносить утрату свободы и трудности заточения, они всегда готовы воспользоваться малейшей небрежностью со стороны экипажа корабля. Часто вспыхивают мятежи, которые редко подавляются без значительного кровопролития. Но иногда они удаются, и гибнет вся команда судна.

Однажды вечером, когда корабль, на котором я служил, стоял на якоре в реке Бонни, на борт принимали группу негров. Через некоторое время один из них прорвался сквозь оцепление к левому борту, бросился через него в воду и был разорван акулами. Во время нашего пребывания там пятнадцать негров с одного корабля из Ливерпуля нашли способ перепрыгнуть через борт в реку, и очень немногих удалось спасти, остальные стали жертвами акул.

Обстоятельства подобного рода очень часты. На побережье Анголы, на реке Амбрис, произошел следующий инцидент. Во время высадки на берег мы поставили палатку, чтобы укрыться от непогоды. После пребывания там несколько недель и невозможности купить необходимое число рабов из-за нашего конкурента – другого английского невольничьего корабля – мы решили покинуть это место. В ночь перед отплытием мы свернули палатку, что было воспринято негритянками на борту нашего корабля как прелюдия к снятию его с якоря. Около восемнадцати из них, когда их отправляли в межпалубное помещение, бросились в море через пушечные амбразуры. Их всех, за исключением одной, вскоре подобрали. Уплывшую негритянку нашли в конце концов в миле от берега.

После того как одна молодая негритянка впала в депрессию, на судне сочли необходимым попытаться вылечить ее, послав на берег в хижину одного из черных торговцев. Придя в восторг от перспективы получить свободу, она вновь стала приветливой, но, случайно узнав, что ее намерены вернуть на корабль, молодая женщина повесилась.

Часто случается, что негры, купленные европейцами, сходят с ума. Многие из них умирают в таком состоянии, особенно женщины. Однажды в Бонни я видел полную женщину среднего возраста, которую привели с ярмарки предыдущего дня и приковали к двери черного торговца, она была в состоянии сильного психоза. На нашем судне имелась молодая негритянка, прикованная цепью к палубе и впавшая в безумие вскоре после ее покупки и взятия на борт. Во время прошлого вояжа нам пришлось изолировать негритянку около двадцати трех лет, ставшую душевнобольной. Позднее ее продали в один из периодов ее просветления. Утром, осматривая место, отведенное для больных негров, я заметил, как один из них – настолько истощенный, что едва ходил, – затосковал и решил ночью броситься за борт, чтобы быстро прекратить свои страдания.

Первое место, куда заходят корабли во время своего перехода в Вест-Индию и где обычно высаживают на берег больных подышать воздухом и пополняют запасы воды, – это или остров Сент-Томас, или Принцев остров. Первый из них – в окружности сто двадцать миль – находится под экватором, примерно в сорока пяти лигах от Африканского континента, изобилует лесом и водой. Здесь выращивают кукурузу, рис, фрукты, сахар и немного корицы, но воздух довольно неблагоприятный для европейцев, тем не менее остров довольно плотно заселен португальцами. На небольшом Принцевом острове, расположенном в точке один градус тридцать минут северной широты, также выращивают кукурузу, различные виды фруктов и корней, помимо сахарного тростника. Там много черношерстного скота, свиней и коз, однако на острове полно злобных и опасных обезьян.

В течение одного из вояжей меня высадили на остров Сент-Томас с почти сотней больных негров, которых преднамеренно поместили в старом доме, но от этого оказалось мало пользы, так как некоторые из них там умерли, а другим даже при здоровом воздухе острова не стало лучше, хотя мы находились там около двенадцати дней.

Когда корабли прибывают в Вест-Индию, они освобождаются от рабов различными способами. Иногда это продажа, которая зовется сутолокой, для которой устанавливается определенный день. Сначала на берег обычно берут и продают с аукциона в таверне больных или строптивых негров, всегда очень много. Их, как правило, покупают евреи и врачи, но больше первые, по спекулятивно низкой цене, пять-шесть долларов за голову. Женщина-мулатка рассказывала мне, что купила больного раба в Гренаде по цене один доллар, так как бедняга явно умирал от диареи. Редко случается, что какой-нибудь негр, которого вывезли на берег в истощенном состоянии, долго живет после высадки. Однажды я видел, как отправили на берег и продали шестнадцать негров в вышеупомянутом состоянии. Все они умерли до того, как я покинул остров. Иногда капитаны гонят свой товар через город с целью показа потенциальным покупателям, затем негров строят в ряды, чтобы перед покупкой их можно было осмотреть.

Продажа рабов посредством сутолоки наиболее распространена. Здесь все негры реализуются по одной цене, согласованной между капитаном и покупателями до начала торговли. В назначенный день негров высаживают и помещают вместе в большом дворе, принадлежащем купцам, которым корабль послан на консигнацию. Когда наступает время торговли, ворота двора внезапно раскрываются, и внутрь устремляется значительное число нахрапистых покупателей. Некоторые из них сразу же хватают негров, находящихся в пределах доступности. Другие, приготовив связку носовых платков, огораживают ею столько рабов, сколько смогут. Третьи достигают той же цели при помощи веревки. Этот способ продажи, вызывающий невероятное смятение, одновременно возбуждает ожесточение покупателей, которые нередко набрасываются друг на друга и дерутся. Изумленные бедолаги негры настолько пугаются, что некоторые из них преодолевают, карабкаясь, стены двора и носятся по городу, пока их не выследят и не схватят вновь.

Во время прошлого вояжа из Африки в Кингстон на Ямайке я наблюдал продажу посредством сутолоки с борта шнявы. Негров собрали вместе на верхней палубе и юте. Корабль загораживали паруса, специально оставленные, чтобы лишить возможности желающих приобрести негров увидеть и заранее выбрать для себя подходящий товар. Когда по сигналу покупатели ринулись на корабль схватить, как обычно, добычу, негры были настолько напуганы, что почти тридцать из них попрыгали в море. Однако вскоре их выловили, используя шлюпки с других кораблей.

С борта судна, стоявшего в порту Мария на Ямайке, я наблюдал другую сутолоку, во время которой негры, как обычно, испытали большой испуг. Особенно это касалось женщин, которые цеплялись друг за друга, в ужасе кричали, когда свирепые покупатели набрасывались и хватали их.

Когда выставляют больных негров на продажу, используются разные способы обмана, многие из которых вызывают ужас. Один ливерпульский капитан хвастал тем, что обманул нескольких евреев следующим образом. Когда изрядное число негров, больных диареей, были высажены для продажи, он дал указание врачу заткнуть задний проход каждого из них паклей. В таком виде негров доставили к месту продажи, где им, способным терпеть лишь короткое время, обычно разрешалось присаживаться. Евреи, осматривая рабов, заставляли их вставать, чтобы убедиться, нет ли у них поноса. Поскольку признаков диареи не наблюдалось, их считали выздоровевшими, сделка была заключена, и рабы, соответственно, распроданы. Но вскоре обман раскрылся, ибо бедняги не могли выносить мучительную боль, вызванную задержкой испражнения. Удалив временные кляпы, сбитые с толку евреи поняли, что имеют дело с подлогом.