Слово о полку Бурановом… Рассказы очевидца - Владимир Ермолаев

Отрыв гермодвери при пуске, ее непредсказуемые кувыркания в сумашедших газовых струях, ПЕРЕЛЕТ гермодвери в соседний газоход означает одно — гермодверь либо перелетела через «Энергию-Буран» сверху, либо болталась как муха в банке из-под майонеза по рикошетным траекториям, возможно, УДАРИВШИСЬ о пакет. Другого варианта нет…

То есть — снаряд весом в 800 кг приличных размеров болтается вокруг стартующего пакета… Как вам?

— Так… Гермодверь… Стартовый стол… Кто у нас от военных? Стартовый стол… Так… Капитан Бондаренко Анатолий Иванович? Слушаем вас, товарищ капитан… Объясните нам, как это так у вас летают гермодвери? Вы понимаете, что по вашей вине мы едва не получили аварию на стартовом комплексе? И вообще… аварию в масштабе всей страны?

— Товарищ Председатель! А Вы, извините, видели репортаж со старта, который показывали по всем каналам телевидения? Как там перед пуском за 8 часов на старте появилась группа Генеральных и с ними какие-то прихлебатели. И один из них хватался за руль моей гермодвери, крутил его туда-сюда, чтобы ЛИЧНО САМОМУ дотронуться до железа перед пуском. «Проверить готовность»… Вот и посмотрите на эти кадры. Вся страна видела… Там четко крупным планом видно, как он сбил руль со «щелчка»… Ну а дальше дверь и раскрутилась… Чего тут…

— А… Э… Так… Ну, достаточно, садитесь, пожалуйста… Так… Следующий вопрос…

А через год стартовому полку выдавали премии. За успешные испытания. Лейтенанты-капитаны получили аж 10 рублей 50 копеек. Разведчик получил аж 15 рублей 50 копеек. Зарплата тогда составляла у лейтенантов 285 рублей. Джинсы в Военторге стоили 100 рублей ровно. Ну да и ладно… Не за деньгами и премиями сюда приехали. Не это нам всем нужно было. Куда больше ценились благодарность в личное дело, грамоты и прочие «невещественные» поощрения с формулировкой «за успешное проведение специальных работ государственной важности». Чепуха, вроде бы. Не деньги, не пряники, не пощупаешь… Но для офицеров это было, пожалуй, самое главное… Да и остается сейчас… И останется навсегда…

А уборщицы в гостиницах, в которых жили «гражданские специалисты»… Уборщицы и горничные на этажах — это тоже командированные от «ящиков», «свои». Они, правда, не знали, где находится старт и что там, собственно, происходит, зачем и почему… Их задача — пол подмести, белье поменять, пустые бутылки собрать и сдать… Так вот, эти уборщицы и горничные получили по ПЯТЬ окладов премии… «За пуск Бурана»… Вот…

А у некоторых замполитов, которые на старте НИКОГДА не были, почему-то очень оперативно появились медали «За Боевые Заслуги»… Тот, кто служил — знает, что это — самая уважаемая, самая боевая медаль в Советской Армии… Иметь такую медаль — орденов не надо. Она перевешивает многие ордена. Потому как ордена присваивают частенько «в связи с …», «за заслуги перед…», «за плодотворную и продолжительную…». А эта медаль — КОНКРЕТНЫЙ подвиг, боевая ситуация, два танка на тебя с одной гранатой…

А с трудом выделенная на нашу часть машина «Жигуль» была предназначена майору — начальнику группы командного пункта. Молодец парень, вложил всю душу в эти испытания, один за всех решал, брал на себя, и рубился, рубился как мог. Машина была для него. Весь полк так считал… Но «Жигуль» почему-то получил Секретарь Парткома… Капитан, который за месяц до пуска заболел гепатитом, поболел, и уехал в отпуск на месяц. После пуска приехал. И получил машину… Занятно, не правда ли?

И еще много всякой гадости и мерзости стало выползать…

Второй пуск, который впопыхах был запланирован через полгода, не состоялся. И не мог он состояться…

Режимщик ушел из бурановского полка в другую часть. На 32-ю площадку. Стартовиком. Там была боевая работа. Там были пуски. Там были ИСПЫТАНИЯ… Для нормального байкодромовского офицера один пуск в месяц — физиологическая потребность. Норма. Но это уже другая история…

Ребята! Мы конечно можем руками заключенных строить Днепрогэсы, Беломорканалы, БАМы, руками и головами затурканных инженеров делать ракеты и водородные бомбы… Руками и головами фанатичных гражданских и военных инженеров-конструкторов-испытателей запускать ракеты в космос…

Мы можем все. При этом опасливо глядя на надзирателей и секретарей парткомов…

Неясен один вопрос. ЗАЧЕМ НАМ ЭТО НАДО?

Когда коту нечего делать — он лижет яйца. Нам действительно нечего делать?

Раньше запуски в космос делались только для газеты «Правда». И все. Других задач эти пуски не решали…

Не пора ли вернуться к Циолковскому? Философия космоса не предполагает нашего быдловского состояния… Никак нет…

Ребята! Давайте сначала переловим мышей в хате, накормим котят, дадим отдохнуть своим кошкам, а уж затем будем от нечего делать ЛИЗАТЬ СВОИ ЯЙЦА? А?

Честь имею.

Бывший начальник разведки

Бывшего штаба войсковой части 12471 (47-я Отдельная опытно-испытательная часть)

Бывших Военно-Космических Сил Советского Союза (бывшего…)

Ермолаев Владимир Александрович.

Звездоград

Русско-казахская народная сказка

часть I

Ленинск жил,

Ленинск жив,

Ленинск вечно будет жить,

А чего с ним станется

Да с таким названьицем…

(Из фольклора одной из Байкодромовских рок-групп…)

Звездоград.

Это слово, название населенного пункта, где обитали мы, малолетние пацаны, дети офицеров — запомнилось нам где-то в подкорке, в зарождавшемся у нас, 2-3-4-х летних детей сером веществе…

Есть немало исторических, энциклопедических, мемуарных версий становления Южного Полигона — Космодрома Байконур. Их писали люди, прибывшие на полигон в зрелом возрасте — испытатели, военные и гражданские, замполиты… Эти воспоминания в обязательном порядке проходили политическую и иную цензуру «во избежание…», «с целью…», «по причине…». Ну, понятно. Были такие времена.

Попробуем рассказать о городе от лица человека, привезенного туда в возрасте примерно 1 года, для которого этот город смело можно назвать родиной…

Дата основания города достаточно смутная, как и у любого другого населенного пункта на этой Земле. Потому как первый колышек всегда забивают геологи для своей палатки. После установки палатки обычно сооружают сортир, для чего также необходимо вбить несколько колышков, затем палатка радистов, палатка с запасами еды и водяры, ну и так далее… И только потом, после изучения (рекогносцировки) местности, формирования зон стартовых комплексов, зон отчуждения — падения первых ступеней и других фрагментов ракет — принимается решение на уровне Политбюро — «Сделать город». Решение это было принято где-то в середине 50-х годов прошлого (ХХ) века…