Слабая, сильная, твоя… - Яна Розова

Я поняла, что это и есть признание в любви. Мир не знает слово «люблю», но того, что он уже сказал, вполне достаточно. Пришел мой час, а мне вроде как скучно. Странное я создание: умирала от любви, ждала ее, а теперь, когда все случилось, — равнодушна. Мир ждал ответа, но я просто высвободилась из его рук, поднялась и пошла к двери. Все же надо поставить букет в воду.

Глава 29

И снова дни пошли за днями. После того разговора в гостиной мои отношения с Миром перешли совсем в иную плоскость. Нет, это неправильное определение. Точнее сказать, наши отношения сошли на нет. Я продолжала жить в свое удовольствие: отдыхала, посещала косметические салоны, бассейны с морской водой, массажистов, редких подруг из русских, обосновавшихся по той или иной причине в Париже. Большинство из них проводили время так же, как и я, в праздности и безделье, а их мужья, русские или французы, работали день напролет. Почти все дамы заработали свое нынешнее благополучие, что называется, одним местом. Никогда не поверю, что можно влюбиться в жирного старого мужика, воспитанного при коммунистах по стандарту «лучший парень на деревне», но зато имеющего денежки и живущего теперь во Франции. Милые жены таких субъектов знали о тряпках и отдыхе все. Теперь я тоже стремилась слиться с общей массой таких дамочек. Быть просто женщиной, чего еще желать? Почти у всех моих новых подружек были любовники. В основном тоже из русских, только попроще. Они были шоферами, официантами, еще кем-то. Особенным спросом пользовались бывшие спортсмены, теперь обретающиеся в дорогих тренажерных залах.

Я смотрела на эту жизнь, почти участвовала в ней, мне все нравилось, но часто с тоской вспоминала те, первые годы в Париже, когда видела город только из окна автомобиля по дороге в офис и из офиса. То время, когда Мир был моим божеством, когда самая рутинная работа в фирме была увлекательнейшим занятием, когда я не знала бутиков, салонов, бистро, потому что рано утром уезжала с любимым и поздно вечером возвращалась. Я тосковала по своим мучительным одиноким ночам, по вкусу «Отвертки» с сигаретой в темноте. В те годы мне нравилось курить в темноте, не видя дыма, а только наблюдая за оранжевой звездочкой, мерцающей в ночи. Конечно, сейчас я могла бы спокойно покурить ночью в спальне и выпить пару коктейлей, но в этом не было ровно никакого смысла.

Я часто звонила домой, маме, узнавая последние новости. Элла родила дочку, мама моего первого мужа умерла. Нас не известили об этом, может, и правильно. Мы принесли ей только горе. Бабушка становилась все здоровее и все лучше и лучше разбиралась в жизни. Она по-прежнему поливала меня грязью, будто мысль о внучке — убийце и проститутке — делала ее жизнь, все прожитые годы особенно осмысленными. Мне всегда казалось, что понять и простить своих детей — вот главное, что может сделать человек в своей жизни. Но как я могу судить об этом после всего, что случилось, и к тому же у меня нет детей.

Первое время Мир искал причины происходящих со мной перемен. Однажды утром, во время завтрака, он сказал:

— Знаешь, я понимаю, что тебе одиноко здесь. Может, ты хочешь ребенка?

Я очень удивилась, услышав такое. Ведь это назначенная цена, и я плачу ее, как бы тяжело ни было. Да уже и не так тяжело. Поэтому я ответила:

— У тебя же не может быть детей. К чему эти разговоры?

— Но можно взять малыша на воспитание. Или обратиться в банк спермы.

Мне стало неприятно. Я не могу смотреть на сперму с медицинской точки зрения. Выделения чужого человека, впрыснутые шприцом?! Наверное, отвращение отразилось на моем лице, потому что муж произнес с явным облегчением:

— Ладно, ладно! Я думал, у женщин такая программа.

— У женщин такая программа. — подтвердила я. — Но у меня слишком давно все наперекосяк, чтобы начинать теперь все исправлять. А вообще, родить ребенка от тебя я бы согласилась даже сейчас…

После этого «даже сейчас» я осеклась, не зная, как сгладить впечатление повисших в воздухе слов. Мир смотрел на меня, приподняв одну бровь и приоткрыв рот. Я не просто проболталась, я объяснила ситуацию полностью.

— «Даже сейчас», — повторил он. Я опустила глаза. — Вот, значит, что происходит.

Муж одним глотком допил кофе и вышел из-за стола. Я не знала, что делать и что говорить. Краем глаза я видела, как он стоит у зеркала в прихожей, делая вид, что проверяет бумажник, ключи и что-то там еще. Может, он ждал моих слов или жеста. Что с ним происходило, мне было непонятно. Да и когда мне было понятно? Раньше я тоже не понимала, а любила его.

С тех пор я была предоставлена самой себе полностью.

Глава 30

Прошло около полугода. Можно сказать, что Мира я больше не видела. То есть он появлялся очень поздно вечером, ужинал и уходил в свой кабинет. Я тоже почти не бывала дома. Иногда, сначала чаще, потом — гораздо реже, я хотела поговорить с мужем обо всем, что происходило и произошло, о нас. Но всегда находились причины для того, чтобы разговор отложить. Я думала: «Ладно, поговорю завтра», и завтра откладывала тоже. Почему так получается? У самого близкого человека творится что-то на душе, а ты ничего не предпринимаешь. А с ним и впрямь творилось что-то. Он не улыбался, не шутил, не касался пальцем горбинки на носу, не говорил о делах. Иногда я встречалась с Полем Ле Февром, моим единственным другом, которого я искренне любила и понимала. Мне казалось, что он тоже относится ко мне по-особенному. Как-то, когда мы сидели в кафе и болтали о том о сем, он сказал:

— А шеф здорово изменился в последнее время.

Я немного напряглась и поинтересовалась, в чем это выражается.

— Он рассеянный, не такой деловой, как раньше. Думаю, мы все в офисе думаем, что он устал. Когда вы в последний раз отдыхали?

— Да мы и в первый раз не отдыхали, — рассмеялась я. И задумалась.

Вечером я ждала Мира, чтобы предложить ему поехать куда-нибудь, но не дождалась. Он позвонил и сообщил, что приедет через неделю. Он в Испании и очень занят. Поэтому (а почему же еще!) он говорить больше не может. Через неделю я решила, что разговор об отдыхе все равно будет напрасным. Мир не умеет отдыхать.

Я и свои чувства не подвергала анализу. Только помнила, каким раньше все вокруг было ярким, цветным, столько всего происходило, жизнь была так насыщена! Сейчас же, проведя время в ночном клубе, шикарном кинотеатре или на вечеринке с новыми друзьями, я уже на следующий день ничего не помнила. Романов не заводила, хотя предложения поступали регулярно. Мужчины вокруг казались мне скучными, лишенными обаяния, магической силы, привлекательности. Как же все-таки Мир отличался от них!