Ронни Джеймс Дио. Автобиография. Rainbow in the dark - Ронни Джеймс Дио
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы остановились в отеле в Очо-Риос, около 96 км от Кингстона, а возле аэропорта нас ждала машина – по крайней мере мы так думали. Водителя мы не нашли, поэтому взяли такси, чтобы доехать до отеля Sans Souci. Я с нетерпением ждал нашего приезда, поскольку увидел его изображение на брошюре, пока мы туда летели. (Не было сайтов, где можно найти номер мобильного. Черт – да и телефонов-то не было!). Sans Souci оказался частным элитным курортным комплексом на берегу моря, с территорией примерно в 14–16 соток рядом с Карибским морем. Пять ресторанов, шесть баров, и все оплачено. И это работа? Забудьте. Мне не терпелось добраться туда и попробовать бар на воде прямо в бассейне.
Однако, проехав в такси несколько километров по ухабистым дорогам, мы припарковались возле дома в населенном районе, где поблизости никаких намеков на море. Когда мы спросили у водителя, куда мы попали, он ответил, что это его дом, и он идет внутрь, чтобы поужинать. Мы можем подождать в машине или на улице. Сначала посидели в машине, потом вышли на улицу. Через 45 минут он вернулся, смачно рыгнув, а потом вздохнул, и отвез нас в наш отель. После мучительной поездки на большой скорости через деревянные мосты, раскинувшиеся над глубокими каньонами, мы наконец добрались до Sans Souci. И к этому времени всем хотелось лишь одного – завалиться на кровать и поспать.
Утром мы с Колином и Мартином встретились на завтраке, где наш менеджер сказал нам, что нас хочет видеть какой-то чиновник и надо немедленно спуститься в вестибюль и поговорить с ним. Мы нашли его и спросили, чего он хочет, но он ответил, что не скажет, пока не придет мистер Блэкмор. О завтраке пришлось забыть. От Ричи бесполезно что-либо требовать, не говоря уже о том, чтобы вытащить из постели.
Колин позвонил Ричи, и тот сказал, что сейчас спустится. А сам, конечно же, тут же вырубился. Спустя полчаса чиновник снова стал требовать присутствия мистера Блэкмора, и Колин снова ему набрал, а Ричи сказал, что уже спускается. Сам, разумеется, снова уснул. Прошло еще полчаса. Еще один запрос, и было видно, что тип изрядно разозлен. Прошло еще полчаса, и теперь уже мужик начал не на шутку злиться. Прошло еще полчаса, и уже пошли угрозы ареста, но наконец явился Ричи.
Чиновник спросил у Ричи, какова цель нашего визита. Изучил наши паспорта, затем извинился и сделал несколько телефонных звонков. Вернулся и спросил нас, не знакомы ли мы с королевой Елизаветой и принцем Филиппом. Все премьер-министры Содружества находились в тот самый день в Кингстоне на праздновании годовщины. Похоже, нас ошибочно приняли за подозреваемых в заговоре с целью убийства Королевы. Чиновник все объяснял, а Ричи с крайне невозмутимым выражением лица стоял и пристально на него смотрел. Затем этот тип, извиняясь, что-то промямлил и отпустил нас на ямайское солнце.
Тем вечером мы взяли в прокат машину и поехали разведывать, какая здесь ночная жизнь. Через час нам наскучило, поэтому мы решили вернуться в отель. По дороге заметили забавный придорожный бар и остановились, чтобы выпить на сон грядущий. Там встретили персонажа – иначе и не скажешь, – который представился Крутышом Джонни. Джонни предложил отвезти нас в «лучшее место в городе». Поскольку до этого мы видели только самые худшие места в городе, то с радостью согласились, запрыгнули обратно в машину и поехали следом.
Мы слегка свернули на небольшую параллельную дорогу, которая все сужалась и сужалась, ведя нас через джунгли. Да, джунгли. К тому времени, как мы проехали несколько километров, знали, что ни за что не найдем дорогу домой, поэтому продолжили ехать за Джонни. Казалось, это длилось вечность, как вдруг впереди мы увидели просвет, и там невероятным образом стоял большой дом викторианской эпохи, освещаемый как рождественская елка, с подвешенными на окнах неоновыми вывесками «Добро пожаловать» на всевозможных языках.
Десять-двенадцать полуголых девиц стали резко открывать двери нашей машины, после чего оживленно проводили нас в дом и наверх, в бар. Крутыш Джонни привез нас в бордель, который Мартин прозвал «Розовой волынкой». Всем девушкам мы заказали выпивку и откинулись назад, произнеся тост.
Вдруг раздались выстрелы, и, среди криков, мы помчались к машине. Несмотря на хаос на парковке, Колину удалось выехать оттуда по той же узкой дороге, по которой мы приехали. Мы поехали еще за одним постояльцем, который мчался по главной дороге, и наконец смогли добраться до своего отеля. Забежали в вестибюль, чтобы взять ключи, и нам сообщили, что срочно нужно позвонить нашему другу-чиновнику.
Колин позвонил ему, и тот сказал, что завтра утром всем надо снова спуститься в вестибюль. Боженьки! Что еще стряслось? Утром мы послушно спустились в вестибюль и увидели, что наш друг стоит с двумя детишками. Он хотел автографы. Нет проблем – все, что угодно, лишь бы мы отсюда благополучно свалили.
Альбом Ritchie Blackmore’s Rainbow вышел в августе 1975-го и сразу же стал хитом. В Америке он попал в Топ-30, в Великобритании – в Топ-10, и появился в хит-парадах по всей Европе. На мой взгляд, это был самый успешный хит, о котором я и мечтать не мог. Ричи был очарован: эта пластинка оказалась куда большим хитом, чем первый записанный без него альбом Purple, Come Taste the Band, вышедший спустя пару месяцев после нашего.
Однако возникла потенциальная проблема. Первый тревожный звоночек прозвенел во время репетиции перед нашим первым туром. Однажды вечером мне позвонил Ричи и сказал, что у него некоторые опасения по поводу Крейга Грубера. Начал мне рассказывать о другом басисте и, возможно, по мнению Ричи, тот парень подойдет нам лучше. Звали его Джимми Бэйн, он играл в лондонской группе Harlot («Потаскуха»), и беспокоило ли меня это? Конечно! Крейг был моим другом и отличным музыкантом. В итоге я мало что мог сделать, кроме как выразить поддержку в адрес Крейга. Ричи уже принял решение. Он был настолько убежден, что мы полетели в Лондон, чтобы увидеть этого Джимми в деле, когда тот выступал со своей группой в известном тогда клубе
