Хамелеон и Бабочка (СИ) - Грачева Татьяна Александровна

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ирина улыбнулась снова, уже смелее. На несколько секунд задумалась.

— А как зовут ва… твою спутницу?

Зоя опять не сдержала удивление. Она ведь ни слова не сказала, как слепая девушка определила её пол и вообще поняла, что их двое?

— Зоя, — представилась она.

Ира кивнула, расправила на коленях юбку.

— Так что ты хотел узнать? Я уже всё рассказала Степану Петровичу. Нового ничего не увидела.

Максим переглянулся с Зоей.

— А ты не могла бы повторить?

Ира немного заволновалась.

— А Степан Петрович больше не будет приходить? Теперь ты?

Максим уловил в голосе надежду и зацепился за неё.

— Возможно. У тебя с ним были проблемы?

— Нет, что ты, проблем не было, — она замялась, — просто он такой… иногда грубоват, торопливый и нервный. Ты же в одной организации с ним работаешь? Я думала, может, ты будешь вместо него? У тебя голос приятный.

Максим повернулся к Зое и расплылся в самодовольной улыбке.

— Спасибо, Ириш. И всё-таки не могла бы ты рассказать теперь нам.

Ира потянулась к телефону, нащупала его рядом с мышкой.

— Я кое-что записала. Как он учил, пока картинка свежая и детали помню. Сегодня уже дважды прослушивала.

— Можешь своими словами пересказать.

Ира положила телефон на колени, сложила руки и погрузилась в состояние, напоминающее транс. Смотрела внутрь себя и описывала увиденное.

— Дом пятиэтажный, во дворе качели с каким-то уродским клоуном, подъезд на самом углу, крайний и в окна лезут высокие каштаны, напротив магазин сетевой. Вижу улицу — Комсомольская. Это восемьдесят пятая квартира. Мужчина неприятный, небритый, злой ругает жену и бьёт парня — это его сын, видимо. Старшеклассник, с гонором такой, огрызается. Женщина плачет. Мальчишка злится, хлопает дверьми и убегает из дома. Всё. Парня жалко.

Зоя резко выдохнула и тут же зажала род ладонями. Около десяти минут назад она прочитала то же самое, почти слово в слово на открытке Максима.

Он придвинулся ближе и взял Зою за руку, слегка сжал пальцы, призывая не выдавать эмоции.

— Ириш, а как ты думаешь сама, что ты видела?

Девушка замялась.

— Степан Петрович говорит, что это моя фантазия, и я должна всё рассказывать и анализировать. Это же подсознание формирует картинку, а значит, объясняет моё подавленное состояние. Я даже начала писать рассказы, раз у меня воображение такое богатое.

Зоя сжала пальцы, чуть врезаясь ногтями в ладонь Максима, округлила глаза. Он поймал её взгляд, покачал головой и обратился к Ире.

— А ты видела когда-нибудь этих людей, которые приходят к тебе во сне?

Ира нахмурилась.

— Почему во сне? Не во сне. Когда вижу эти события, я никогда не сплю. Хотя, я теперь всё время словно в дрёме.

Максим стиснул зубы от злости на самого себя: ляпнул не подумав, про сон никто не говорил, он сам так решил.

— Видимо, я не правильно понял Степана.

— Это он плохо объяснил, — вклинилась Зоя. — Значит, ты просто видишь эти события, как… фильм?

— Можно и так сказать. Кино я давно не смотрю, только слушаю. Кроме них ничего больше и не вижу. Темнота. А эти видения всегда вижу. В цвете. Так странно. Я ведь точно понимаю, где мои воспоминания, где моя фантазия, а где этот «фильм». Он ярче, насыщеннее, иногда страшнее. Я бы точно не стала о таком мечтать. Недавно была авария, жуткое зрелище. Однажды я видела изнасилование. Словно я подглядываю в замочную скважину за чужой насыщенной жизнью, моя-то совсем обесцветилась и утонула во мраке.

Зоя неосознанно сжала пальцы Максима. Эта странная незрячая девушка её пугала, не видела, но смотрела прямо на неё, как Константин Андреевич. Слепые видящие.

Максим ослабил хватку, положил ладонь на колено Зои, призывая молчать и не постукивать дробно пяткой.

— Больше ничего не видела?

— Нет, — Ира покачала головой, — два раза за одни сутки не бывает. Да и каждый день редко, хотя последнее время чаще.

