В плену у прошлого - Лилия Фандеева

– Доброе утро, Марина Егоровна.

– А оно действительно доброе? – спросила она. – Как мои дела?

– Я у тебя сейчас буду кое-что спрашивать, а ты отвечай, а потом задашь свои вопросы. Я хочу, чтобы ты поняла ситуацию и не проявляла ненужного геройства, слушала меня и помогала. При взаимопонимании, мы с тобой быстро пойдем на поправку. Итак: ты помнишь, что случилось? Какое это было число и день недели?

– Суббота, семнадцатое октября. У меня закончилась смена, и я шла к машине во дворе. Потом ощутила сильный удар. Все.

– А что было месяц назад? Где ты работаешь и кем?

– Месяц назад я встретилась с отцом Дениса здесь в клинике. Не надо Ваших вопросов Евгений Борисович, я прекрасно все помню, у меня нет амнезии и провалов в памяти. Жаль, что могу потерять профессию. Какой из меня хирург в операционной за столом с таким позвоночником?

– Главное ты жива и в своем уме, подруга. Пройдешь долгую реабилитацию, а там решишь работать или детей рожать. Ты у нас, Дунаева, неделю. Скажу откровенно: я особо не надеялся на какой-нибудь положительный результат, тем более на такой исход. Одно мешало другому, – начал доктор рассказ с диагнозом и прогнозом, который длился минут пять-семь. – Вопросы есть?

– Кто меня оперировал?

– Профессор Фридман. Я консультировался с коллегами, потом вспомнил, кто из наших врачей сейчас в столице и обратился за советом и помощью. Его для тебя привез ни кто иной, как наш Воронцов. Будешь звонить, поблагодари мужика. А твои мужики, святая троица, с утра подпирают стены. Начинай уже питаться и общайся недолго, но часто. Я еще зайду, коллега.

Доктор вышел, а вошли в палату Илья, Денис и Родион. Марина впервые видела их всех вместе. Илья, ростом, наверное, под метр восемьдесят, темный шатен и Денис, так похожий на отца, но ростом до полутора метров. Брюнет Родион ростом на голову выше Дениса, но ниже отца и внешне больше похожий на саму Марину. Она улыбнулась и подумала: «Прямо три богатыря». Илья и Денис прошли сразу к кровати и поцеловали ее в щеку, а Родион остался стоять в дверях с букетом цветов.

– Не стой там, иди ко мне, – сказала Марина. – Присаживайся рядом. – Она потрепала его по волосам. – Спасибо тебе за Дениса и отца. Я с вашей помощью, ребята, быстро пойду на поправку. Но у меня будут условия: уроки в школе не пропускать, до каникул десять дней, тренировки возобновить. Приходить ко мне после семнадцати часов в те дни, когда нет тренировок. Начинать прямо с сегодняшнего дня. Я вас, мальчики, всех очень люблю, но не надо меня караулить. Лежать мне здесь долго, дней через пять начнется гимнастика, потом постепенно подъем, ну а через месяц, возможно, домой. Денис, как ты решил вопрос с проживанием?

– Мам, трехразовое питание и проживание на втором этаже меня устраивает на сто процентов. Кое-какие вещи я перевез с собой, живем дружно, конфликтов нет. Твой смартфон и зарядка на тумбочке. Сама справишься? Бабушка ни о чем не знает, – поцеловав мать, сказал Денис и вышел вместе с Родионом из палаты.

– Я чего-то тоже не знаю? – спросила Марина Илью.

– Как мне оправдать мать? Она тебя чуть не убила.

– Мне жаль, что все так случилось. Хорошо обошлось малой кровью. Она была у меня перед выпиской Родиона и попыталась бы исполнить все задуманное. На диктофоне есть запись, можешь послушать. Первой ее жертвой стали моя мать и твой отец. Потом встретились мы с тобой.

– Я прочел ее дневник. В нем такие мысли и выводы, что не по себе становится. Видимо, это все же болезнь. Ладно, о грустных вещах. Хорошая новость у меня тоже есть – я получил развод. Дай мне неделю. Мы придем с ребятами в норму, разгребу свои дела и тогда я сделаю тебе предложение по-настоящему. Подумай, что тебе принести поесть? Павел будет привозить тебе обеды, которые будет готовить Варвара, так распорядился отец. А пока мы принесли тебе кисломолочные продукты, сок и мытые фрукты. Что оставить, а что положить в холодильник? Они поговорили еще минут пять, и Илья стал прощаться. – Отдыхай, любимая, – сказал он, целуя Марину. – Вечером увидимся.

Не было дня, чтобы Марину Егоровну не навещали коллеги из родного отделения, из реанимации. Она была рада посетителям, рада звонку, сделанному Воронцову. Сама звонила маме и ребятам. Мать Марины с мужем прилетели двадцать восьмого, и только тогда за обедом узнала, что произошло с дочерью.

– Почему Боря ты мне не сказал обо всем, мы бы прилетели вместе, – с упреком она спросила мужа.

– Оленька, я помогал Илье, а ты извела бы себя, не изменив ситуацию. Так решил наш Денис.

– Я слышала по ее голосу, что что-то с ней не так, а ты меня успокаивал.

– Бабушка, все обошлось. Обещай мне, что слез в больнице не будет. Мама поправляется, но пролежит не меньше месяца.

– Может вы и правы. Пришлось бы ухаживать сразу за двумя. Вы сами, как справлялись? Не соритесь? Проблемы между вами есть?

– Проблемы у меня с русским языком, а мне через год экзамен по нему сдавать. Поможете? – спросил Родион. – Ссориться причин не было, да и видимся мы полдня. Марина Егоровна условия нам обоим поставила, что посещение разрешено в дни без тренировок. Мы после школы встречаемся у нее, а домой возвращаемся вместе. Отец бывает каждый день. Контролировать Дениса не пришлось, он в отличие от меня, парень обязательный.

– Бабушка, квартиру мы не забросили. Бываем там раз в неделю. Один ключ я отдал соседям, а часть своих вещей перевез. Маме возит обеды муж Варвары. Да она и ест то всего третий день. Сама говорит, что привезти. Семь дней ей лежать, осталось три, потом можно будет вставать, но в корсете. Ее знакомый, он раньше с ней работал, из Москвы доктора привозил. После тихого часа мы к ней и поедем, сама все увидишь, – говорил довольный Денис.

– Я вам ребята подарки привезла, пойдемте смотреть. Мы их выбирали вместе с дедушкой. Две недели нас не было, а у вас новости одна страшнее другой, – говорила она, проходя в свою комнату. – Подарки подарками, но мне с вами поговорить надо. Что вы оба думаете об отношениях вашего отца с моей дочерью? Как думаете, чувствуете, так и говорите.

– Мне кажется, что им надо пожениться, – сказал, улыбаясь, Родион. – Отец любит Марину, она любит его. Чего тянуть, они оба взрослые люди? С моей матерью они развелись мирно.

– Бабушка, я