Как понять собаку. Научись говорить на языке лучшего друга - Джен Феннел

Доберманы — не пугливые неженки, но бедный пес приходил в панический ужас при виде любого автомобиля. Если новым хозяевам удавалось всеми правдами и неправдами затолкать его в салон, он от ужаса мочился, орошая все внутри машины. Проще всего было списать беднягу как неизлечимого — уж очень тяжела была травма. Но люди, к которым ему посчастливилось попасть, не хотели сдаваться. Они изо всех сил старались помочь собаке вернуться к здоровой жизни и были полны решимости сделать для этого все, что только возможно.

Я провела с ними день, объяснив, что предстоит долгое и нелегкое дело. Собаке требовались постоянная поддержка, ободрение, и все равно еще очень не скоро она добровольно согласится приблизиться к машине. К счастью, они оказались превосходными учениками. За две недели удалось правильно выстроить отношения в их стае, расставив все акценты относительно лидерства. Теперь я предложила им как можно полнее сосредоточиться на делах, связанных с машиной.

И началась работа. Целый месяц они ставили миску с кормом в месте, откуда видна была их машина. Идея состояла в том, чтобы помочь собаке расстаться с идеей, что машина несет в себе только зло, постараться вызывать положительные ассоциации. Постепенно они приближались к машине. Я все время напоминала о двух главных основах нашего дела: спокойствии и последовательности. Они не спешили, не форсировали события. Теперь они перенесли семейные ужины на свежий воздух, располагаясь у стоящей в саду машины. Мало-помалу усилия начали приносить первые плоды. Прорывом можно считать момент, когда пес согласился поесть в стоявшей неподвижно машине. С этого времени они начали играть с ним, бросая игрушку, которая то и дело оказывалась рядом с машиной или даже влетала внутрь.

Дело двигалось очень медленно, но хозяева добермана были настроены на успех. Вскоре они отважились включить мотор машины в тот момент, когда пес ел в задней части салона. Следующим шагом было во время его трапезы проехать по саду. С этого момента до выезда на дорогу прошло еще восемь недель, настолько трудно было справиться с психологической травмой, которую перенесла собака. И все же я счастлива сообщить, теперь они выезжают на машине всей семьей в полном составе. Все страхи бедолаги добермана остались в прошлом.

Глава 21

Зачем грызть лапы и гоняться за хвостом: как справиться с нервным истощением

Как и у людей, у всех собак характеры разные. Среди них попадаются игривые и спокойные, общительные и замкнутые, экстраверты и интроверты. Вот почему все собаки по-разному реагируют на стресс, который получают, взваливая на себя непосильную роль вожака. Одни озлобляются на весь мир, другие требуют внимания, третьи начинают разрушать себя. За годы занятий с проблемными собаками мне пришлось повидать самые разные реакции.

Мне встречались собаки, которые съеживались в комок от любых, даже самых тихих звуков. Невинный звонок телефона повергал их в такой ужас, что они пытались заползти куда-нибудь и спрятаться. Попадались собаки настолько боязливые, что я считала большим достижением, если под конец наших занятий они отважились подойти ко мне ближе, чем на метр-полтора. Я видела собак, впадавших в ступор при виде человека в форме. Очень часто приходилось знакомиться с собаками, тут же демонстрирующими подчинение, буквально распластываясь на брюхе и пуская лужу. Я продолжаю работать и уверена, что мне еще встретятся новые и новые проявления этой проблемы. А суть ее между тем всегда одна и та же. Собака просто раздавлена сознанием того, какую ответственность приходится ей нести как вожаку. Проявляется это в нервозности, повышенной возбудимости и навязчивых состояниях.

Четырехлетний черный лабрадор Райби был назван так в честь деревушки близ Гримсби, где он и жил. Его владельцы обратились ко мне, потому что Райби завел отвратительную привычку грызть собственные лапы. Сначала он слегка себя покусывал, но постепенно привычка развивалась. Когда меня вызвали, дело дошло до того, что Райби кусал себя все время, безостановочно. Лапы были покрыты открытыми ранами, которые к тому же плохо заживали. Хозяева понимали: если так будет продолжаться, в раны может попасть инфекция и даже начаться гангрена. Необходимо было что-то предпринять. Все средства были уже испробованы, включая лечение транквилизаторами. Прибыв на вызов, я увидела собаку в так называемом «елизаветинском воротнике» — белой пластмассовой воронке вокруг головы. Воротник был предназначен для того, чтобы помешать ему дотянуться до лап.