В дверь деликатно постучали. Вошла Наталья с подносом и излишне радостной улыбкой.

— Ну что, решили насчёт обучения?

Максим поднялся.

— Я завтра узнаю, что мы можем для вас сделать.

Зоя тоже встала, обхватила Максима за локоть и обернулась к Ире.

— Ты хочешь играть?

— Хочу. Давно хочу. Поможете?

Максим уверенно кивнул.

— Всё разузнаю и свяжусь с тобой.

Чай пить не стали. Максим торопливо покинул странный дом, уведя за собой и Зою.

Уже в машине она выплеснула эмоции.

— Что же получается, эта девушка видит будущее?

Максим хмыкнул. «Видит» по отношению к незрячей звучало странно.

— А почтальон записывает её истории. Ей он, очевидно, не почтальоном представился. Ира его вроде за психолога держит. Что-то типа того. Он всё выспрашивает, записывает, а потом почему-то приносит мне.

Зоя наигранно удивилась.

— Почему-то? Для меня это как раз не секрет.

— Не секрет, почему мне?

— Именно.

Максим приподнял бровь.

— И почему же?

— Он неприятный тип, хорёк какой-то. Даже Ира его недолюбливает. А ты умеешь влезть без мыла.

Максим поморщился.

— Теперь знаю, что такое оскорбительный комплимент. Без мыла, значит, могу. Спасибо, Зойка.

— Ты только что без проблем вошёл в чужой дом. Мог быть маньяком или грабителем, Наталья тебя пустила без опаски и чай предложила. Ира даже не видела тебя, только слышала голос. Не знаю, как ты это делаешь. С её мамой — заискивающе виноватый «маленький человек», с Ирой — внимательно-восхищённый почти поклонник. Про герань эту беседовал. Для тебя изменить будущее не проблема. Даже нравится, разве нет?

Максим широко улыбнулся.

— Ещё как. Не завидуй, Зойка.

— Я и не завидую, — фыркнула она. — Тоже мне счастье — влезать в чужую жизнь. Для этого нужно иметь нешуточную наглость.

— Не наглость, а смелость.

— У тебя и то, и то имеется.

Зоя поймала Макса за запястье, перевернула руку так, чтобы видеть циферблат часов.

— Блин, мне домой нужно.

— Отвезти тебя?

Зоя заколебалась.

— Высади меня недалеко от дома.

Мотор заурчал, заглушая смешок Максима.

— Не хочешь, чтобы Антон увидел?

— А ты не боишься, что тебя «твой Антон» увидит?

Автомобиль вырулил на дорогу и встроился в поток. Максим промолчал, и это лучше любого ответа доказывало, что «Антон» у него имеется.

Он остановил машину за квартал от дома Зои, мотор не заглушил. Повернулся и слегка печально сказал:

— Пока, Зойка.

— Пока, — она выбралась из салона и захлопнула дверцу.

Отъезжая, Максим бросил взгляд в зеркало заднего вида. Зоя стояла на тротуаре неподвижно, никуда не торопилась, смотрела вслед его машине. Он едва справился с желанием вернуться.

Домой сразу не поехал, возвратился в кондитерскую и набрал вафельных трубочек с варёной сгущёнкой. Их рецепт практически не изменился с тех пор, как перебрался из бабушкиной поваренной книги в его «тайную книженцию». Только Максим не жалел начинки, заполнял трубочки полностью, а не только по краям.

Дома Максима ждали гости, о которых он успел позабыть. Лучший друг Толик попросил приютить на пару дней троюродного брата с друзьями. Они собрались к морю, но решили сначала, как следует погулять в Краснодаре. Юг встретил их дождём, и они решили немного задержаться, а заодно дождаться солнца. Дина узнала о незапланированных гостях только утром. Не успела даже как следует разозлиться, ушла в «багетную мастерскую», оставив неприятный разговор на вечер.

Максим поймал осуждающий взгляд Дины. Несмотря на усталость и необходимость развлекать его гостей, она вежливо улыбалась и вела себя радушно. Приготовила ужин, застелила диван, выгуляла Димона. Ни словом не упрекнула несвоевременно задержавшегося Максима, но он видел, что она сдерживает возмущение. Он достаточно хорошо изучил Дину, чтобы не заметить сжатые губы и нехарактерную для неё суетливость. Чего от неё ожидать, не знал. Шансы на слёзы или ссору выглядели равными. Ссора, пожалуй, была предпочтительнее, чем слезливая обида.