Наука Управлять Людьми. Изложение Для Каждого - Юрий Мухин

В те времена среднестатистический работник получал в среднем 10 рублей в день. Не получив тонну кокса, завод не произвел 1,7 тонны ферросилиция на сумму 284 рубля, из которых за вычетом стоимости тонны кокса 262 рубля — стоимость других материалов и услуг, покупаемых для производства ферросилиция. Но нет кокса — нет ферросилиция, заводу нечем заплатить своим рабочим (их труд не нужен), и нет смысла покупать остальные материалы, энергию, услуги. Если 262 рубля разделить на 10 рублей дневной зарплаты, то окажется, что только после первого передела ушедшая из плана тонна кокса оставляет одного среднестатистического работника без работы на 26,2 дня, не давая произвести продукции на сумму почти в 10 раз больше своей стоимости. Но это только первый передел.

Расход ферросилиция при производстве тонны стали составляет 8 килограммов на тонну, или на 13 копеек. Но не получив это количество ферросилиция, сталеплавильщики не выплавят сталь, стоимость которой примерно 160 рублей за тонну. Не получив 1,7 тонны ферросилиция, они не выплавят примерно 212 тонн стали на сумму 34000 рублей. Соответственно сталеплавильщики не затребуют труд доменщиков, огнеупорщиков, энергетиков и других на эту сумму. Без работы останется 100 среднестатистических работников в течение 34 дней! Это только после второго передела кокса в товар для народа. Опустим остальные переделы и подойдем к последнему, допустим, к легковому автомобилю. На него нужно примерно 2 тонны стали на сумму около 400 рублей. Отсутствие плановых 212 тонн стали, не полученных из-за отсутствия тонны кокса, означает недовыпуск 106 плановых легковых автомобилей. При их цене 10000 рублей — это незатребованный труд на сумму 1060000 рублей, или труд 1060 человек в течение 100 дней!

Цена кокса 36 рублей за тонну по отношению к зарплате равна примерно четырем человеко-дням. Таким образом, из-за того, что один человек четыре дня работал не на план, а налево, 1060 человек осталось без работы на 100 рабочих дней — почти на пять месяцев. Убрав из плана продукцию на 36 рублей, рыночник не дает сделать ее на 1060000 рублей!

Автор надеется, что из этого примера читатели поймут, почему американский экономист Леонтьев получил Нобелевскую премию за разработку планирования западной экономики, и «оценят» степень кретинизма советских экономических академиков-рыночников.

Сделаем промежуточные выводы. Что значит плановая экономика? На любом заводе, в любом цехе, на любой фирме есть руководитель (директор или коллективный орган), который принимает на себя всю ответственность за Дело предприятия, оценивает его, решает, как его лучше и с наименьшими затратами исполнить, и делит Дело между своими структурными подразделениями. Это и есть планирование. Разница в экономике СССР и Запада заключалась именно в этом: первая управлялась из единого центра, а западная нет. В этом состояло огромное преимущество СССР перед Западом. Но одновременно это был и тяжелейший недостаток. Организована-то экономика СССР была хорошо, но ведь надо было ею эффективно управлять. Управление же было бюрократическим, причем бюрократический маразм все время возрастал.

В последние годы все говорили, что в СССР некачественные и несовременные товары, каких-то товаров мало, а какие-то покупатель брать не хочет, люди стремились покупать только импортные товары, и в этом вина вроде бы прямо ложилась на нас, руководителей предприятий. И действительно мы виноваты: ведь мы эти товары производили. В книге уже достаточно написано о влиянии бюрократизма на Дело, но я позволю себе привести еще один пример, на этот раз образный, чтобы вы лучше узнали, в каких условиях приходилось работать капитанам советской промышленности и почему их труд был так малоэффективен.

Представьте, что вы — директор советского завода в то время. Чтобы лучше это сделать, мысленно уменьшим завод до размеров квартиры. А каждый знает, что нужно делать в собственной квартире. Итак, завод принадлежал государству, т.е. всему народу, и ваша квартира принадлежала государству — всему народу. На заводе вроде был хозяин — директор. В квартире был хозяин без всяких «вроде» — вы. Перед директором стояла задача обеспечить потребителей продукцией, для ее исполнения ему доверялся завод определенного типа, стоимости и т.д. И перед вами стояла и стоит задача — обеспечить жизнь вашей семьи, для исполнения этой задачи вам предоставлялась квартира с нужным количеством комнат и нужного метража. У директора потребители, и у вас потребители, у директора государственные средства производства, и у вас такие же. Только директор сначала тратит деньги на обеспечение своих потребителей, а потом уже платит налог государству из прибыли. А вы (если считать зарплату прибылью) сначала платите налоги (квартплату), а уж потом тратите деньги, скажем, на ремонт квартиры, покупку линолеума и т.д. Но главное различие между директором и вами в том, что квартирой управляете вы сами, а наш директор управлял заводом под диктовку бюрократического аппарата. Вы исходите из интересов семьи, а он — из указаний начальства и только после этого из интересов потребителей.