У Райби обнаружился вполне ожидаемый букет симптомов. Обычно люди считают нормальным, что собака наскакивает на них, рвется с поводка, агрессивно ведет себя с гостями в доме. Уверяю, это не норма. Все это проделывал и Райби. Самым выразительным признаком было то, что по утрам пес подолгу залеживался на своей подстилке. Он не вставал, пока хозяева не начинали его выманивать, уговаривать встать. Вид у него при этом был важный и торжественный, и это красноречиво говорило о том, что собака считает себя вожаком.

Я начала с прохождения обычного процесса выстраивания отношений. Райби хорошо реагировал. Довольно быстро я почувствовала, что этот застенчивый, робкий пес будет счастлив как можно скорее сбросить с себя бремя лидерства. Часа через полтора я обратилась к владельцам Райби с просьбой снять с него пластиковый воротник. Как только они это сделали, собака сейчас же принялась глодать себе лапу. Проблема Райби носит название «самокалечение». Было очень важно показать псу, что у него нет необходимости этим заниматься, что есть другое времяпрепровождение, причем за него можно даже получить награду.

Я опустилась на колени и позвала Райби, держа в руке угощение. Когда он подошел, я положила левую руку ему на лапы, а правой погладила его по голове и подбородку. Все это я проделывала молча, не говоря ни слова. Я хотела, чтобы собака чувствовала себя спокойно, не нервничала и не напрягалась. На мгновение пес, казалось, растерялся, замер, а потом снова начал лизать себе лапы. Тогда я дала команду «Рядом!» и снова наградила кусочком лакомства, стараясь создать положительную ассоциацию. Я продолжала в том же духе довольно долгое время. Каждый раз, как занятие прекращалось, он возвращался к лапам. Я просто давала следующую команду, награждала за выполнение. Прошло еще минут двадцать. За это время его поведение несколько улучшилось, так что я вышла, чтобы на кухне выпить с хозяйкой чашку чаю. Через несколько минут я обнаружила, что Райби улегся спать на полу в гостиной. В первый раз за долгое время он почувствовал, что может расслабиться, сдав полномочия вожака.

Мне раньше не доводилось встречать собаки, которая бы так трудно поддавалась излечению, поэтому я попросила хозяйку Райби в первое время позванивать и держать меня в курсе дела. Она, по-моему, позвонила мне один или два раза. Оба раза сообщения были радостными: лапы Райби заживают, он возвращается к нормальной жизни. С тех пор, как мы с ним провели несколько часов, он больше ни разу не возвращался к своей пагубной привычке.

Психология собак — это предмет для другой книги, и она должна быть намного толще этой. Я не собираюсь анализировать здесь особенности собачьего мышления. Все, что я хочу сказать по этому поводу, — это то, что собаки бывают подвержены навязчивым состояниям точно так же, как и люди. Я видела всевозможные, подчас очень необычные и странные проявления этого состояния у собак. Так, например, немецкая овчарка — громадный кобель по кличке Расти часы напролет гонялся за собственным хвостом. Его хозяева не знали, что делать, и им посоветовали обратиться ко мне. Я увидела крупную, хорошо сложенную собаку, черты лидерства который были выражены неярко. Расти подпрыгнул пару раз и немного полаял при моем появлении, но сразу успокоился.

Я поняла, что предстоит потратить немало времени, пока я докопаюсь до причины, вызвавшей столь странное поведение. Но в то утро госпожа Удача улыбнулась мне. Пока я разговаривала с хозяевами Расти, их трехлетняя дочурка уснула. Расти (он явно обожал девчушку) свернулся калачиком рядом с ней. Девочка поспала совсем мало. Когда она заворочалась, просыпаясь, меня вдруг осенило. Вставая, девочка ухватила Расти за хвост. Продолжая держаться за него, она начала размахивать кончиком хвоста, как игрушкой. Почти тут же Расти из спокойной собаки превратился в неистово крутящегося дервиша. Он вскочил и завертелся вокруг себя, словно шутиха в Ночь Гая Фокса.

Родители девочки не обратили внимания на то, что предшествовало преображению. Я объяснила, что все дело в их дочери, которая превратила хвост в игрушку. Я уже говорила о том, как трудно научить маленького ребенка правильно вести себя с животным. В данном случае я попросила родителей не оставлять их вдвоем без присмотра, затевать с девочкой игры, которые бы отвлекали ее внимание от собачьего хвоста. Я предложила, например, научить ее бросать собаке игрушку — словом, предпринимать все, чтобы девочка больше сосредоточилась на голове собаки, а не на ее хвосте. Довольно скоро Расти избавился от пагубной привычки. Он перестал вертеться, как дервиш, а вместо этого с удовольствием гонялся по парку, отыскивая и принося хозяевам свои игрушки.