Клянусь этой жизнью - Рене Карлино
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я слышала, как Синди прикрыла микрофон и шепотом позвала Шэрон. Затем вернулась на линию.
— Хорошо, Эми, мы с этим разберемся.
Я покачала головой.
— Привет, Шэрон. Знаю, что ты на линии.
Наступила пауза, а затем:
— Привет, милая. Мне очень жаль, что ты проходишь через это, но постарайся думать об этом как о катарсическом опыте, который ты сможешь использовать для писательства. — Это была классическая, разумная Шэрон. — Ты уже прочитала книгу?
— Я читаю сейчас. По сути, это роман с ключом28, за исключением того, что он написал его с моей точки зрения. Представляете, какая невероятная наглость?
Я услышала, как они обе втянули воздух сквозь зубы, а потом снова раздался шепот не по телефону. Синди вернулась на линию.
— Завтра у нас выходной. Мы садимся в машину и едем к тебе, максимум через час. Жди нас ранним вечером. Мы нужны нашей девочке.
— Нет, девчонки, вам вовсе не обязательно из-за этого приезжать.
— Черта с два мы не приедем! Мы еще как приедем и переживем это вместе.
Я вздохнула — отчасти смиряясь, отчасти от чистого облегчения.
— Большое спасибо вам, родные.
Я почувствовала себя жалкой после того, как повесила трубку, но бороться с объединенными силами Синди и Шэрон было бесполезно.
Пять секунд спустя Кара прошла мимо моей комнаты по пути на кухню и закричала:
— Продолжай читать!
Я посмотрела на книгу на своей кровати, схватила ее и направилась в гостиную. Не хотела оставаться наедине с тем, что, как я знала, произойдет дальше.
Из «Всех дорог между нами»
Мы подъехали к яичной ферме Картера сразу после двух часов ночи. Кэл Младший сидел на деревянной скамейке, прислоненной к одному из курятников, и ждал нас.
— Не разговаривай с ним, хорошо? — сказал Джекс, когда мы припарковали грузовичок.
— Почему?
— Просто не надо. Он тот еще засранец.
Кэл Младший подошел к пассажирской двери и открыл ее. Он откинул с глаз сальные волосы и улыбнулся кривозубой улыбкой.
— Передвигайся на середину, принцесса. Пусть Джекс ведет машину, чтобы мы могли заново познакомиться друг с другом.
Джекс поднял руку, чтобы помешать Кэлу влезть внутрь.
— Нет, ты ее не тронешь.
— Да угомонись. Я не кусаюсь.
Он втиснулся рядом со мной, распространяя вонь сигарет и навоза.
— Можно подумать, я позволю, — сказала я.
— Я велел тебе молчать, — бросил Джекс.
Я сглотнула, а затем нервно подползла к Джексону как можно ближе. Он положил правую руку мне на ноги и не отпускал до конца пути. До нашей дороги было всего две мили, но казалось, что целая вечность. Время от времени Кэл Младший хихикал по пустякам, как сумасшедший.
Мы доехали до конца Эль Монте Роад. Я оглянулась и увидела оградительную ленту и желтые таблички, прибитые снаружи к темному, заброшенному дому моего отца.
Кэл Младший вышел из машины и подошел с водительской стороны. Когда Джексон вылез из грузовика, Кэл сильно хлопнул его по спине.
— Увидимся завтра, малыш! Ты должен мне.
Джексон взял меня за руку и потащил через свой дом к черному ходу, через сорняки, к сараю.
Наш сарай. Когда Джекс зажег фонарь, я обратила внимание, что он положил на койку одеяла и подушки, а на прикроватной тумбочке оставил воду в бутылках и закуски, а также стопку книг, которые я раньше не читала.
— Смена Лейлы заканчивается через два часа. Ты можешь оставить свою сумку здесь и принять душ в доме.
Мы стояли возле деревянной двери. Я поняла, что Джекс кажется гигантом внутри нашего сарая.
— Посидишь со мной секундочку? — спросила я.
Он поколебался, а затем присел на койку. Я умостилась рядом с ним и провела рукой по его бедру.
— Ты работал сверхурочно на яичной ферме? Поэтому Младший разрешает тебе водить свой грузовик?
Он сглотнул и кивнул.
— Джексон?
Он наклонился вперед, упершись локтями в колени, и уронил голову на руки.
— Посмотри на меня, Джексон.
Когда он повернул голову, я увидела слезы в его глазах. Я положила руку ему на спину и погладила вверх-вниз.
— Что ты делал для Кэла Младшего? Когда он сказал, что ты ему должен, что он имел в виду? — мой голос становился все выше, почти неистовым, а сердце выпрыгивало из груди от страха.
Он снова закрыл лицо руками. Издал звук — что-то между рыданием и стоном.
Я притянула его к себе и обняла.
— Скажи мне. Я не буду тебя осуждать.
Он отрицательно покачал головой.
— Расскажи мне.
Он оттолкнул меня, сел и потер лицо руками, словно стирая печаль и гнев. Теперь он был бесстрастен, сидел совершенно прямо и смотрел на дверь, и вот наконец заговорил:
— Я продаю для него травку в школе, — заявил он флегматично. — Младший хочет, чтобы я продавал другие вещи, например, метамфетамин… детям. — Он посмотрел мне в глаза, ожидая найти там разочарование, словно я буду плохо думать о нем… но я никогда не смогла бы.
— Ты больше не будешь этого делать, Джексон. Тебе не нужно.
Я знала, что тема наркотиков просто разрывала его на части — из-за воздействия на его мать и все еще болезненных слухов о смерти его брата. Джексон ненавидел наркотики. Я хотела сказать, что мне жаль. Это была моя вина, что Джексу пришлось делать нечто такое бессовестное, как продавать наркотики детям. Я погладила его спину и отчаянно попыталась успокоить.
Сквозь слезы он попытался выдавить из себя:
— Я чувствую себя таким лицемером. Младший начал говорить об их подпольной деятельности. Сказал, что он и его отец делали мет в течение многих лет. Так они поддерживали семейный бизнес. Это так мерзко. Деньги, которые мы зарабатывали в детстве, были деньгами от наркотиков.
Я обхватила ладонями его лицо и вынудила посмотреть на меня. Его взгляд был прикован к стене позади меня.
— Посмотри на меня сейчас, Джексон. Мы были просто детьми, собирали яйца. Мы заработали эти деньги, и у нас не было варианта лучше. И какой у нас был выбор в этом городе? Посмотри на нас. Мы застряли. Я не хочу больше застревать, и не хочу, чтобы ты продавал наркотики, чтобы заплатить какому-то муд*ку за использование его грузовика. Ты не вернешься туда — я тебе не позволю.
Ну вот, теперь плакала и я.
— А если он кому-нибудь расскажет?
— Джексон, ты же умный. Младший никогда не расскажет, потому