Представьте, что вы в своей квартире поставлены в те же условия, что советский директор завода. Какой бы была тогда ваша жизнь и жизнь потребителей — членов вашей семьи. Возьмем какой-нибудь пустяк, например, у вас износилась прокладка кухонного крана. Что вы сделаете? Если вы хозяин квартиры, то вы либо замените ее сами, либо возьмете бутылку белой или красного и позовете знакомого слесаря, либо вызовете сантехника из ЖКО и заплатите ему рубль (по тем ценам) за работу.

А как вы будите действовать, если станете советским директором завода-квартиры или председателем колхоза-квартиры? У орды бюрократов для вас всегда готово «нельзя». И на замену прокладки вам придется испросить разрешения по всем бюрократическим законам. Читателю придется набраться терпения, чтобы мысленно (слава Богу!) пройти этот путь. Итак, вы идете к управдому и просите разрешения потратить заработанный вами рубль на замену прокладки. Но управдом не знает, много это или мало. Вдруг придут его проверять и скажут: «Тебе доверили беречь государственные средства, а ты разбазарил целый рубль!». Поэтому он вам разрешения не даст, и вы пойдете выше и выше, пока не дойдете до т. Рыжкова Н.И. — тогдашнего предсовмина СССР. (Когда завод в 1989 году покупал за свои деньги мясной цех для Ермаковского райпотребсоюза за сверхплановый металл, я уже почти дошел до т. Рыжкова Н.И., но именно тогда он разрешил давать такие разрешения своим министрам, и я пошел по второму кругу.) Премьер пошлет вас к министру коммунального хозяйства, чтобы тот ему подсказал, можно ли тратить рубль на прокладку или это все-таки дороговато. Но тот это тоже не знает. Поэтому он пошлет вас к своему заместителю, который ведает кухнями, а тот — в управление кухонного водопровода, а тот — в главк вентилей, а тот — в отдел прокладок, а тот —к главному специалисту по резиновым прокладкам. Последний потребует, чтобы принесли разные справки, и примет решение, что менять прокладку надо, но сколько это стоит, он не знает, будучи узким специалистом, и решить этот вопрос должны в экономическом отделе министерства. В том отделе вы находите экономиста, который определяет цену ремонта. Он относится к своей работе добросовестно и, действуя по инструкции, требует, чтобы вы принесли ему проект замены прокладки со сметой работ. В проектном институте вы заключаете договор, по которому они всего за 10 рублей и один год сделают проект. Но предварительно они должны знать технологию, то есть знать, как будут менять прокладку. В технологическом институте всего за 10 рублей и один год вам обещают разработать технологию. Когда все это будет сделано, то экономист по прокладкам абсолютно точно рассчитает, рубль или не рубль стоит замена вашей прокладки. Государство не потеряет ни одной лишней копейки! Когда все будет подсчитано, экономист задаст, а министр утвердит норматив, то есть ту часть стоимости прокладки, которую вы ежегодно можете тратить на ее ремонт. Теперь у вас есть разрешение потратить деньги на прокладку, осталось за две копейки ее купить. Обычно вы это делаете в магазине «Хозтовары», а завод — в Госснабе. Вы направляетесь туда. А специалист Госснаба, узнав о вашем желании, думает:

«Прокладки — народное достояние, если я буду их давать кому попало и как попало, то меня могут выгнать с работы». Поэтому он просит вас утвердить норму, то есть количество прокладок, которое вам разрешается покупать и тратить за год. Вы опять идете в министерство, оно вас посылает в институт, и там ученые, все эти буничи, Шаталины, Явлинские, всего за 10 рублей и за год подсчитают вам норму. Но в Госснабе не знают: может у вас уже есть прокладка, и поэтому они потребуют баланс, то есть вы должны предоставить им справку, где было бы указано, сколько и какие прокладки находились у вас в доме на начало этого года, сколько вы собираетесь купить и истратить денег и сколько у вас останется на конец года. Кроме того, Госснаб ведь не знает, есть ли у вас вообще кран, может быть, вы воду из колодца носите и прокладка вам не нужна. Но даже если кран есть, то, может, в городе нет воды. Поэтому с вас также потребуют справку о том, что у вас на кухне есть кран, а в кране есть вода. Затем понадобится справка, что вы сдали пищевые отходы и макулатуру. (Для того чтобы нашему заводу заказать металлорежущий инструмент, нам потребовалось: утвердить в Новосибирском институте нормы на каждое сверло, каждую фрезу, каждый тип резца и т.д.; предоставить балансовый отчет, где указать наличие и остаток каждого вида инструмента (отдельно сверла 6 мм с цилиндрическим коротким хвостовиком, отдельно сверла 6 мм с цилиндрическим длинным хвостовиком, отдельно сверла 6 мм с коническим хвостовиком и т.д.); предоставить справку, в которой подтверждено наличие у нас на заводе станков, справку о том, что мы сдали победитовые пластинки, справку о том, что мы сдали старые напильники. Только после этого Госснаб принял у нас заявку!) Вы уже поняли, что бюрократы гоняют вас по инстанциям не просто так, а для того чтобы в государстве ни одна копейка даром не пропадала!